Анатолий Фирс : ТЕАТР ИЗ ЭСТОНИИ РАСКРЫЛ НАМ ТЕМУ СИСЕК И ПИСЕК

В нашем городе в самом разгаре был международный фестиваль искусств. Из всех названий в афишах более всего меня заинтересовало вот это: «Педагогическая поэма». Ниже пояснение: «По мотивам произведений А.Макаренко и К.Станиславского».
Тема педагогики (а она меня интересует) не частый гость на театральных подмостках, а тут два таких великих имени сведены вместе. Не пойти я не мог.
Сначала пару слов о них, великих. Антон Семёнович Макаренко, несомненно, самый выдающийся педагог мира, руководил в 20-30 годы детскими колониями бывших беспризорников и добился поразительных, просто невероятных успехов. Апофеозом его опыта стала знаменитая книга «Педагогическая поэма». Опыт Макаренко, его система породила множество блестящих продолжателей. Одна только его находка «Сводные отряды» перевернула суть коллективного воспитания.
Ну, а Константин Сергеевич Станиславский – великий реформатор театра, режиссёр и, конечно педагог. В своей книге «Моя жизнь в искусстве» он также много пишет о театральной педагогике. Например, он всегда-всегда приходил на первую репетицию с незнакомой труппой тщательно выучив имена и отчества актёров. На его репетиции никто не опаздывал, все знали текст, играли спектакли (вы только представьте) абсолютно трезвые актёры и т.д.
Как этих двоих выдающихся воспитателей детей и актёров объединит в одном спектакле театр из страны Эстонии, далеко ушедшей от нас в культуре и во всём остальном в европейскую цивилизацию? Цивилизованность началась ещё до начала. На дверях театра висела бумажка, уведомляющая, что в спектакле будет использована ненормативная лексика. Насторожился, но мало ли… Всё равно было безумно интересно. Стесняясь своей лапотности, я сидел и предвкушал. В зале встретил много знакомых преподавателей из Педагогического университета, академии искусств, сотрудников Никитинской библиотеки – никто не пожалел 2000 рублей, чтоб взглянуть на воспитательные проблемы художественными театральными средствами.
Играли на эстонском языке, но на экране шли субтитры. Что же это было? Как вам объяснить… Я не стал смотреть в интернете, что это за театр, но похоже на то, как не редко бывает, человек 10 выпускников театрального училища не захотели расставаться и решили организовать собственную труппу. «Таганка» вот так и получилась.
А чему учат в театральном ВУЗе? Очень многому. Непрерывные творческие, психологические и физические тренировки по сценречи, сцендвижению, сценбою. Этюды, этюды, творческие задания, этюды, оценка ситуации, органичное существование, этюды…
По актёрской технике сдаётся много экзаменов и зачётов. Например, студент и студентка к зачёту должны сделать драку сначала влюблённых друг в друга юношу и девушку, потом – ненавидящих. Или задание – музыкальный этюд. Звучит песня, а под неё рождается сценический клип. Или вот Он бросает беременную Её… Тараканы объевшиеся дихлофосу, дети в песочнице, старики на похоронах… Этюды… Много-много всего… Довольно интересно сидеть на экзаменах по актёрской технике… Я перевидал их великое множество. Как-то раз присутствовал на концерте второго курса. Весь концерт состоял из наблюдений и этюдов.
Но вся эта наука и навыки – всего лишь инструменты, для создания спектаклей. Можно минуть пять любоваться, как ловко каменщик кладёт кирпичи, как баскетболист на тренировке бросает в кольцо, как музыкант выделывает сложные гаммы… Но всё же нас интересует более всего красивый дом, победный матч и мелодии…
Словом, эти бывшие студенты собрали все свои учебные удачи по актёрской технике и слепили из них спектакль. Это был не спектакль и не пьеса ни разу, это была демонстрация возможностей неплохо обученных молодых актёров.
Всё началось с инсценировки тренинга на освобождения от зажима и оправдания действий. На сцене – преподавательница и студенты, которым она даёт задания и провоцирует на эмоции. Например, опрокидывает ведро с водой и говорит: «Это – океан». И изображают будущие актёры чаек и утлую лодчёнку с рыбаками… Или хлещет мокрой тряпкой кого-нибудь по голове, а он должен убедить её, что не смеялся над ней. А мокрый пол всё время вытирали тряпками.
Это – нормальная техника преподавания актёрского мастерства, упражнения на освобождение от зажимов и условностей. Например, в Питре один выдающийся театральный педагог мог в первый же день приказать всем студентам обрить головы наголо. А через месяц сказать: «А ну-ка разденьтесь до в чём мать родила, это занятие будете совершенно голыми». Много случаев с этюдами на улицах. Среди вагонных нищих и калек попадаются студенты-театралы, сдающие экзамен по перевоплощению… Но я пришёл таки спектакль посмотреть, а не упражнения. Опять же «Педагогическая поэма», по мотивам…
Во второй половине первого действия преподавательница исчезла, а молодые люди стали играть в игру «Вспомни имя» с догонялками. Но догонялки постоянно прерывались тем, что какая-нибудь пара разыгрывала этюд. Ну, например девушка подходила к парню и говорила: «Сейчас я научу тебя целоваться»… и учила недотёпу. Или другая девушка читала грустный монолог типа: «Я не могу находиться среди вас. Но прежде чем уйти, я хотела бы ещё раз увидеть сон, который меня преследует… Мне снится, что Синий будильник (имя парня) стоит на четвереньках (парень становится), а Робкий пингвин (имя другого) пристраивается к нему сзади (тот пристраивается)… нежно гладит спину… их гениталии соприкасаются… Спасибо, мне стало хорошо я раздумала уходить».
Ну, вы поняли, всё дальнейшее было завязано на секс во всевозможных проявлениях. Парни и девушки много целовались с языком и трогали друг друга за разные места. Парень целовал парня с языком и сосал ему палец аки член. Парень снимал трусы, и сверкал из под неснятой рубашки ягодицами и яйцами. Девушки много истерили по поводу размеров, как своих сексуальных инструментов, так и пацанских. Парень спрашивал: «У кого маленькое влагалище?». Из толпы выходили все парни… Ну, и т.д... Замечу, что двигались, говорили, показывали эмоции эти ребята безукоризненно, на «отл», но с темы сисек-писек так до конца действия и не съехали. Мне было скучно, я читал Маркиза де Сада, он эту тему закрыл. Я мучительно искал в представляемых этюдах, ну бог с ним с Макаренко, но хотя бы Станиславского… Нет, насколько я помню, великие педагоги ничего не писали про проблемы соития существ разного пола и вида.
А был ли мат? Не знаю, каков он на эстонском языке, в субтитрах же постоянно присутствовали невинные по нынешним временам слова типа «жопа», «сиськи», «говно»… (в книгах «Педагогическая поэма» и «Моя жизни в искусстве» и таких невинных слов слов нет. Как Макаренско со Станиславским без них обходились – ума не приложу).
И только однажды актёр вышел на середину и разразился очень-очень эмоциональной тирадой. Титры явили нам текст, состоящих из самых ненормативных русских слов типа: «Я не стану ни х*я лизать твою вонючую п**ду!..» Потом всё вернулось к «г*ндонам» и «бл*».
Первое действие закончилось мокрым лесбишоу двух актрис. Моча в ведре губку, они стали друг друга мыть, раздевая. Оставшись в бикини, стали окунать в ведро волосы и хлестать ими друг друга. Потом, прижавшись друг к другу, сняли лифчики, подвигались и упали одна на другую. Надо сказать, эстонские девушки таки не наши. И сделаны средненько, одеты без подобия вкуса, кожа не гладка, а уж нижнее бельё… фу-фи, три раза. Юбки задирались так часто, что я спросил сидящую рядом девушку: «Простите, не подскажете… вот такие трусы сейчас в моде?» Девушка ужаснулась: «Да вы что! Понятия не имею где они такие нашли. И не стирали явно давно».
В антракте часть публики покинула театр с намерением требовать назад 2000 рублей, но большая часть восторженно дожидалась продолжения.
Второе действие. Все танцуют вальс. Танцуют и поют одновременно. После каждого куплета кто-то один что-то произносит в районе одного абзаца. Тексты ни о чём, но с выражением великого философского смысла на лице произносящего: «Я не хочу быть надтреснутым яйцом, катящимся с горы сущностного бытия… Я хочу вырваться из плена предрассудков, не хочу умирать, не хочу жить…» Глубокомысленный бред сивой кобылы, ничего не значащие фразы, но публика начала думать-думать… Нечто подобное писал персонаж чеховской «Чайки» Треплев: «Люди, львы, орлы и куропатки…»
После произнесения абзаца пары вновь начинали вальсировать под припев «Всё так должно и быть».
Наконец абзацы кончились и начались парные этюды, чаще всего музыкальные. «Кот и кошка милуются на крыше». «Дерущиеся влюблённые». «Парочка, которая первый раз в жизни трахается». «Он бросает её, потому, что она некрасивая, она в отместку рассказывает ему, какой член у его отца»… И только эта тема, более ни о чём.
В общем, к нам, отсталым, приехала Европа с её артхаузами, гомосятиной и техниками. Тот же Станиславский писал, чем отличается русский актёр от европейского. Русский театр – это театр переживания подлинных чувств. Русский актёр настраивает себя два часа перед спектаклем, после поклонов, опустошенный плачет в гримёрке, мол и у меня так в жизни было. Европеец берёт безукоризненной техникой. Заставив зал плакать, с выражением безмерного и безукоризненного страдания на лице выбегает за кулису и мгновенно начинает ржать: «Ну, как я их всех разжалобил?»
Спектакль «Педагогическая поэма» и демонстрировал нам такую безукоризненную технику: «Смейся!.. Плач!.. Ты выиграла миллион!.. У тебя умерла бабушка». Показ сильных эмоций… и тут же – как ни в чём не бывало. Актриса читает пронзительный, шекспировский монолог над телами двух мёртвых лесбиянок и внезапно буднично говорит: «Дайте закурить».
Актёров три раза вызывали на поклон. Я не встал хлопать. Я бы согласился, если бы сие действие шло с часок за 300 рублей. Но три часа за 2000 – удовольствие неадекватное. Во-вторых, не хрена завлекать публику недобросовестной рекламой. Пишите на афишах так: «Концерт молодых актёров. Этюды, наблюдения, сценбой, сцендвижение, ненормативно». Когда минул третий час после начала спектакля, я с тоской подумал, что ещё не показывали фехтования, на шпагах, на мечах, нунчаках… Но слава богу, обошлось.
Словом, дорогие прибалтийские актёры! Вы – классные, вы можете на сцене всё. Но ваше актёрское мастерство за три часа меня – как это будет по эстонски – за**ало!