bitalik : Путь домой.

Сижу в сталовки – лопаю кашу, подходит ка мне душарик, грит тибя там старшина
завет к сибе, срочна нах. Песдую к старшине, не тороплюсь, потому как – дембиль,
родину защищал, на койки, к верху пузом, мущщина нах.
- Ты че сцуко!!! Домой сабираешся, или ришил савецкую армию до смерти абжирать, пездуй ка ты иблан дамой нах, заибал уже!!
- Есть трыщ прапорщик! Разришите идти!
Ну я абрадывался, скучаю ведь па родине, ностальгия нах, милые лица, деффки,
мамкины ништяки, карочи песдую в штаб за требованием – на билеты, авиа, там
сцуко тетка эрудированная, - Нихуя, самбики отставить, бушь добираццо поиздом.
- Ты че сцуко – ебнутая, как я на поизди через Лену перееду, ты хоть знаишь где
Икутия находиццо?
- Эта мымра тыкаит меня ибалом в карту планети, - Видишь сцука – икутия находиццо
на материковой части земли нах, и отсюда какой вывод?
- Я вам нынравлюсь?
- Тоже верна, но не ф точку - эта значит, что можна добрацца до Икутии наземным, а затем наводным транспортом, так шо не пизди. Пафтыкаишь на халяву – Ленскии столбы. Следуюший!
Мне то похуй, я ж путешественник, я на поизди ездил в Маскву, ф пол года, вез
ище мамку с собой, сосал иё сиську, пилегримм, не парюсь.
Я солдат был шустрый, када не спал, ладошки сцуко липкии, к чиму прилипнут – все,
капут, ни атдирешь, ну вот как то и прилипло, к ладошки – двадцать тонн солярки, отлипло тока тогда, когда продал, за дешево, но я ж не гордый, патриот хуле.
Карочи бабло есть, парадки нету, я ж линивый, некогда мне хуитой занимацца было.
Хуй с ним, паеду в павсидневной форми, де нибудь куплю гражданку, у меня ж деник
дахуищща. Прощаюсь с сослуживцами, духов ободряю, плачут, я ж их не пиздил, добрый я, и ленивый, и ладошки липкии – песдатый паринь. Пашел на вокзал, поизд, димбилей
тьма, нада выпить, ачнулся в Усть – Куте, пианый, пиздую на рынак, адеваццо, дених
ище дахуя, хачу пиффка, в баночки, я ж не пил ище из баночик, пил тока из канистр,
хажу па рынку, адеваюсь – ибо дембель, имею право. Че та напакупал, песдую в речпорт,
за билетами, - Есть билеты до икутска?
- Есть.
- На када?
- На зафтра.
- Заибись, пасиба.
- Счастливого пути нах. Следующий!
Выхажу на пристань, красота, фтыкаю на кораблики, бриз, деффки с ибланами гуляют, у миня хуй стоит, дрочить неудобна, я ж воин – образец для молодежи.
Пратусовался на биригу до утра, замерз к ебеням, лето ведь, июнь, чалит к пристани теплаход, белый и музыка играит, сказка, турне, подымаюсь на борт, песдую в каюту,
фторой класс, главна што иллюминатор есть, я ж любапытный, распологаюсь.
Лежу, размышляю – какой рукой драчить, чую па каридору – машинка дизельная едит,
- ТЫР ТЫР ТЫР ТЫР.
- Ебана рот! Это ж дивный говор детей земли олонхо – икутофф.
Заходят, пять штук, по описи, примите нах.
Знакомимся, аказуецца их не пятеро, ф саседней каюте ише восимь, все дембеля,
А в трюми плывут гастрабайтеры – армяне, строить дома хотят очень, за деньги.
Вечер, посиделки, фсе набились в мою каюту, но я нипротив, улыбаясь слушаю
рассказы, на икутском, качаю головой – соглашаюсь, в зале появляиццо бутылка
водки я жеж ище не знаю, что эта хуева, радуюсь – халява. Пьем, пьем, пьем,
аказуицца я пиздатый паринь, так они думают, я тоже придержуюсь такова мнения,
Вопшим та заибись, плыть ище семь дней, протифф тичения, пьем, пьем, сплю.

День фторой.

Ктота миня будит, дышыт перигаром, - Биталя, спой пажалуста ище, пра димбилей.
- Хуясе! Да я ж петь не умею, я тока на скрипке играю, по пятницам.
- Ну спой, вчира же пел.
- Дык наливай, я жеж голос берегу.
Пьем, пьем, пою, икуты подпевают, наливают, сами поют – музыцируют.
Один, от нахлынувших чуств, пробужденных маим творчеством - подарил мне очки круглые, как у дядьки в матрице, мне не идут, но подарок есть подарок.
Пьем, пьем, сплю.

День третий и четвертый.

Разнообразие нах, пьем уже на палубе, но водка кончаицца, водка есть у строителей, которые в трюме, но тока дениг нету, ни у миня ни у икутоф, песдуем к армянам.
- Дайти водки.
Не дают, тока за деньги, сами зырят на мою форму – пиздатая, у икутофф тоже пиздатая, но маленькая, у меня ж где то в пакети, в каюте есть гражданка, меняим мое абмундирование на водку, бартер, пять бутылок водки, литровых и полкило мандаринок – мы ж голодные. Дастаю пакет, с гражданкой, так, штанишки – спортивные, футболка –
написано «мальборо» - круто, тапочки – летнии, тока один вопрс – какой иблан это
пакупал? Штаны - короткие, из пад футболки – видна пузо, тапки вроди нормально -
если на вязаный носок, я ж ни мерил, я ж прикладывал, ну и хуй с ним.

День пятый и шестой.

Открытие – на типлоходи есть белые люди, но мне уже похуй, миня с икутами не
разлить водой, тока их стало меньше, наверна сходили по ходу следования.
У нас есть водка и сало, с хлебом, мы уже не поем – болит горло, фтыкаем на
села мимо которых проплываем, для села это событие – проплываит типлоход,
фсе сабираюццо на беригу, кидают в нас камушки, чета орут, маи икуты не орут,
я тоже – голос берегу, для потомков, жру сало.
Три икута чета не поделили, выбрасили аднаво за борт, заибал типо, а хуле выплывет
там близко, километроф семь, брасом или кролем, типерь панятна – куда делись астальные, естественный отбор, зоология бля.
Песдуют армяне, спрашивают – хто у них водку спиздил и сало.
Икуты пожимают плечами – Не мы, да и нахуя нам, мы ж спортсмены.
Армяне смотрят на меня, придирчиво, а по мне видна што я ленивый и добрый, но
нервный, и жру сало, ихнее – подозрения отпадают сами собой.

День седьмой – заключительный.

Уже не пьем, водка есть, но не лезит, я скаблю рожу – икуты смотрят, у них на ибале
ниче не растет, смазую водкой рожу, заибись – жжеца.
Скоро Икутск.
Абмениваемся адресами, телефонами, заочно скучаим, причаливаем, обнимаимся.
Дембиль российсой армии песдует, с пакетом сала, по столице республики, в коротких
штанах и тапочках, но иму не стыдно – стыдно кагда в консирватории перднешь, а иму нет, хоть на улице и ливень – ЗДРАСТВУЙ РОДИНА!!!

З.Ы Чериз несколько лет, судьба закинула миня опять в Икутск, я позвонил по одному
из телефонов, на другом конце провода был икут который подарил мне очки.
Он меня помнил. Директор крупной фирмы. Пили текилу, ели сало, пели.