10_kg_cocainos : Чума

Улица, флаги, шальные пули.
Фасеточный взгляд КГБ-шных мумий,
Всегда исполняющих чей-то безумный приказ.
Кто тут еще не сыт по горло,
Дерьмом, демократией и свободой?
Дубинки, шлемы, слезоточивый газ.
(с) гр.Красные звезды

Невысокая девушка лет тридцати в спортивном костюме шла за мной от самого вокзала. Я ловил ее в отражении витрин, останавливаясь прикурить очередную сигарету, закрываясь от несуществующего ветра. На Сахарова я резко обернулся, но её вдруг не стало.
Мимо прошел мальчик с чемоданом свинцового цвета, он хотел меня о чем-то спросить, но я не услышал: я был поглощен погоней, был окутан инстинктами загнанного зверя. Ускорил шаг. Выбросил пакет в урну. Разминал пальцы. И шел.
На Даевом переулке меня остановили полицейские. Жирный кургузый увалень проверил мой паспорт, а рыжая, до отвращения рыжая, девка, спросила о целях моего променада.
- Живу я здесь. На Трубной.
Девушка в спортивном костюме, наклонилась завязать шнурки, и, поправив куртку, побежала вперед. Пока я прощался с законом, она уже удалилась вперед, метров на двести, и скользнула под арку.
Хотелось кричать, полицейским, удалявшимся от меня в обратном направлении, что я хочу жить. Что мне все надоело, что эти люди сводят меня с ума, что мир поглотит меня лишь минуты спустя. Но сдержался.
Изменил маршрут, и, двести шагов спустя, оказался в Лисьей Норе. «В спортивном костюме могут и не пустить», - ухмыльнулся я.
- Не курят?
- Не курят, как везде.
- Налей мне бругаля, грамм сто.
- Не держим.
- Тогда водки, только не русской.
Согрелся. Пальцы дрожать перестали, и удалось набрать смс своему приятелю: «я в Москве».
Спустя двести грамм, в бар зашел Димзо.
- Какого рожна, Балыкин! С какого перепугу ты здесь; мы все на прослушке. Шульгина завалили на прошлой неделе, Руфа ведут от подъезда к подъезду. Я жену сослал на другой континент. Всё рушится, ты это понимаешь?
- Залупа это всё, Димзо. Мы нашли их. Много. Столько нет ни у кого.
- У тебя всё с собой?
- Почти. Я боялся, что встретят.
- То, что Комитет еще не прорисовался, не значит, что никто не пасет.
- Мы здесь втроем, Димзо: я, ты и бармен.
- Так не бывает.
Колокольчик над дверью дернулся, и в кабак проскользнула моя недавняя спутница, но уже в кашемировом пальто и шелковом платке. Она уселась за стойку, и бармен, без слов, налил ей кофе.
- Теперь нас четверо.

*****
Несмотря на мороз, люди с площади уходить не спешили. Они кутались в какие-то тряпки, и пили дешевый коньяк. Градус недовольства нарастал. Вокруг оцеплением стояли солдаты – мальчишки-срочники из местного гарнизона. Но их было от силы человек двести. Толпа же была в несколько десятков тысяч человек, в основном мужчины, от 25 до 50. Каждый из них был готов умереть прямо сейчас. Прямо здесь и сейчас, потому что дома их ждали больные жены, родители и дети. Кто-то непрерывно привозил коньяк – ящиками. Солдаты пытались отодвинуть толпу от дороги, но тщетно. Подъехал грузовик и выгрузил теплые вещи, и арматуру. Всё быстро растворилось среди людей, под одобряющий гул и улюлюканье толпы.
Со стороны завода к площади подъехал черный лэнд крузер. Из него вышел невысокий плотный человек, и четко, почти по слогам, произнес в мегафон: «Нам нужны чипы»!
Масса людей оживилась и подхватила: «Чипы»! «Чипы давай»! «Открывай ворота, мразь»!
Мужчина в костюме направился к воротам мэрии, и люди расступились перед ним. Солдаты приоткрыли ворота и, на мгновение оттеснив людей, дали ему пройти внутрь.
- Сергей Александрович, у ворот около 30 000 человек, их семьи больны, они сами больны. Вы это знаете. Раздайте им чипы – они получат их, и уйдут. Иначе…
- Что иначе, Балыкин, что, иначе? Чипов всего 500 штук на складе, и все. Завод вымер – нет материала. Москва все съела.
- Тогда они разнесут мэрию, а Вас… а тебя, Сережа, казнят. Как в средневековье.
- Балыкин, я не решаю этих вопросов. Вчера из Москвы пришел прямой приказ: тебя арестовать, народ утихомирить. Любым способом. У меня развязаны руки. Ты это понимаешь? Ты хочешь крови?
- А я, Сережа, вот этих вопросов не решаю – меня люди отправили к тебе, только потому, что мы вместе с тобой в соседних кабинетах работали. На общее, кстати, дело.
- Уведи людей, Балыкин, Христом Богом прошу. Пусть разойдутся, мирно. Мы выдадим половину запаса, но это все что я могу.
Кто-то из толпы выстрелил в сторону оцепления. Хлопки начали раздаваться со всех сторон. Масса двинула с арматурой к воротам. Дым начал обволакивать все вокруг. В центре площади прогремел взрыв. Ошметки мяса и куски телогреек падали прямо под ноги собравшихся. Хлынула кровь. Хлопки слились очередями; фонтаном, огонь прорезал толпу сначала справа, потом слева. Прогремел еще один взрыв, всё стихло. Пахло жареным мясом и тлеющим синтепоном.
Мужчина в костюме, пробираясь сквозь обезображенные тела, с чемоданом в руках, исчез в завесе дыма и гари.

*****
- Товарищ Балыкин, - приятным голосом, обратилась девушка, к сидевшим в углу приятелям. Можно к вам присоединиться?
- А, пожалуйста, - Димзо ловко пододвинул даме стул, успев опустить руку под стол.
- Ты, мудило, руки над столом держи. Мне твои канители уже под ребрами жмут. Ты думаешь я твою шмару сисястую с выблядком не найду? Так уже. Коперфильд ебаный – народные деньги не бережешь, шесть агентов на югах лохматку твою родимую маринуют. Так что завали, гмох тупорылый. Не за тебя речь сейчас.
Бармен запер дубовую дверь.
- Сколько их у тебя?
- Почти миллион.
- Откуда?
- Мы взяли 500 в Чите, и скопировали их, на сколько хватило материала.
- А материал откуда?
- А кто спрашивает-то?
Я уже не скрывал раздражения. Водка притупила инстинкты и страх.
- Комитет, спрашивает, Балыкин, Комитет, понимаешь? Пока спрашивает – мы готовы договориться, экономии времени для. Ты вообще слышишь меня?
Она наклонилась ко мне, и я понял, что ей сильно за сорок: морщины вокруг глаз, и перекошенный рот, с капающей слюной, прямо напротив моего лица лишь на секунду замерли в ожидании ответа. Вдруг она захрипела, и кровавые сгустки кашлем брызнули мне в лицо. Димзо сработал её вилкой. В шею. Красиво. Через мгновение, бармен, хватаясь за воздух, пытался вырваться из цепких рук. Хруст.
Мы выскочили на улицу, и прыгнули в какую-то колымагу.
- За штуку, в Реутов.
Я перебирал варианты: забираю Олю, Димзо рассылает чипы, мы двигаем на Урал, оттуда через казахов в Китай. Нет. Димзо забирает Олю, Руф рассылает чипы, я остаюсь в Реутове, в тайнике, потом выдвигаю в Питер, оттуда, как Ленин в Финляндию. Хуйня какая-то.
Дом на улице Челомея был заколочен. Мы вышли на несколько кварталов раньше, и прошли сюда дворами. На улице только собаки. Людей совсем нет. Мусор, словно перекати-поле, гуляет по растрескавшемуся асфальту.
- Руф, здравствуй!
- Кто это?
- Кох в пальто!
- Вы ошиблись номером.
Гудки.
Мы прошмыгнули в, казалось, закрытую дверь, и спустились в подвал. Пахло канализацией и бомжами. Я достал ключ, открыл скрипучую дверь. Свет загорелся автоматически.
- Ебануться! – Димзо одобряющим взглядом окинул несколько десятков деревянных ящиков. Здесь же на несколько миллионов баксов.
- Почти на миллиард. Если так продавать. Если государству, то на 280 лимонов, примерно.
В 5 утра от дома на улице Челомея отъехало 4 военных грузовика.
Я открыл припасенную бутылку бругаля, и разлил ее почти всю по двум кружкам.
- Ну, за удачу.
- Ох, ну и говно же этот твой ром, Иван.

*****
- Оля, я тебя жду, в панч и джуди, возьми все самое ценное.
- Я минут через 20 буду.
- Очень, очень тебя жду.
Я сидел, и потягивал килкени. На душе было не спокойно. Слишком все просто. Мне уже отзвонились из восьми точек – груз прибыл. Чипы начинают продавать людям. Осталось всего две точки. Но там не должно возникнуть проблем. Военные – тоже люди, и тоже хотят жить, и жить – хорошо.

*****
- Светлана Николаевна, как вы объясните столь резкое распространение заболевания, особенно среди социально-незащищенных слоев населения.
- Мы выясняем причины, мы делаем все, что можем. Есть версия – что это новый вид биологического оружия. Скорее всего мы подверглись атаке.
- Со стороны кого?
- Не знаю: террористы, запад, штаты – кто угодно. У нас сегодня много врагов. Россия, сегодня – это сильное государство, с ним приходится считаться, это многим не нравится.
- Президент сказал, что уже через месяц необходимое число чипов для населения будет закуплено или произведено, но есть мнение, что в реальности ничего для этого не делается. Заводы стоят, больницы закрыты.
- Это частное мнение и оно не имеет никакого отношения к реальности.

*****
По Пятницкой улице идут двое. Не торопясь. Маленький чемоданчик щелкает колесами по тротуарной плитке. Она кутается в шарф. Он в пальто нараспашку, курит.
- Мы никогда сюда не вернемся?
- Никогда.
Навстречу, медленно подъехало такси, остановилось, таксист опустил стекло. Мужчина наклонился к водителю.
Выстрел.