Припадок спокойствия : Про девочку

Жила была девочка. Чуток ленивая. Э, да что там скрывать, до пиздеца ленивая девочка была. Купила она пару лет тому себе за городом дачу. Не очень большую, четыре-пять соток, маленький домик, скрипящий на ветру туалет. И проснулась однажды она среди ночи, глянь, а на неё луна смотрит. Да не просто так смотрит, а вроде как с укором. Надо бы на дачу съездить, смутилась от этого девочка, хурму там посадить, или кайенский перец какой. Задернула штору, и уснула тревожно. Виновата в аграрном порыве конечно не луна была, а старая цветная фотография, выпавшая накануне из семейного альбома. На ней девочка, в лучах жаркого июльского солнца опорожняла щеки на стремительно лысеющий одуванчик, а за её спиной, среди грядок перцев и рядов картошки дачного огорода, высилась задница мамаши. С остервенением стоматолога объявившего джихад кариесу, родительница, рвала и бросала на кучу кусты бурьяна, рассчитывая получить бонус в виде урожая. И ей это всегда удавалось. Бурьян оказывался повержен, урожай собран, трудолюбие вознаграждено. Поэтому утром, когда ванилька открыла глаза, что-то забытое и щемящее-дорогое сжало ей всё, что было под лифчиком. Вспомнился вкус смородины, вишен, яблок. Запахи цветов, пенье птиц и стрекоз заполнили голову. Со скрежетом первых мусоровозов, девочка обула кеды и рванула в супермаркет. Накупила пива, сигарет, сложила всё в два больших желтых пакета, поймала такси, и вот она я, здравствуй дача.

Когда розовые лакосты ступили на участок, бурьян посмотрел на резиновые подошвы и белые шнурки со страхом и удивлением. Что теперь будет? Девочка ненадолго остановилась у калитки, окинула хозяйским взглядом огород, скрипнула дверь туалета. Подперев ладонью голову, девочка выпучилась в прорезь над дверью, через которую были видны плывущие по небу куски белой ваты, и отпустила мечты на волю.
Бурьян трусливо шелестел снаружи.
Посажу картошку и морковку, - тужилась девочка.
БАХ
Наделаю грядок с помидорами...
БАХ-БАХ
Взойдет чеснок...
БАХ
А ещё я хочу куст смородины, и небольшую грушу...
БАХ-БАХ-БАХ
Тебе везде нескучно, если обожаешь бобы, подумала девочка, натягивая шорты. Затем она пошла в дом.

В центре единственной комнаты стояла старая кровать. Девочка с удовольствием вытянулась на горизонтали. Солнце вошло в зенит, и пробовало прожечь шторы. Бурьян под окнами дрожал, и считал последние минуты жизни. И он был недалек, как говорится... Морковка, смородина, чеснок. Ему совсем не оставалось места в голове девочки, которая сейчас решала, какими сортами картошки замостить участок у сортира. "Беллароза" или "Ривьера"? Вопрос был стратегическим. Ошибку допустить нельзя. Мама должна гордиться.

Через какое-то длинное и тягучее время, наглотавшись элэмовского дыма, голова девочки встретилась с мыслью о том, что пора бы вскопать грядку. Встать, взять лопату, дойти до огорода, вырвать бурьян, воткнуть лопату, и начать копку. Потом что-нибудь засадить. "Скукотища", - возмутилась трезвая часть головного мозга, и предложила "забить". "Нет, нет, надо работать" - закричала та часть, которая отросла благодаря воспитательным пиздюлинам мамаши. И после этого в девочки голове "надо", и "нахрен надо" подрались. "Нахрен надо" победило с преимуществом по очкам. Жизнь не должна быть трудной, она должна быть восхитительной, ликовала победившая часть. Голова втянула ещё дыма, и представила, как остальная часть тела выходит замуж за богатого и знаменитого, и он всё покупает, покупает, покупает, и возит по загранице на пахнущем новой кожей авто.

Бурьян успокоился, и решил подрасти.

Мало-помалу солнце начало сползать к лесу. Никто не шел в сарай за лопатой, никто не искал на полках РаундАп. Девочка всё время лежала и медитировала с бутылкой и сигаретой в слабеющих пальцах. Скоро жизнь стала казаться восхитительной, дача виллой, огород - полем для гольфа.

Бурьян всё рос.

Солнце нырнуло за горизонт. Вечерняя прохлада обнажила пение цикад. Бурьян осмелел. Поднялся в рост, и заглянул в окно. Под светом тусклой лампочки, на кровати лежало безвольное тело. В руке - пустая бутылка, во рту - потухший окурок. Зевок, и свет погас. Тогда он подождал, и пробрался внутрь. Все пространство халупы заполнилось стеблями и листьями, и лишь вокруг кровати остался кокон, в котором и находилась девочка. Бурьян не знал, что с ней делать. Так и просидел до самого утра. А с первыми лучами, проклюнулся бодун. Он осмотрелся, и осторожно, стараясь не расплескать голову, вытащил девочку наружу. В лучах восходящего солнца, сонные глаза девочки четко увидели вопрос - "Что блядь с дачей делать?" Она посмотрела на заросший сорняком огород, на дом, где из дверей и окон торчали листья, сурово нахмурилась, вспоминая как успешно воевала с сорняком мать, дунула на висящий надо лбом локон, закатала рукава и... хлопнула калитка.

"Нахуй", - осталось висеть в свежем, пахучем, радостном и пьянящем как в детстве, воздухе.