Ген Жэстачайший : Евгения Янищиц. Окно в дождь.

Я долго думал, нужно ли это здесь...
И сейчас не уверен, что нужно.

Всем дамам Литпрома посвящаю:


ОКНО В ДОЖДЬ (Поэма)
Евгения Янищиц
Перевод с белорусского

Был час не поздний и не ранний.
Асфальт, крещен святой водой,
Ужовым темным одеяньем
Напоминал морской прибой.
Затих трамвайчик запоздалый,
Ушли автобусы на сон,
А я смешно в руке держала
Совсем ненужный мокрый зонт.
Бог с ним, зонтом, долой заслоны!
Я - плоть от места, от воды
Над этой улицей бессонной
И над пожаром суеты.
О, сколько их, дождей безбожных,
До нитки принято!
И все ж,
Благословляю гром тревожный
И обложной занудный дождь.
Под ним, густым,
незащищенной
Навряд ли выгляжу теперь.
Пускай одной (а все ж!) законной
Обласкан бывший кавалер.
Наоборот, ищу приметы,
Что все печальное - с дождем,
И что, подружкины советы -
Пройтись по лужам босиком -
Не стали выдумкой колючей...
Здесь, нараспашку естества,
Мудрей понять, как воле учит
Зеленоротая листва.
А на дожде побыть не вредно,
Чтоб отогреться под теплом.
От матери завет наследный:
"Найди накрытый миром дом",
Признаться, слышался иначе
С десяток лет тому назад
Душе наивной и горячей,
И чистой словно снегопад.
Девчо пытливое, былинка,
Ты оплошала в важный час...
Окно разбитое на льдинки
В том доме, где я помню Вас.

Как поздний час не экономь, -
Мне не было куда стремиться,
И захотелось подивиться,
Произошло что с тем окном.
Кляну собачьи комплименты,
Для них ночная гостья - враг;
Сто пять ступенек из цемента
Мой зафиксировали шаг.
Я думала, не буду лишней
Среди картин его и тем
И прошмыгну за двери мышью,
Пусть хоть на йоту надоем.
Вмиг захотелось за стеной
Укрыться от капризной ночи,
Пока игриво надо мной
Многоголосый дождь хохочет.
Дверей обои "под сургуч",
На диво, не были глухими.
Вот повернулся круто ключ.
- Путями поздними какими?
Ох, птичка! Вымокла уже!
Ценю порыв и вдохновенье!
- А что еще Вам по душе?
- Не часто, но уединенье.
(Он грустный взгляд потупил долу.)
- Вы, вероятно не один?
- В чем вся и соль: привязан к дому,
Закоренелый семьянин.
Традиции такого рода
Давно фамилия несет.
А что касаемо разводов -
Горячка, нервотрепка, гнет...

Он улыбнулся как-то странно,
Придвинул тапочки: "Возьми,
Переобуйся... (Дождь незваный
С растущей силою возник.)
Ау-у, жена, сигнал подъема!"

Ей не спалось. Вот, наконец,
Плывет лицо в дверном проеме,
Из золотых волос венец.
Две соразмерные морщинки
Легли на утомленный лоб,
Недавно девушка - тростинка,
Сейчас дородная, с чего б?
Я помнила ее соблазны,
Ее обширный интерес,
Что выйдя замуж, как заразных,
Терпеть не может поэтесс.
(Хоть и сама, сейчас замечу,
Грешила музой невпопад.
Но мужа каменные плечи
Ей подсказали, что навряд
Напишет стоящее что-то,
Не стоит день и ночь корпеть
Над неприметною работой...
Да забодай ее, медведь!)
О, объяснимо: слыть натурой
В горниле судеб и тревог,
Всей плотью жить в литературе,
Узнать каков искусства бог!
Молюсь судьбою странной этой,
Всей силой звезд, родной земли
Когда рождаются поэты -
Дай бог, чтоб крепкими росли.
Пусть принесут земного нрава
И быстрый дождь и первый лед.
Тогда великая держава -
Когда великий в ней народ.
Все это верно про поэтов,
А что по части поэтесс,
Они - тычинки ранним летом
С горчинкой счастья на подмес.
Цветочек липовый, поземка
Уносят в край совсем чужой;
Душа иль чибис плачет громко
Над каждой новою межой?
Раз есть семья - тогда не шутка:
Все приготовить, присмотреть,
И между тем найти минутку,
На вдохновении - запеть.
Про то неспешно размышляла
В картине ночи проливной
(И донна Анна, показалось,
Была в согласии со мной.)

Она на пальчики присела,
В подоле тронула разрез
Так, словно выяснить хотела
Какая я - и с ним, и без.
И бусинок рукой манерно
Коснулась, преподав урок:
- А где пропали кавалеры,
То - за писательство оброк?
Встречалось на пути немного,
Или потерян интерес?
Я улыбнулась: "Да, дорога -
Один сплошной дремучий лес."
О, жены милые и дамы,
Вы не ищите в том причин.
Мы все разумнее с годами
В сияньи выгодном мужчин.
Приветствие - всегда намек,
Насколь вещица дорогая.
(Тень Светоянова: "Чаек".)

(Желание пропало чая.)
Пила и думала: "Зачем-то
Сейчас, десятый минул год,
Я, как открыточка в конверте,
Пришла.
А между нами - лед".
Дождь барабанил без утайки,
Беседа медленно текла,
Холодный лед в глазах хозяйки,
И лед в окне взамен стекла.
Словам и звукам было хладно,
Мороз сковал привычный быт,
Лед в чашке вместо рафинада,
Среди снегов диван стоит.
За днями дни, затем недели -
Кружит бездомный хоровод,
Запястья рук обледенели
И к сердцу подобрался лед.
Я поняла, что наша встреча -
Лишь незадачливый курьез,
Мигала ледяная свечка,
От ледяных уставши слез.
При чём тут бусы и уборы,
Зачем на них сейчас акцент!
- А пишется мудрее в горе, -
Вот слышала, один доцент
Сказал столичный.
Он так же - критик и поэт.
Я отвечала: "Симпатично
Ведь думает. И в том - секрет..."
Остановивши мое слово,
Она, подобно знатоку,
Открыла лирику Стрельцова
И зачитала мне строку.
- Скажи трагедия какая?
Что сделалось с его душой?
- Пока болит - еще живая...
- А что у Вас с родной сестрой?
Ох, в сорок восемь? Так нежданно.
Ужели думала она...

(Окно всплывало из тумана
Или туман плыл из окна.
Возник дневник сестры гнетущий,
Печальный, как окна проем).

- Таков расчет за хлеб насущный:
Иных уж нет, а мы - живем...
Родня... Работа... Магазины...
Болезнь свой выставила счет.

- Влюбляться в Вас должны мужчины.
Вам что-то часто не везет.
Вот и ее судьбы избранник...

(С чего печется обо мне?!)
Шел час не поздний и не ранний,
Ютился кактус на окне.
Был парадокс в ее рассказе,
А попросту - интим-подкоп.
В напольной величавой вазе
Заледенел пшеничный сноп.
(А десять лет... назад... не много?
Все та же Анна. Только в той -
Не за столичный быт тревога:
Житейской больше и земной.)
Последнее, почти проклятье,
В меня проникло, словно в сон:
- А вам за строчку много платят?

- На хлеб хватает и на соль.
Она с усмешкой уяснила,
Все, интервью пришел финал.
А дождь все лил (откуда силы?),
Грозился карами, стонал.
О стену бился с диким воплем,
Так напугала темнота...
Ее пушистые пантофли
Прошли за мной, как два кота.
В тумане сигаретном плавно
Плыл Светоянов. Что ж, пора
От хлебосольности забавной
До своего угла-двора.
Свет лампы тусклый и пустой
Смотрел вослед мне из гостиной,
Тень Светоянова: "Постой,
На память спрятана картина.
Хотел отдать когда-то сам,
Хотели с Анной на неделе,
Весною этой написал.")

"Полесье. Птицы прилетели".

Мысок роскошного квартала,
Там я давно квартировала
С природной силою крестьянки,
С неизлечимою душой,
Обрыв избравшая беглянка,
Где луг у трассы окружной.
Меня сердечно привечали
(Мол, что там будет на веку!);
Меня так щедро угощали,
Пока слова не шли в строку.
Глоток светла в небесной власти,
В строке - себя перебороть.
Кричишь, не верящая в счастье
Ты, презираемая плоть!
Вот так из платьев вырастаем,
Все силы тратим на бои,
И времена теперь настали
Везде, Поэзия, твои.
На нить цепляешь слово к слову,
И слышен музы голосок.
Что здесь не ново - лист кленовый,
Льняной домашний поясок?
Душой слепой, но к миру льнущей,
Услышишь сердцем кое-как,
Призывный зубра голос в пуще -
Латиницы последний знак.
Откроет память мне калитка,J
А день оглох. А двор молчит.
Так песня мамина забыта,
Когда ей некого учить.
И в тишине дубов напевных,
С кукушек гомоном окрест
Я в том счастливая, наверно,
Что не бросала этих мест.
Бывает все идет бездарно
Под гнетом жизненных вериг,
Своей судьбе я благодарна
За жизни смысл, за жизни миг.
Нам с песней жатва веселее,
Храним с водой в лесу исток,
Как пастушок дуду лелеет,
Держу язык мой - лепесток.
Кукует годы нам кукушка,
Медовый запах до поры.
А сколько песен у старушки
Не переняли "Песняры"!
Поклон им, будничным, колядным,
Веселым, грустным, и - крутым,
И, как пучина, - непроглядным,
И, словно солнце, - золотым.
Поклон всем - милым, голубиным,
Орлиным. Славен их полет.
Страна могуча и любима,
Когда певучий в ней народ.
...Был час не поздний и не ранний.
Я не могла никак уснуть:
Все думала, другим не станет,
Не зарастет травою путь
От сердца к сердцу... Дождь пешком
Шагал уверенно, степенно.
Травинкой каждой, лепестком
Земля дышала вдохновенно.
Казалось мне, у донны Анны
Прошел ее ночной надрыв,
У Светоянова желанно
Родился творческий порыв.
Теперь они заварят мокко,
Поднимут свой семейный щит
И пресмешным (в нем мало проку)
Воспримут поздний мой визит.
Я как смогу себя утешу
Чрез горький мед, чрез кубик льда.
А ревность принесла депешу,
И в сердце женщины беда.
Я знаю точно, донна Анна,
Сколь за мужчину не держись,
Но очень сложно быть желанной
Всю нашу путанную жизнь.
Смотри: растет, растет пригорок,
Он - снежный ком из под бровей.
Тревожна жизнь, когда - за сорок,
Счет люди знают женских дней.
Поняв пустых наветов цену,
Колючих, словно ягод куст,
Спрошу у тетки откровенно,
Семьи в чем замысел и вкус?
Патриотичен сказ крестьянок:
"Когда нетрезвый дух словлю -
В свой огород бегу от пьянки
И соток двадцать прополю.
Назавтра, глянь, - он мягче шелка,
Хоть ты с него веревки вей:
Стругает, пилит, колет ловко,
Любить клянется жизнью всей.
А той любви цена знакома -
Есть теплый дом, есть малыши.
Любовь же часто, как солома:
Сгорит - золой тогда дыши.
Бывает, что от слез не спится,
В груди растет обиды ком.
Бывает всякое, синица...
А где накрытый миром дом?
Так сколько ходит рядом сплетен,
Платком завязывай глаза..."
Подход у них земной заметен,
И мудрый, кто чтоб не сказал.
Так, может быть, когда "по-свойски"
Сплетён из сплетен спор живой,
В искусстве происходит поиск,
Омытый пламенной слезой.
Приятель давний Светоянов
Был близок в юные года.
Вот солнца луч приветно глянул,
И от печали нет следа..
Решая бытия задачу,
Что школьница ее учу.
Неслышно над собой заплачу
И сумасшедше промолчу.
Как поздно иногда светает!
И вместе с радостью - подвох.
На небе молния сверкает,
И день - сплошной чертополох.
Печаль, не мне с тобой делиться.
Эх, хрупкий ранней славы лед!
Еще завьюжит, постучится
Жестокий високосный год.
За необдуманную малость,
За невозвратную любовь
Душа-девица засмущалась
В плену невысказанных слов.
А что - слова! Есть только песня,
И в ней, известно, смысл такой:
Когда в душе от сердца тесно,
Строка приходит за строкой.
Мой друг сердешный, Светоянов,
Нас, женщин, хлопотно мирить.
Луч солнца выйдет из тумана,
Дай бог, смогу печаль забыть.
Жить заново - такая сладость,
Встречать весны заветной час.
Средь сотен окон - мир и радость,
И в том окне, где день погас.
...Достать до облака руками.
...Забыть, что сгинуло давно.
Хоть было, не было то с нами,
Свое расшторю я окно.