Sundown : Улица разбитого фонаря

День начинался хреново. Во-первых, он проспал на работу. Спускаясь по лестнице, он зацепился за торчащий из перил металлический заусенец сперва рукавом плаща, а потом и рукой. Машина долго не заводилась, и так и не завелась, оказалось, что бензин на нуле, а он забыл вчера заправиться. Заливать последнюю канистру – кой черт, времени нету, обольешься весь, куда уж тут. Доехал на бомбиле за какую-то невнятную сумму, которой хватило бы и на то, чтоб несколько раз объехать вокруг города, а когда перебегал через дорогу, его смачно обрызгала Газель.
Работа с утра тоже не пошла – выволочка от шефа, косые взгляды коллег, сопровождающие его засратый плащ, брюки и туфли. В обеденный перерыв оказалось, что денег не хватает, чтоб рассчитаться за еду. Наконец, зайдя в сортир, он неловко вжикнул молнией и прищемил себе хуй. Ну не пиздец ли. К вечеру, правда, более-менее устаканилось. Перехватив у коллег немного таньга, зашел в кабак и расслабился.
До дома решил идти пешком - деньги кончились. Стемнело, в домах одно за другим загорались окна. Он увидел двух бомжей, деловито роющихся в мусорном бачке. Почему-то его охватила зависть к этим уже не совсем людям, отбросам цывилизацыи. Вот роются себе, живут как-то, пьют, едят и ебутса. Он подошел поближе.
- Эй!
Бомжи обернулись. Один подозрительно спросил:
- Чего?
- Да.. в общем, ничего. А хотите я вам денег дам?
Бомжи переглянулись.
- Чего? – повторил первый.
- Денег дам, говорю, хотите?
Бомжи опять переглянулись.
- Чего надо? – хрипатым голосом спросил второй.
- Чего, чего! Денег надо?
- Ты говори, чего делать надо.
- Да ничего не надо! Я вам их просто так отдам!
Денег у него не было, и зачем он это спросил – хуй знает.
Бомжи переглянулись, потом, видимо, поняв друг друга без слов, отвернулись и опять окунулись в контейнер.
- Дол-бо-ё-бы! Дол-бо-ё-бы! – засмеялса он. Ему вдруг стало необыкновенно весело.
Он подобрал с земли здоровый обломок кирпича, подошел поближе и с силой запустил его в первого бомжа, попав в голову. Раздался противный хруст, и бомж сполз на грязный асфальт. Второй обернулся, в его взгляде была только ненависть. Ненависть к уроду, явно или поддатому, или укуренному. Бомж схватил с земли камень и направился в его сторону. Он понял все. Смех тут же оборвался, и он бросился бежать. Бомж побежал следом, крепко сжимая в руке оружие пролетариата.
Убегать в темноте по не очень знакомым местам, скажу я вам, занятие хреновое. У преследователя всегда больше шансов догнать, подтолкнуть, поставить подножку, наконец, бросить в спину что-то тяжелое. Он бежал, не разбирая дороги, громко шлепая по лужам, часто дыша, вскрикивая. Но проходные дворы вообще штука небезопасная даже при свете дня, а уж по ночам – просто жопа. Кто тут отзовется, хоть ты закричись.
Но он еще не утратил способности соображать, и высматривал открытую дверь подъезда. Любого подъезда, желательно только, чтобы дверь была железной. Наконец он увидел прямоугольник света на асфальте, и прибавил ходу. Или успеет добежать и захлопнуть за собой дверь, или найдут его завтра с проломанной башкой. Ближе... ближе... Бомж, видать, тоже сообразил, что к чему, и тоже прибавил ходу. Вдруг дверь скрипнула и начала закрываться. Явно кто-то изнутри подошел и стал закрывать. Из горла вырвался крик, но это привело лишь к тому, что дверь быстро захлопнулась. Сил больше не оставалось, ни физических, ни душевных. Он сел прямо на асфальт, обхватил голову руками и заплакал.
Над головой часто дышал бомж.
«Ну бей, зараза, бей, сука!» кричало все его существо. «Бей! Хуярь! Да сильнее, чтоб не мучался!» Он съежился еще сильнее в ожидании удара. Бомж с силой пнул его в спину, он скорчился от боли и завалился на бок. Бомж запустил грязную лапу в карман его когда-то белого плаща, потом в пиджак. Видно, найденное не привело бомжа в восторг, он харкнул на лежащее тело и пошел прочь. Раздался звук удаляющихся шагов. Он поднял голову, увидел медленно удаляющуюся спину. Страх моментально исчез, глаза начали загораться странным огнем... Бомж резко остановился, как будто уткнулся в невидимую стену, потом обернулся. Он увидел, что и у бомжа глаза ярко блестят в темноте. Бомж быстрыми шагами направился к нему, над головой взлетела рука с так и не выброшенным камнем, потом она стремительно опустилась вниз, потом еще раз. Может, и еще рука поднималась и опускалась, но он этого уже не чувствовал. Он в последний раз дернул ногой и неподвижно застыл.
Вдалеке послышался звук милицейской сирены.