Вова3 : «Искусственные грехи». Глава 1.

Эпиграф.
Он должен умереть в этом году,
Но почему-то не дохнет.
Соседи уже купили венки,
Капает чёрный дождик...

Там за окном хрущёвской квартиры,
С той стороны стекла.
В засаленной, мерзкой, прокуренной кухне...
Покойника бродит душа.
*****
Было около пяти утра, Алексей проснулся. Глянул сквозь балкон в окно, за окном по-прежнему было холодно и темно.
«А ведь уже практически весна!» - подумал Алексей.
Он встал, посмотрел на кровать, его сожительница Таня ещё спала. Значит, телевизор можно включить без звука. Нажав красную кнопку POWER на пульте (д/у), Алексей направился в туалет, где сидя на толчке читал книжку экс-шпиона Суворова. После туалетных дел, он направился на кухню, зажёг на плите газ, поставил на «синий цветок» чайник и принялся варить кашу. Вдруг что-то неожиданно кольнуло в груди, но Алексей не придал этому большое значение. Что у него имеются серьёзные проблемы со здоровьем, Алексей знал давно и подозревал, что скоро умрёт. В идеале, конечно же, надо было лечиться, но быдляцкий образ жизни, вечное пьянство, отсутствие денег по причине излишней скупости – навсегда убили в нём человека.
Сделав все свои утренние дела, Алексей потихоньку стал собираться на работу. Сожительница Таня уже проснулась, и виляя своей обвисшей задницей вошла на кухню.
- Завтракать будешь? – спросил Алексей.
- Не, чего-то не буду, – ответила «косопузая» Таня и подошла к раковине, чтобы помыть грязную посуду.
– Как знаешь, – Алексей закурил, выдыхая серый дым в открытую форточку и надолго залип в одну точку, точнее он смотрел на паука, который сплёл небольшую паутинку в самом углу около форточки. – Ишь, ты! Адаптировался тут… – Алексей легонько коснулся указательным пальцем паутинки, паук занервничал и забился на краешек паутины. – Ну ничего, ничего. Скоро лето… Летом комаров бушь ловить. – Паук, он же словно кошка, которая убивает мышей - создавая естественный отбор. Паук нужное насекомое, куда ж без него. Хищники они тоже нужны, чтобы создавать новую жизнь и плести паутину грехов, ведь эта паутина и есть девять кругов ада. Страшный суд, только на земле. Вот допустим, попалась какая-нибудь такая муха в такую паутину и всё, что называется влипла! Паук укутывает её в кокон как мумию, и поминай как звали. Эх, у каждого тута своя функция и всем плевать, что у тебя на душе. До фонаря всем! Мысли со страшной силой захлёстывали Алексея (одно цеплялось за другое и этот безграничный поток фантазии уже нельзя было остановить) он частенько любил так постоять и подумать, о том, о сём… – Тань, а сколько ща уже времени то? – Алексей перевёл взгляд на висящие на стене круглые часы, - Ёпти… Мне уже выходить надо…
- Беги давай быстрей, а то опоздаешь!
- Тю… Стоп-машина! Не бузи, нах… А то ща как дам! Иду одеваться, успеется там ещё… Шанго, по-японски значит манда!
Таня тут же замолчала, неодобрительно покачала головой и продолжила домывать оставшиеся тарелки в раковине. Алексей пошёл одеваться, времени было действительно в обрез.
Немытые пятиэтажки, грязно-коричневый снег, лежавший рыхлым слоем на улицах подмосковного города Коломна, будто бы в цветном телевизоре кто-то убавил уровень яркости. Хлопнула дверь подъезда! В засаленных джинсах, куртке нараспашку, из подъезда вышел Алексей, на его голове небрежно торчала вязаная шапочка с помпоном набекрень, а во рту дымился беломор. Алексей шёл на работу, его профессия (трудовая обязанность) – собирать древесную стружку на мебельной фабрике, а затем вывозить её из цеха в ящике на колёсиках, который он в шутку называл: «таратайка».
Алексей шагал на работу по улице, курил папиросы, улыбался, постоянно подымал голову вверх и смотрел на блёклое небо, в ожидании, что вот-вот сейчас появится солнышко. Но хмурые облака плотно заволокли всё небо и надежда на то, что сквозь эту мутную пелену сможет пробиться хоть один лучик солнечного света, стремительно снижалась к нулю. Вдруг неожиданно, его окликнул злобный голос: «А ну стой! Стоять сучара! Кому говорю, стоять падла-а-а!». Алексей остановился и повернул голову на шум. Вдалеке из-за угла обшарпанной двухэтажки выбегал человеческий силуэт. Присмотревшись, Алексей отчётливо увидел, что к нему быстрыми шагами приближается расхлябанный парень с багровым лицом, парень бежал запыхаясь, и жадно глотал ртом холодный воздух, в руке у него находился внушительных размеров нож. Таким ножом обычно режут свиней. Парень стремительно подбежал к Алексею, и отдышавшись спросил:
- Закурить не будет?
Алексей стал нервно шарить в карманах, ища папиросы… Но как назло, не мог их никак найти. В этот момент, парень резко вонзил ему в область сердца нож… Что-то сначала кольнуло, а потом резко обожгло, и окровавленная сталь вышла из плоти, она продырявила гнилую душонку Алексея и освободила его от пороков. Алексей завалился на грязный сугроб и лишь прошептал напоследок:
- Ты кто?
- Санитар леса, - спокойно ответил парень с багровым лицом.
Алексей закрыл глаза, силы покидали его, душа убивала тело. Постепенно он перестал чувствовать конечности рук и ног. Сознание погрузилось в туман, вся жизнь пролетела перед глазами. Никчёмная на самом деле жизнь. Куча вонючего дерьма, а не жизнь! А что делать? Назад ничего не вернёшь. Грехи жгут! Господи прости, господи помилуй, господи прости, господи помилуй, господи прости, господи помилуй… То и дело мерещился церковный ладен. Истинная молитва (вот о чём думал Алексей в последние минуты своей жизни) и вера в Бога – сделали своё дело. Святое сияние загорелось над ним, как звёздочка на чёрном небосклоне и уже данный свет царствия божьего не отпускал его никогда. Но даже там, где-то далеко, далеко… Где каждый имеет шанс на спасение, детское безгрешное естество довлело над происходящим вокруг и создавало новую реальность, замыкая собой цепочку случайных событий, которые произошли однажды ранней весной, и вырисовывался отчётливый пейзаж. Здесь повествование искажается в противоположную сторону. Однако, пейзаж был настолько хорош, что был зафиксирован в картине неизвестного художника, которая висит сейчас в городе Коломна на улице Красногвардейская в доме №2. По пожухлой осенней листве двое чумазых мальчиков катили детскую коляску с закрытым верхом, колёса коляски скрипели, скрип смешивался с колючим ветром, а из самой коляски высунув набекрень голову – на мир сквозь прозрачные стёкла очков, смотрела девочка лет восьми, она криво улыбалась и периодически вертела головой, то вправо, то влево.
- У вас в семье кто-нибудь умер? – спросил один мальчик у другого.
- Да, бабушка прошлой зимой, – ответил второй и тут же переадресовал вопрос девочке, – А у тебя?
- А у меня две бабушки и один дедушка, – ответила девочка, а затем добавила – Но, нет… Нет! Мы их не убивали, они сами умерли.
- Мы тоже не убивали, - кисло огрызнулся первый мальчик.
- А у меня никогда не было дедушки, только один магнитофон после него остался. Мама говорила, что он привёз его в дефицит из Германии, - вновь вклинился в разговор второй.
- А что такое магнитофон? – спросила девочка.
- Ну, это откуда музыка играет…
- Как пианино? – опять спросила девочка.
В этот момент Алексей откашлялся в кулак и пошагал в рай… Но ворота рая были закрыты. А почему? Об этом вы узнаете в следующей главе.