Марина Левандович : Лоскотарка

И праздника никакого будто бы не было,
Но закат развернул облака апельсиновым цветом.
Стая умерших нынче душ улетает в серое небо,
Вернется сюда лебедями таким же холодным летом.
Лоскотарки с прозрачными лицами воду несут в ковше.
И тоскливо и радостно мне на душе.

Вот она - эта гора: ладонь навыворот.
Скупой покров младенческой головы.
Садись у костра, и жди, пока черти тебя выберут,
А потом увлекут за собою в канавы и рвы.
Потерчата в нежных пальчиках перебирают
Горицвета стебли и синие звезды льна.
Я сижу у огня и воды, будто меж адом и раем.
Засевает дурман, колышется белена.

Рыбаки не боятся воды, а рыба боится за их души.
Сама поскорее цепляется на крючок.
Лоскотарки сначала щекочут, потом любовью своей задушат.
Попадешься в сети, ветренный дурачок.

Вот красавица русая облокотилась на лодки край,
Заглянула парню кудрявенькому в глаза:
"А Страшний Суд скоро, хлопці? А чи бываєт ад і рай?"
Смеются хлопці, не ведая, что сказать.
- Скоро, скоро, - хрипит пожилой, - а ты дева чи не татарка?
Хохочет да забавляется лоскотарка.
- Хлопці, а хлопці? Чи носять діти вечерю своим хрещеним?
Чи ходять в гості под светлоє Рождєство?
Чи стелять на Троіцю пол полином зеленим?
Чи ставлять паску багату на пасхальний прибраный стол?"
- Ставят, ставят, - хрипит пожилой. А лоскотарочка в слезы:
- так потопіться ж вы, кляті, а шоб вас взяла волна!".
А у хлопцев кресты на сей случай:
- Хрестіться, хлопці, пока не позно!
- А хто це? Невже лоскотарка?
- Да втож. Вона.

Травы падают в цвет густо зеленый,
Замирает лес, предвкушая рождение нового месяца.
Сегодня утопленицы молодые - Настасии да Алены.
А одна даже попыталась вчера повеситься.
Ксения - золотая копна волос освещает вечер.
Колечко на пальчике нищее, но обручальное.
Носик острый, да тонкие хрупкие плечи.
А жених обещался, да не пришел на венчание.
Утопла в светлую теплую горе-ночку.
На тебе, Ксения, ленту да новенькую сорочку.

Вода расходится кольцами синими, хоть вечереет, а видно.
Запоет свою горькую песню птица ночная.
И я ухожу, наконец-то, босая, на самое-самое дно.
Теперь не Марина я, а лоскотарка речная.
Примите меня, красавицы-девицы,
Да поделитесь бусами.
А я вам таких потом принесу, что вы ахните от восторга.
Улыбаюсь им, а самой чуточку грустно.
Не поймешь, у кого ты - у Дьявола в хате или у Бога.
На рассвете найдут мои туфли и алый платочек,
И остатки в песке тлеющего костра.
Мне теперь хорошо. У меня тут теперь сто сестер и с десяток дочек,
А я всему миру теперь и мать, и сестра.
И жена, и любовница; ветка ольхи, стебелек дурмана;
Всем рыбакам порочный живой маяк.
Я душа всего мира, сквозная болючая рана,
Как бы ты не хотел, я теперь насильно твоя.