саша кметт : Фонтан

То ли сказка, то ли нет


- Каждую ночь я вижу себя во сне фонтаном, - пожаловался Николай Степанович дежурному толкователю снов из поликлиники. – И не просто фонтаном, а «писающим мальчиком» на площади-лужайке среди цветочных клумб. С бронзовыми кудрями, пухлыми щеками и скромной струей.
- И что вы на лужайке делаете? – спросил хозяин кабинета, где принято рассказывать о снах.
- Как что? – удивился Николай Степанович бестактному вопросу. – Журчу круглые сутки в мраморный горшок.
- Понимаю. А вокруг, наверное, множество зрителей, всеобщее внимание и сплошные фотовспышки, - дежурный толкователь многозначительно подмигнул.
- Да нет там никаких фотовспышек. Все мои зрители – это похитители цветов, - мужчина-фонтан обреченно махнул рукой. – Ночью одна смена, днем – другая.
- А вам хочется туристов?
- Мне хочется наполнить, наконец, мой бездонный горшок.
- И что же вам мешает? - поинтересовался толкователь снов с полномочиями психолога.
- Перебои с водой, скромная струя и назойливый голубь на моей голове, - Николай Степанович прикоснулся непроизвольно к своей лысине на макушке и нервно пояснил:
- Он наносит моему бронзовому имиджу непоправимый ущерб.
Дежурный толкователь посмотрел на клиента внимательно и задал главный вопрос:
- А что для вас значит полный горшок?
- Возможность двигаться дальше, - уверенно ответил мужчина-фонтан. – Хочу наполнять бассейны, озера, и даже океан…

В свободное от журчания время Николай Степанович карабкался по карьерной лестнице. Без передышек, ступенька за ступенькой поднимался он к вершине, где желал обнаружить уважение и достаток. В пути Николай Степанович вел себя как настоящий карьерист: плевал в спины, заглядывал под юбки и пытался поставить подножку Степану Николаевичу – своему давнему конкуренту. При этом старался удержать на лице невинное выражение, хотя гримаса безнаказанности искажала его черты все чаще и чаще.

Однажды, после тяжелого трудового дня карьерного альпиниста Николай Степанович заснул прямо на рабочем месте. А именно на третьей ступеньке правительственного этажа. Он склонил устало голову на грудь, разжал стиснутые от напряжения в борьбе челюсти и увидел во сне площадь-лужайку в утренний час. Там, прямо у фонтана, тренировалась команда разносчиков слухов, состоящая из двух человек. Ее участники – две энергичные подруги – явно спешили. Скоро начиналась эстафета сплетен на местном рынке, а их показательные выступления готова были не до конца. Поэтому тетки суетились языками, плели сеть слухов крючками слов и дополняли друг друга как профессионалы.
- Домашние тапочки жены министра юстиции гуляют сами по себе, - произнесла первая тетка.
- Они пробираются ночами в спальни холостяков и устраивают там бардак с тапочками хозяев, - подхватила вторая.
- В погребах местной церкви воскрешают просроченный товар, - начала первая.
- После возвращения на полки магазинов цены на воскресший товар поднимаются до небес, - закончила вторая.
- Раскрыт заговор санитаров нашей больницы по смещению главврача, - первая сплетница была в ударе.
- Им прописали смирительные процедуры и лечебное иглоукалывание чуть ниже спины…

Вскоре женские языки устали. Утратили гибкость от потока слухов и потребовали влаги. Женщины подошли к фонтану вплотную, окунули языки в освежающую струю и поделились друг с другом единственной проверенной новостью.
- В городском парке сегодня выборы, - сказала одна сплетница другой. – Будут выбирать лучшего в городе «писающего мальчика».
- Я слышала, что победителя поставят во дворе городской ратуши, - подтвердила информацию коллега. – Пустят через него воду с особым вкусом и выделят обслуживающий штат за казенный счет.

После того как подруги выбрались из капкана пустой болтовни и покинули площадь-лужайку, Николай Степанович подумал прямо во сне: «Выборы – прекрасный шанс сменить горшок на бассейн. Не упусти его».
«Разве у меня есть шансы? – подумал в ответ бронзовый мальчик. – Уверен, победит какой-то многоструйный механизм, способный забрызгать все вокруг».
«Твой козырь – скромная струя, - продолжал журчать мыслью Николая Степанович. – Избиратели всегда предпочитали скромность».
«Эх, много будет «скромных» претендентов, - сомневался писающий Коля. – Двор Ратуши комфортное местечко».
«Тут главное, не забывать о перспективах, - карьерист в Николае Степановиче никогда не засыпал. – Вода без перебоев, личный защитник от голубей и новые возможности величиной с бассейн. Дальше будут и моря, и океаны».
Упоминание назойливых птиц придало мальчику решительности. Он слез с трубы, почистил свои кудри влажными ладонями, надул побольше щеки и сказал сам себе так:
- Пойду пройдусь. Попробую. А то застоялся на одном месте – забронзовел весь.
После чего он попрощался с мраморным горшком, сорвал с клумбы цветок в качестве талисмана и отправился тропой для гуляющих памятников в сторону парка.

В полдень, парковыми аллеями прокатился рупорный голос организатора выборов:
- Уважаемые кандидаты, ведите себя прилично. Убедительная просьба, нецензурных слов на спинах конкурентов не писать, краники друг другу не закручивать и услугами прикормленных голубей не пользоваться. Все нарушители будут тотчас отлучены от городской трубы и отправлены на пустырь обезвоженных фонтанов.
Претендентов на пост главного «Писающего мальчика» набралось не меньше тридцати. Тут были кандидаты из глины, мрамора и гипса. Несколько офисных фонтанов из керамики, парочка медных гостей из придорожных отелей и один мальчик торт – приторный как все предвыборные обещания. Каждому претенденту выдали персональное корыто, всех подключили к общему резервуары с водой, после чего фонтаны-мальчики приготовились демонстрировать свои возможности и характер.
Бронзовому Коле определили место во втором ряду. Как раз между вечным пионером с отбитым носом и гранитным представителем бани «Царство Посейдона»…

Спустя час после начала выборов, избиратели определились с журчащим фаворитом. Ни у кого не было таких блестящих кудрей, пухлых щек и спокойного умиротворенного журчания, как у бронзового Коли. Он подкупал своей детской невинностью и потенциальной невиновностью. К нему подходили чаще других, рассматривали со всех сторон, и вдохновленные его скромной струей отлучались по нужде. Любители фонтанов отдавали ему свои восхищенные голоса, и даже аплодировали, вызывая зависть ближайших соседей: с одной стороны вечный пионер фонтанировал ругательствами, с другой – представитель бани «Царство Посейдона» возмущался до кипятка.
И когда казалось, что победа маленького Коли уже близка, когда солнце уже сплело венок из лучей, чтоб возложить его на бронзовую голову победителя, произошло нечто непредвиденное. В ответственный момент объявления итогов выборов, кто-то указал на всеобщего любимца пальцем и громко крикнул:
- Какой же это писающий мальчик? Это же ссущий мужик.

Николай Степанович проснулся. Тревожно вздрогнул и оглянулся кругом. Все, на первый взгляд, было по-прежнему: третья ступенька правительственного этажа, безжалостные люди снуют туда-сюда, за углами затаились интриги. Однако стойкое ощущение беды поселилось в Николае Степановиче и заставило его пошире открыть глаза. Предчувствие, как всегда, не подвело. На две ступени впереди он разглядел убегающую спину давнего конкурента в синем пиджаке.
- Обошли! Пока спал, обскакали! – взревел Николай Степанович что есть силы и кинулся вдогонку. Ему хотелось настигнуть противника одним прыжком, схватить его за лацкан ненавистного пиджака и вцепится в шею зубами.
Набрав рискованную скорость, Николай Петрович прыгнул. Одним махом перелетел через целую ступень и приземлился в уютном уголке среди влиятельных жен. Там ухватился за чью-то важную юбку для равновесия, расплылся обаятельной улыбкой, рассыпался комплиментами, но все-таки не удержался. Поскользнулся и упал. Перед падением наступил на ногу ревнивому мужу и сделал компрометирующую лужу величиной с океан.

Карьерные ступени всегда злопамятны. Хорошо помнят тяжесть чужих каблуков, не забывают, как о них вытирают ноги. Пока катился Николай Степанович вниз, ступени метили его спину злорадными ударами. А когда он достиг с грохотом дна, основание карьерной лестницы прикоснулось к его голове крепким поцелуем и подарило на прощание красочное видение. Николай Петрович увидел дворик из своего детства, пижамные штаны на бельевых веревках и маленького Колю в компании странных дворников в белоснежных жилетках.
- Почему ты плачешь? – спросила женщина-дворник с добрым лицом. – Вроде фонтан, а слезы настоящие.
- Я заблудился, - всхлипнул маленький Коля. – Вышел из парка, а свою площадь-лужайку найти не могу.
- Было бы с чего плакать, - улыбнулась женщина. – Отсюда до твоего дома рукой подать.
Бронзовый мальчик протянул с надеждой руку, но достал пальцами лишь до старого фонарного столба.
- Просто есть люди с очень длинными руками, - рассмеялась хозяйка белоснежной жилетки.
- Как у вас? – Коля растер слезы по лицу.
- Скажу тебе по секрету, - женщина приблизилась губами к бронзовому уху мальчика. – Мы не просто дворники. Мы служба доставки. Возвращаем опавшую с дерева жизни листву обратно на небо. Хочешь домой?
- Хочу, - уверенно сказал мальчик-фонтан.
- Тогда закрой глаза и через минуту будешь на своей лужайке среди цветов…

Фонтанам, порой, тоже снятся сны. Яркие, короткие – ровно на одну минуту. Затем они рассказывают о своих видениях прохожим на журчащем языке, но их никто не понимает. Закрыв глаза, бронзовый мальчик тотчас окунулся в сонную усталость и приоткрыл дверь в страну человеческих грез. Там, сразу за порогом, мальчик увидел Николай Степановича. В строгом костюме, в начищенной обуви и при галстуке. Он сидел на перекрещенных метлах с золотыми ручками, а группа необычных дворников в белоснежных жилетках поднимала его выше любой карьерной лестницы. Служба доставки опавшей листвы уносила Николая Степановича за облака.