Yodli : То, чего желает каждый.

1.Подозрительная смерть.

Этот день, осенний и прозрачный, не отличался от других: с утра моросил теплый дождь, затем солнце высушило землю и ближе к вечеру городской парк наполнился вальяжной публикой. Горожане неторопливо двигались к сцене летнего театра - в вечерней программе был заявлен иллюзионист Камю и сестры Лисицины. Повсюду царило умиротворение, в свете газовых ламп плыли осанистые спины городской знати, женский смех заливал сумеречное пространство аллей и, словно зубы каннибалов, жемчуга отсвечивали на нежных шеях девиц.
Лишь один человек разительно выбивался из общей картины.Он спешно шел против течения людей и его темный силует решительно рассекал человеческую толпу. Слышались возгласы:
-А что, правда будто младшая Лисицина раньше была мужчиной?
-Они близнецы... О! Васильич, привет!
-Семен Васильич, ты куда торопишься?!
-Веревкин, ты Камю не будешь смотреть? А у сестер Лисициных сегодня новый эротический этюд.
-Ах, к черту! -отмахивался растрепаный человек, - Вот, в Ратушу неотложный вызов, - он кивнул на пыхтевшего рядом ассистента. - Неймется нашему губернатору сегодня.
И нервный человек, он же - доктор Семен Веревкин, ловко выскользнул за кованые ворота парка. Сопровождавший его ассистент, словно чувствуя свою вину, боязливо следовал чуть поодаль. Его бронзовые конечности оставляли отчетливые следы на влажном песке .
" Вот ведь пакость! - злился Веревкин, - Только выбрался свежим воздухом подышать, так нет же! Губернатор, видите ли, решил консилиум собрать. Как будто нельзя все вопросы решить завтра утром... Наверно опять кто-то погиб... ну и подумаешь, ничего страшного - гипофиз в лед, а утром вырастим все по новой. Не впервой."
-Ну, что там у них опять случилось! - спросил он раздраженно ассистента.
-Просили поторопиться, -тот подбежал ближе и послышалось шипение пара, исходящего из латунных трубочек двигателя. - Подробностей не знаю, доктор. Там уже все в сборе.
Доктор Семен Веревкин зло крякнул и зашагал быстрей.

Шаги доктора гулом отдавались в пустых коридорах Ратуши. С темных стен на него глядели акварельные лица седовласых губернаторов. В свете голубого пламени ламп они были особенно торжественны. Всего их было девятнадцать, а двадцатый находился в зале заседания и голос его, гулкий и раскатистый, доносился из-за резных дверей:
-Не понимаю! В голове у меня не укладывается! - зычный бас несся по мраморным панелям и витым колоннам муниципалитета, - Как мы могли его потерять?! Неужто нет никаких повреждений? Ни ушиба, ни царапины?! Где эксперты?... Костомельский, ты внимательно осматривал тело? ... -тон губернатора резко сменился на бархатный,-А-а-а! Семен Васильевич пожаловал. Мы Вас заждались уже.
-Что здесь происходит? - недовольно спросил Веревкин и бросил плащ на трибуну из зеленой кожи. Посреди зала заседаний находился стол из белого стекла с черной канвой, а вокруг стола сидели перепуганные отцы города - начальник егерьского взвода, казначей, главный архитектор, директор театра и концертмейстер. В углу поодаль ссутулился седобородый старец и некий невзрачный человек.
-Чудеса происходят, - губернатор опять добавил металла в голос и строго глянул на присутствующих. Сидящие у длинного стола съежились. - Фокусы происходят похлеще чем у Камю! Вот, сами поглядите.
Губернатор щелкнул пальцем по матовой поверхности стола. Черная канва дрогнула, заплясала и выстроила на белом стекле печальную картину - мертвое лицо пожилого человека. Лицо усопшего было благостно и спокойно, словно он только сейчас задремал.
-Так это же наш стеклодув, - удивился Семен Васильевич. - Ему всего то чуть более двухсот лет. Он был здоров как бык. Даже насморком не болел. Позавчера он мне дюжину ампул выдул из желтого стекла... Отравился, что ли?
-Лучше бы отравился.. - вздохнул печально Костомельский, - то-то и оно, что все органы целы. Печень, почки, сердце - совершенно здоровы. Селезенка, как у младенца. Зубы - всего две пломбы. Уши - безупречные, глаза... ну, вы знаете, он очков не носил...
-А что это вы его заранее хороните? - хмыкнул Веревкин, - Ну, подумаешь, погиб стеклодув... восстановим. Какие проблемы? Лаборатория на ходу, биоматериала достаточно, ассистенты в боевой готовности. Делов то... выращу я вам нового стеклодува буквально за неделю, не горюйте. Гипофиз, надеюсь, привезли?
-Привезли, - Костомельский водрузил на стол прозрачную колбу со льдом и черные букашки вновь разбежались по краям, тем самым стерев лик усопшего. - Но толку от него никакого... сами гляньте.
Веревкин взял в руки колбу и поднес к глазам. Вдоль стен метнулись ассистенты. Шипя паром и поскрипывая стальными суставами они задули все газовые лампы. В зале наступила кромешная тьма. Воздух превратился в свинец.
-Он не светится! - рассек зловещую тишину тонкий голос Семена. - Черт возьми, да это же мертвый гипофиз!!! Или это нехорошая шутка?
-Это не шутка, доктор, - в темноте задрожал незнакомый тембр. - Это неоспоримый факт. И имя ему - естественная смерть.
Опять зажгли метановые лампы и бледные лица собравшихся обратились к неприметному человеку от которого исходил голос. Послышалось роптание, шушуканье, егерь что-то забубнил на ухо концертмейстеру. Директор театра взялся за сердце и побледнел.
-Как Вы сказали? - переспросил осторожно губернатор.
-Естественная смерть. - повторил незнакомые слова серый человек. -Такое раньше случалось с людьми - шестьсот лет назад, когда на земле лежал снег и люди пользовались электричеством. В древности это было в порядке вещей. Как правило, естественная смерть происходила в результате неумолимого старения человеческого организма. И, что самое печальное, эта смерть необратима...
-Снова необратимая потеря! - воскликнул губернатор. - Четвертый человек уходит из нашей общины бевозвратно. И если троих предидущих мы потеряли в виду трагических событий, то это... даже не знаю как назвать, господа... это...
-Это непатриотично, -подсказал старший егерь, - и как-то противоестественно.
Он, человек военный, единственный не потерял самообладания и твердо доложил:
-Первый случай - звездочет. Утерян в сто двенадцатом году от Восстания Машин. Уснул на рабочем месте и паровой телескоп, отслеживая траекторию Нептуна, раздавил ему голову вместе с гипофизом. Теперь звездочеты спят в шлеме. Второй - лесоруб. Утерян в четыреста сороковом году от Восстания Машин. Его убил медведь и голову съел. Гипофиз также спасти не удалось - по извлечении из желудка он уже не светился. Третий... вернее - третья жертва - молодая девушка по имени Серафима. Младшая дочь городского садовника. Всего пару лет назад бежала из дому в предполагаемом направлении - на юг. Сплавившись по течению реки на двухместном пароходе, она достигла Порогов и затем пропала без вести. Поисковый егерьский отряд, спустившись к подножиям водопада нашел лишь разбитый пароходик и остатки женской одежды. Гипофиз жертвы, видимо, был съеден рыбами. Девушка была со странностями и этот случай мы зафиксировали как суицид. И, наконец, сегодня утром - цеховой стеклодув. Причины смерти - таинственны и непонятны. Итого - четыре необратимые потери за шестьсот лет от...
-...незабываемого Восстания Машин.- уныло протянул Губернатор. Все знали, что старший егерь брал активное участие в тех кровавых событиях, имеет награды и теперь при каждом удобном случае вставляет свое "незабываемое Восстание Машин".
Губернатор откинул голову в кресле и закрыл глаза. Затем набрал полные легкие воздуха, выдержал паузу и произнес голосом, полным трагизма:
-Господа, сегодня произошло ужасное событие. Человеческая цивилизация, и так мизерная...
-восемьдесят пять тысяч шестьсот человек, - подсказал казначей.
-стала еще меньше, - продолжил губернатор. - Всем известно, что после той кровавой бойни, которую устроили машины, мы, люди, потеряли репродуктивную способность. Применение биологического оружия со стороны роботов не прошло бесследно - мужчины не могут выделять живородящюю секрецию. Женщины не способны рожать детей. Если бы не умение наших врачей выращивать новые органы, следы человека были бы стерты с лица Земли давным давно. Наш малочисленный род сегодня существует лишь благодаря репродуктивным опытам доктора Веревкина и...
Все с благоговением повернули лица к доктору. Семен Васильевич почуствовал некое смущение и зарделся.
-...и способности гипофиза, если он жив, наращивать новую ткань. За последние шестьсот лет мы, господа, восстановили тысячи человеческих жизней. Мы вырастили более сотни детей из гипофиза жертв вчерашних трагедий. В конце концов, мы построили школу. - Губернатор перевел взгляд на архитектора и все присутствующие закивали головами. Школа, действительно, получилась прекрасной. И, хотя, она бывало пустовала годами, горожане очень ей гордились. - Мы создали родительский клуб и открыли квоты... Кстати, кто у нас следующий на усыновление?
-Я. - скромно произнес директор театра. Он все еще держался рукой за грудь и был бледен. -Татьяна Игоревна уже восемнадцать лет стоит в очереди за маленькой девочкой.
-Вы лучше вшейте себе новое сердце, Арнольд Егорович, - сказал ему с упреком губернатор. - Иначе Ваш гипофиз скоро сам послужит точкой роста для маленькой девочки.
Все заулыбались. Каждый знал, что директор театра трусоват и лишний раз на операционный стол старается не попадать.
-Так вот, мы открыли квоты на детей и теперь каждый желающий. Я повторяю - каждый! Может приобрести ребенка в порядке очередности. - Губернатор обвел взглядом присутствующих и добавил уже монотонно. - При условии сохранности донорского гипофиза.
Сидевшие за столом нервно заерзали, переглянулись и лишь доктор Веревкин продолжал изучать содержимое колбы.
-Но сегодняшнее событие ставит под угрозу все человечество. - Голос губернатора вновь окреп. Он, в прошлом талантливый артист, прекрасно владел тембром, интонациями и прочими средствами воздействия на публику. - Однако, страшно не то, что потеря необратима. Страшно то, что мы не знаем причин смерти, которые сокрыты глубже, чем простираются наши знания. Эти причины скорее можно отнести к категории философских наук... Кстати, философа пригласили? Итак, что скажет философ?
Присутствующие обратили взоры к седому старцу, сидящему у стены. Старец покряхтел в бороду, покашлял и произнес:
-Что вам сказать, господа? Философия - наука неточная, оперирует вероятностными категориями и домыслами, а посему определенного ответа я дать не смогу. Есть, впрочем, одно предположение по поводу такой подозрительной смерти... Но я боюсь, что озвучивать его преждевременно.
Губернатор заинтересованно вытянулся в сторону седобородого старика:
-Ну что Вы скромничаете, профессор? Выкладывайте свое предположение - здесь все свои. Постараемся понять в силу своих умственных способностей.
-Нет-нет, рановато, - заупрямился старик. - Думаю, правильно будет провести некий философский опыт и, если он подтвердит мои опасения, вскоре можно будет огласить результат.
-Ну что же, опыт, значит - опыт. - Губернатор щелкнул по столу пальцем, давая понять, что заседание окончено. Букашки вновь засуетились по матовому стеклу, изображая на поверхности стола дату следующего заседания. -Все свободны, господа! Встретимся через неделю!
Затем губернатор подошел к доктору Веревкину и, взяв его крепко за локоть, тихо произнес:
-Семен, я понимаю, ты делаешь важное дело, но приструни своих оболтусов-лаборантов. Они совсем от рук отбились. Созерцатели на них жалуются.
-А что такое?, -удивился Семен Васильевич.
-Не знаю, правда или нет, но люди твердят, вроде тот, красноухий подсобник, втихомолку кушает мясо. Где он его ворует - неясно, но затем жарит и ест, негодяй! А грибы, метановые грибы, которые у нас на строгом счету - сушит и курит, подлец.
Доктор Веревкин пожал плечами.
-Но это еще полбеды, -губернатор понизил голос и таинственно зашептал, - Мне донесли, что твой Йончи, да-да, тот самый мастер-Йонас, которого ты пристроил в лабораторию, регулярно проводит опыты с электричеством. А это у нас строжайше запрещено! Второго восстания мы не переживем... Смотри, Веревкин, доиграются твои подсобники - потом не исправишь! - уже громко сказал губернатор и отпустил локоть доктора. - И это, Семен Васильич... надо бы мне новые позвонки вырастить, что то спина донимает в последнее время.
-Сделаем, -ответил Семен, одевая плащ. - Все будет в лучшем виде.
Отцы города неспеша направились к выходу из Ратуши прямо под влажное сереющее небо. По булыжной мостовой, кряхтя и поскрипывая поршнями, прокатился мусоросборщик. Теплый пар, исходящий из его внутренностей, смешивался с утренним сизым туманом. Земля дымила. Близился рассвет.

2.Философский опыт.