Стас Домбровский : Йобнутая женщина

Возле Обжоры она стоит. В углу такая... Только нос и виден. Йобнутая по ходу. На всю голову. Женщина. Закуталась в что то. Явно же не в себе. А я там еду покупаю и домой несу. И мне, чтобы отдать Богу, через нее, плату за иллюзию жить - добрым, надо сумки класть на землю. Ненавижу.
Или на остановке сидит. Надо от Оли отжаться, подойти, достать кошелек, вынуть последнее к вечеру нихуя и отдать. При этом каким то чудом не заплакать. Не знаю почему, но вот она такая, ну такая, ну как я... Только лучше. И жизнь у нее честнее, только ей холодно. Очень.
Она всегда говорит: - Спасибо. И вот когда она это говорит, я понимаю: - здорова!!! Вполне даже адекватна. А вот сил спросить ее о чем то не хватает. Я бегу, глотаю, это ебучее из гортани, этот приступ жалости и бегу.
Страх. Я так долго молился ботинку на своем старом чердаке. А вдруг Она - Архангел Гавриил, или там сама Матерь Божья...
Истину говорю Вам - Страх. Жадность. Похоть. Презрение - дают ей деньги в моем теле. А плачет ... Плачет та дичь, которая у мамы телефон из рук вырывала, и слышала проклятия: - Сдохнешь на помойке, сука!!!
Смотрю за Окно. Там пиздец. Где Она? Душа моя... Ей холодно в углу, возле обжоры. И мимо люди с пакетами, шмыг-шмыг, глазами: хрясь-хрясь, и дальше...
Господь мой, Позерство и Гнев - сделай, чтобы я один ей подавал, чтобы я вот ОДИН такой...
Так нет же, сдохла бы уже. Я всего то три раза. По три гривны.
Блядь... Ни разу не видел ее протянутой руки...
Возле Обжоры она стоит. В углу такая... Только нос и виден. Йобнутая по ходу. На всю голову. Женщина.

Ей много лет, она теперь никто
Лишь женщина без имени и денег
Погрязнувшая в бездне настроений
Бредущих с ней в поношенном пальто
Её бесцветных, бесполезных лет
В плену идей и целей эфемерных
Воюющая с сворой лицемерных
Жильцов души. Внутри полнейший бред
Фланируя в прозрачном полусне
Сама с собой в принципиальном диалоге
Не глядя отродясь себе под ноги
Совсем не жалость вызвала во мне
Не уловить и не связать в одно
Обрывки фраз ей на язык пришедших
У примы стаи местных сумасшедших
Иного восприятия окно
На ранее изысканных чертах
Уж третья давно остыла свежесть
Как отыграли острота и нежность
В самой себе затерянных глазах
Они настигли наконец смирясь
Жизнь от которой прочие сбежали
То разглядев чего и не искали
С безлюдностью быть больше не боясь
Ей много лет. Она всегда никто
Как женщина без имени и денег
Что умудрилась в бездне настроений
Себя прочесть сквозь цены и авто