Городецкий Антон : Дети и дураки всегда говорят правду

Хочу рассказать, как мы на работе играли в морской бой.

К концу 90-х поток желающих отъехать на историческую родину схлынул. То ли все, кто хотел, уже уехал, то ли кризис кому-то понравился, но деятельность фонда стала вялотекущей и расслабляющей. Не скажу, впрочем, что там и до этого кто-то особенно напрягался. Еврейский способ производства в этом отношении идеален и ему стоит поучиться. И дело даже не в правильной организации, понимании происходящего и высоком профессионализме, а в чем-то поистине концептуальном - основой является мировоззрение, некий философский подтекст, который не позволяет всякой мелочи типа работы занять хоть какое-то важное место в собственном сознании.

Рабочий день был четко поделен на составляющие, роли и обязанности определены, поэтому на долю каждого приходилось примерно 4 рабочих часа, которые включали уже в себя обеденный перерыв и дорогу домой. Это святое правило я перенял на всю жизнь, поэтому рабочий день у меня всегда начинается в тот момент, когда появилась первая мысль "а не пойти ли на работу". Реальным тружеником являлся президент фонда, который закрывал своим телом самый сложный участок - налаживанием отношений с высокими кругами. Он раз в неделю забирал наличные и отстегивал часть кому нужно. Работа тяжелая, поэтому он целую неделю к ней морально готовился. Где-то у себя дома или на даче.

В общем, когда в офисе началась тишь, гладь да спокойствие - никто особенно не переживал и даже не удивлялся. Все были заняты собственными мозговыми процессами, которые мало были связаны с работой. Но бог, а в фонде он тоже был и имя ему было Лавандос, велел людям общаться, потому что только живое общение нам может помочь договариваться, брать взятки и требовать скидок. А потому мы стали играть друг с другом в морской бой. Все помнят эту простую игру с полем 10 на 10 и десятью кораблями разной степени толщины.

Очень скоро выяснилось, что битва идет среди подводных лодок, потому что игру все начинают с чистыми полями, по мере надобности в ходе игры вписывая туда корабли. Игра на честность и еврейский фонд - это вообще понятия отдаленно схожие по своему значению. Было решено использовать мальчика-курьера, чтобы тот перед каждой игрой проверял наличие кораблей. И вроде бы все наладилось.

Рабочий день по традиции всегда заканчивался в кабаках с многочисленными встречами, беседами, знакомствами и лобзаниями. Возлияния в огромнейших количествах. Иногда даже, эхххх, разудалый еврей способен гульнуть и махнуть этак грамм 80. Потом что обычно пьет 40, которые втихаря переливает в чужую рюмку. Что поделаешь - природная доброта и желание остаться неизвестным благотворителем.

На второй же вечер выяснилось, что абсолютно все вступили с мальчиком-курьеров в тайный сговор на предмет подсчета кораблей и тот стал игровым судьей, лишенным доверия. Разборки, ругань, искренние возмущения на тему морского боя продолжались несколько дней. И в итоге все стало выглядеть примерно так - с помощью долгого интуитивного распределения, голосования и т.д. определялся человек, который должен был нам указать судью на один игровой день. Этот судья должен был потом сидеть отдельно, с ним было запрещено разговаривать и к концу дня он навсегда терял свои полномочия. Судью привлекали откуда угодно - из соседнего офиса, случайного знакомого, просто с улицы.

Подобного я не наблюдал больше нигде, ни в одной структуре, ни в одной политической системе, ни в реальной жизни. Нечто похожее по своей сути встречается при вашем аресте (не дай бог кому) или, например, в "Десяти негритятах" Агаты Кристи, когда они искали револьвер. Верьте друг другу, люди, верьте. И несите свои деньги в наш фонд. А не в наш, так я вам подскажу - в какой.