Городецкий Антон : Слава пионерам-героям

Когда в деревню вошли фашисты, Вовка Суктин засел в сельской библиотеке, крича на всю деревню, что не отдаст иродам ни клочка своей любимой книги и не пустит их в библиотеку. Он спрятал книгу на груди, а сверху обвязал ее 77 слоями бинта, взятого в местной больнице. Больницу немцы все равно сожгут, а бинт Вовке еще пригодится. Книга была про немецких контрразведчиков и это сокровенное знание не должно было достаться врагу. Вовка заложил в библиотеке бомбу и соединил ее трубой со всем нефте-газовым запасом государства. То-то рванет. Это было на всякий случай, но про этот всякий случай он должен был фашистам сообщить.

В качестве парламентера он привлек соседского мальчишку Миколу Жучко, которому было велено двигаться быстро, говорить внятно и печенья с вареньем от немцев не брать. Микола пошмыгал носом, поплакал, но согласился, попросив только дать ему в дорогу "Кобзарь" Тараса Шевченко. С ним помирать будет сподручнее. Когда Миколка ушел, Вовка уже знал, что назад тот не вернется. То ли он погибнет в неравном бою с врагом, то ли перейдет на его сторону вместе с родственниками, то ли сбежит в колхозный сад за неспелыми еще сливами. Но Вовка надеялся, что информация до фрицев все же дойдет. Хоть и в искаженном виде. Но какой дурак на Плюке правду думает.

Бомбежка библиотеки началась с раннего утра, по расписанию, прямо в 11.00. Раньше библиотекари на работу не выходили. Сначала довольно грубо с неба посыпались Сникерсы и Кока-кола, затем окорочка бройлерных цыплят. Вовка распевал "Катюшу" и ожесточенно грыз засохший кусок пирога с капустой, который он предусмотрительно взял с собой. Нужен был и квас, но кто-то содрал с него этикетку, и теперь не было видно, что квас свой, советский. А кто будет пить непонятно что? Только не разведчик. Впрочем, у Вовки никогда не было аппетита с утра. Как и у любого настоящего русского мужчины.

Затем наступило затишье, обеденный перерыв. Вовка уже проголодался и приуныл. Проголодался, разумеется, духовно. Поэтому когда с неба посыпались книги, Вовка не смог удержаться и посмотрел в их сторону. Усмехнулся и откинул в сторону "Портрет Дориана Грея", поскреб в затылке, глядя на костер из книг на обложке "451 градус по Фаренгейту" (вот как следовало поступить с книгами) и не смог оторвать взгляда от обложки "Мастер и Маргарита". Такая была у родителей, но папаша необоснованно променял ее на "Майн кампф". Понять его было можно, потому что "Майн кампф" был запрещен, а "Мастер и Маргарита" нет. "Майн кампф", кстати, оказался на немецком, поэтому папаше пришлось этот язык выучить, после чего он собрал вещи и уехал куда-то на запад навсегда. Вовке тоже знал немецкий, потому что ему учили в разведшколе, но тщательно это скрывал. Но тренировался каждый день про себя, разыгрывая сам с собой сцены допросов, где он выступал то жертвой, то мучителем. В принципе, Вовка тоже знал - куда бежать в случае чего, но сейчас еще было рано, кроме того на него были нацелены сотни телекамер и о нем писали эссе.

Вока прижал к груди сразу несколько книжек. От них пахло родиной. Немцам удалось завладеть его вниманием и вслед за книгами появился улыбчивый негритенок, предлагавший мир дружбу и демократию. Это уже было интересно, но сказал ли им Микола про возможный взрыв?
Вдруг в дверь постучали и Вовка услышал голос парторга Иосифа и Маргарет, сельской библиотекарши.

- Вот такой бардак у нас постоянно, Иосиф Иваныч! 98 лет уже.
- Ничего, Маргарет Абрамовна, бумага все терпит. Не забудьте к 9 мая флаг вывесить и плакаты.
- Так плакаты и лозунги еще 46-го года у нас, никто не переписывал с тех пор.
- Ничего, мода - вещь переменчивая.

Пора было валить.