Тишина : Секрет.

Лиза старалась дышать тише. Босыми, маленькими, белевшими, как первый снег, ногами, тихо переступая по ворсу уже немягкого, старого ковра, она подобралась к родительской спальне. Убрав непослушные, еще по-детски мягкие, белокурые, как у ангела рождественской открытки, которые были так распространены в предреволюционное время, локоны, девочка опустилась на колени и грациозно, по-кошачьи, приникла к холодному полу. Зачем-то вглядываясь во тьму щели, она старалась не дышать. Стук громкого сердца не позволял что-либо услышать. Коленям было больно. И вот, девочка стала различать звуки: скрип пружин родительской кровати и тихие, сдавленные стоны.
От волнения сохли губы, и даже язычок, постоянно их обводящий по контору, не помогал. Где-то в груди что-то сладко понывало, вот-вот она ворвется в страшную тайну взрослых. Но происходящее обманывало ожидания. В юной, очаровательно наивной головке возникла мысль о том, что можно открыть дверь и пожаловаться на ноющую боль в ногах. «Вот забавно будет!». Сердечко от этого стало биться так, словно сейчас предстоит сесть на самую страшную карусель. Спине стало больно. Лиза, оперевшись мягкими ручками о стену, как можно медленнее и тише поднялась. К ногам прикоснулась что-то страшное. Дыхание остановилось и захотелось кричать, но ощущение быть пойманной на месте преступления пересилило. Она тихо опустилась, и, вдруг, ужасное чудище превратилось в старую, добрую кошку Дуньку. Девочка неловко подобрала её и двинулась в обратный путь.
Забравшись в свою постель и накрывшись одеялом с головой, она ругалась на себя за трусость. «Вот дурочка!» - произносила про себя девочка самое ужасное ругательство, которое знала.
Под одеялом становилось жарко, еще и Дунька, которая не думала убегать, свернулась около животика девочки, грела лишнее пространство. Двумя пальчиками Лиза приподняла одеялко, сделав небольшую дырочку для воздуха. За пределами постели было угрожающе темно и тихо.
Ангел думала о том, что не может быть это чудное действо приятно. Мороженое – приятно, абрикосовое варенье тоже. Даже массаж, который делает папочка, когда болят ноги – это хорошо. А вот это не может быть хорошо. «Вот вырасту и не буду таким заниматься. Вот еще глупости. Я сделаю что-то хорошее, великое, для всех людей сразу». Так, под мысли о том, что она откроет, нарисует или снимет, Лиза и провалилась в свой яркий, детский сон. В доме стояла добрая, такая какая бывает только в детстве, тишина.