Припадок спокойствия : Нефертити

Она была необычной молодой женщиной. Стройное, соблазнительное тело её, загадочное лицо, катастрофически часто притягивали отовсюду плотоядные взгляды, и в галантерейный бутик, куда она каждое утро торопилась по быстрой шумной улице с легкомысленным названием Променадная, потом приходили неудачно пытавшиеся познакомиться с ней ранее, а теперь желающие приобрести кошельки, барсетки или портфели мужчины. Они выслушивали, пожирая её внимательными глазами, заученные фразы, открывающие им секреты и достоинства той или иной вещицы в её тонких пальцах, произнесенные мягким, почти интимным голосом, и не замечали, как слова этих фраз рассыпаются на отдельные чарующие звуки, окутывают обессиливающим облаком их сознание, и заставляют выкладывать необоснованные суммы за недорогие и в сущности не нужные им вещи.

- Какая скука, - обронила Наталья, когда очередной довольный покупатель вышел из бутика, неся под мышкой дорожную сумку, и потянулась к клетчатой тетради лежащей под прилавком, зафиксировать факт продажи, как того требовала хозяйка.
- Это невероятно, как ты это делаешь?
Света прижала ладони к щекам, и готова была прыгать от восхищения.
- Не скажу, - засмеялась Наташа, выводя синей шариковой ручкой аккуратную единицу и следующие за ней нули.
- Мне приходится их едва ли не упрашивать, чтобы они хоть что-то купили, такие сейчас цены, а ты посмотришь на них, что-то им скажешь, и они словно кролики перед удавом... безропотно берут, даже скидку не просят.
- Просят моя дорогая, просят. Они просят, чтобы я сделала скидку на их большие животы, тонкие ноги, глупые ухмылки, пошлые комплименты и признала их состоявшимися, достойными восхищения. За это они готовы платить не торгуясь.
- Это оттого что ты красивая.
- Поэтому и идут ко мне. Хотят завоевать, но получив ещё раз отказ, злясь и смущаясь, демонстрируют состоятельность. И вот это действительно смешно. Покупают дорогие вещи, чтобы сохранить лицо. Разве не глупо?
- Мне всегда казалось, что у тебя какая-то врожденная способность, что ты имеешь над ними власть.
- Вся моя над ними власть - это красивая форма груди, и тренированная в фитнес-центре попка.
- Ты наговариваешь. Лицо, твое лицо, оно иногда бывает таким трагично прекрасным, как на твоем кулоне, будто привет из далекого прошлого... Как звали ту царицу?
- Ах да, лицо... Нефертити.
Повисла небольшая пауза, во время которой Света пыталась незаметно оценить себя в зеркале, а Наташа застыла с тетрадкой, задумавшись о чем то.
- Кто-нибудь из них предлагал тебе пойти за него замуж? - разорвала паузу Света.
- Конечно. Каждый второй.
- И что, никого достойного?
- Я Сережку люблю.
- Ната, он же псих. В своей ревности он пырнет тебя когда-нибудь ножом.
- Я не полюблю уже другого. Он единственный. К тому же ты сильно преувеличиваешь его способности к гадким поступкам. Ругаться - да, но пырнуть ножом - никогда. Он душка.
Света покачала головой.

Дальнейшего разговора я не слышал, начальник охраны по рации вызвал меня к себе, а когда я вернулся, беседа их уже иссякла. Рабочий день вновь потянулся как обычно, медленно и скучно, и отсидев смену в ювелирке, расположенной против их галантерейного отдела, я расписался в журнале, сдал рацию и отправился домой на целых три выходных дня.

Понедельник был хмурый. Когда я шел на работу, тучи висели низко, было душно. В груди зародилась тревога. Обычная процедура, расписался, получил рацию, отправился на рабочее место.

В бутике сидела заплаканная Света, и утирала платочком слезы. Свет от ламп вдруг стал какой-то серый, будто даже грязный, и стало тяжело дышать.
- Что случилось? - подошел, и тихо спросил я.
- Наталю зарезали, - сказала Света, и разрыдалась.
Я отвернулся, и медленно вернулся на рабочее место. Меня подташнивало, дрожали руки.

И сразу закрутилась карусель. Приходили следователи, допрашивали Свету, прилетала хозяйка, кудахтала, сокрушаясь по поводу того, где же она найдет такую продавщицу. Подходили выразить соболезнования сотрудницы соседних отделов. Все были убиты этим известием, всем оно казалось невозможным. Сергея сразу нашли, буквально на следующий день. Он второй день пил у приятеля. Соседи слышали как они с Наташей громко ругались накануне. Через неделю он сознался. Скоро суд.

Сидя дома на кухне, я вспоминаю, как любила Наташа свой кулон с Нефертити. Кулон переливается и бликует в ладони от яркой стоваттной лампочки. Наигравшись, я прячу его в купленное когда-то у неё портмоне, и сажусь в кресло перед телевизором. Сегодня показывают футбол.