-Бося- : Прямой пошаговой гурьбой

Ползло, ползло по крышам пламя,
Светило пало, ночь настала
Порхать ногами, как земляне
Порука встала….

Бродивший где-то в тупике,
Домов не стройных и строптивых,
Седой и смелый Корбузье,
Взирал на тучей холст дождливых.

Запел гнусаво Le Pedre,
Вторую песню на Париже,
Смущенный картой La Parise
Задумал шалость, La Caprice
Изыничтожить сей дурдом!

Куда стремится совершенство?
Прослыть в веках пылясь на полках
Иль есть ему конец печальный?
Или худой какой конец?

Все думал, думал головою
Ле Корбюзье, пастух с овцою
Ему вдруг ногу отдавил.
«Ты правил чьих, поссорился с горою?»
Взъяренный выдавил старик,
На что ему другой старик,
С кудрявою белою овцой,
Разок бы дал ногой под дых,
Но поднял лишь уснувшую овечку,
И сгинул тропами парижскими на юг.

«Ба! Дети! Люди! Что за вздор!»
Вскричал француз по-русски матом,
Скривившись телом на поклон,
Толпе собравшейся, пернатой.

В ней были люди молодые,
Мохнатые, кричащие, седые.
И старых поступь, осторожно
Перебирала брусчаткою моста.

А Корбюзье, очнувшись с дрема
Смотрел сквозь лица, на панель
Где как-то раз, весной, вне дома
Он спал, окутанный в апрель.

Я видел ночью, но во сне,
Спустился ангел на дорогу,
И прошептал беззвучно мне,
Что я рожден от девы бога!

Толпа кружилась и влекла,
В водоворот инфраструктуры
Ссыпалась кучей в поворот,
На площадях входила в буйство.

«Да что за город то такой,
Дележ культурный где? где урны?
Твержу вам люди, будь я вор
Здесь поселился бы в натуре!»


«Parler la France! ici, les gens!»
Ему толпа вдруг отвечала,
Коль архитектор ты крутой,
Так измени же наш ты строй!
Организуй нам перспективы,
И чудные души мотивы,
Из них мы вытянем grand art.
Parler la France! Сréer Art!

А в это время, где-то в поле
Задев рукою крапиву
Мисс Ван Дер Роэ, не знавший горя
Карабкается на иву.

Где же найти мне ту структуру,
Заложенную в модуль мира
Перевернуть архитектуру
Глотнуть священного эликсира,
И сотворить что-то ново,
Чего не видел и никто?

Свисая с ветки Ван Дер Роэ,
Впивался взглядом в зарево
И упивался, словно рыба
Воздушной плотностью всего,
Прозрачностью большого неба,
И вечностью условного предела.

О, меньше — значит больше
Мы так малы,
И вместе с тем
Громады в голове возводим
О, Less is more, что значит
Меньше –больше, чтоб его!

Архитектура, произвольна
Ссылаясь в габариты мер
Пытает человека больно
Своей твердостью блок - стен.



Ле Коробьюзе, француз, поддонок
Как каждый живший на земле
Пять принципов себе придумал
И проектировал себе.

И проектировалось чудно,
Заказы бурною рекой
Несли маэстро славы знамя
Почет, признание, покой.

А Ван Дер Роэ, не соврать чтоб
Пространством светлым увлечен
И философией томизма
Стеклом игрался, как огнем.

Окутанный болотною Невой
Плыл брасом Петер Беренсс
А ночь бела ему шептала
Что в жизни смысла очень мало.

Ле Корбюзье и Ван Дер Роэ
Ученики сего Петра,
Плывущего себе, и Ною
Моля о помощи в воде.

Я передал вам то, что понял,
Уразумел еще давно,
Архитектура, словно дура
Кричит во все свое нутро,
Кричит о веке, о искусстве
О человеке на земле,
Что не способно его тело
Без крова спать в сырой траве.

С природой, брат, мы не братались
Мы в споре вечном с ней живем
Вперед несет архитектуру
Ее напоры и битье.

И наконец, скажу всю правду
Нет места нам и права нет
Топтать ногами эту землю,
Пока мы чёрте что, и вред.

Позвольте пару строк добавить
Пока плывется мне легко
Архитектура не искусство
А лишь потребность, йоу – йоу - ё.