Барыбино : КНИГА МИРА

Ещё до войн, бесправия и правил,
До первой ночи, первого родства,
Листал Господь и, вслух читая, правил,
Вселенной книгу, книгу Естества.

В ней был расцвет, падение, начало,
Последний червь и высший судия,
В той книге вырастала, расцветала
И опадала роза бытия.

В ней спящим светлячком предназначенья
Мерцали императоры, рабы,
За миллионолетья до рожденья
Строкой своей в параграфе судьбы.

Читал Господь, листал Господь страницы...
И были люди, не могли не быть,
Которые отрывки и частицы
Сумели слышать, вспомнить, повторить:

«В начале был Младенец. – Нет, Закланье, –
Над бездной дух. – В начале было Зло. –
В начале было Слово. – Нет, Молчанье. –
Нет, Хаос был в начале – Нет, Число...»

Алхимией бессмертия и тленья,
Взаимосвязью ветви и плода,
Смешались в мифах миросотворенья
Земля и воздух. Пламя и вода.

Из дерева, камней, помета, глины,
Из муравьев, из альф и из омег,
Из следствий, из ошибок, из причины
Шагнул на землю первый человек.

Вились легенды о первоначале,
О царствии героев и химер,
И вырубленным Знаком оседали
Под свет лучины на гранит пещер.

Мир солнечный, мир нижний, мир туманный,
Мир человека слабостей и сил,
Распались в призме стилоса трехгранной,
Растекшись междуречием чернил.

Так Книга Мира прорастала в мерных,
Разноязыких сочетаньях слов
Из стопочки сухих, равноразмерных,
Прямоугольных, тоненьких листков.

В двухмерности шрифтов и иллюстраций
Лежит все то, что было испокон:
Все та же Троя ста конфигураций
На старом, на фундаменте одном.

Единый, не меняющийся вектор,
Один ответ от тысячи сивилл,
Под тысячью имен все тот же Гектор,
Под тысячью личинами Ахилл.

Листы ложатся, удлиняют трассу...
И будет день, придет и час и миг
Когда, набрав критическую массу
Взорвется Книга на отрывки книг.

Взорвется смерчем, облаком, метелью,
Взорвется, перепутав рай и ад
В пространство расходящейся шрапнелью
Бессмысленных и спутанных цитат.

А в корешке, в последней оболочке,
Одна из многих, мириад крупиц,
Висит пылинка в центре Книги, в точке
Пересеченья плоскостей страниц.

К ней сходятся раздробленно и слившись
Герой и жертва, ад и небеса,
К ней сходятся, смешавшись, исказившись,
Всей Книги Человека голоса.

В пылинке этой плавно переходит
Из ночи день из темноты на свет,
Там по орбитам царственно проходят
Галактики из солнц и из планет.

А на одной планете в долгом миге
Пребудут существа когда нибудь,
Которые частицы нашей Книги
Когда-нибудь сумеют вспомянуть...