Юрий Павлов анальный демон : Командировка

Планёрка шла в обычном режиме; начальник цеха задавал вопросы, мастера отвечали.
"Степан Петрович, а где у тебя сейчас...", - начальник цеха, назвав деталь и её обозначение и, не поднимая головы от ведомости, лежащей перед ним на столе, поверх очков, взглянул на мастера первого участка.
Степан Петрович, задрав на лоб очки, читал техпроцесс какой-то корпусной детали приспособления. Оторвавшись от листка, поднял голову и уставился на начальника. Немая сцена длилась секунд пять, после чего, начальник, усмехнувшись и, слегка вытянув голову и, подняв глаза к потолку, протянул:"Аааааааа..".
Степан Петрович улыбнулся, пожав плечами, и снова уткнулся в бумагу. Заулыбались и остальные, правда, из вежливости, не поняв смысла произошедшего.
Начальник двинулся по ведомости дальше, зажав в руке карандаш и, делая пометки. Минут через шесть, когда отчитывалась термичка, Степан Петрович, оторвавшись от техпроцесса, вытянул голову и, подняв глаза к потолку, протянул: "Аааааааа..".
Покатились все!
Начальник цеха, сняв очки, потёр глаза и, снова надев их и, едва сдерживая смех, сказал: "Дошло..".
Уже под конец собрания, начальник, повернувшись к заму по технике, сидевшему в углу за своим столом, спросил: "Владимир Фёдорович, что там надо у них забрать?"
"Приспособление для заточки угла захода метчиков, резьбой М3 и меньше", - оттарабанил зам.
"Короче", - обращаясь к подчинённым, начальник спросил, - "кто полетит в командировку в Витебск? Надо забрать эту приспособу".
"Деньги то мы им перечислили", - снова обращаясь к заму, спросил он.
"Да деньги ещё на прошлой неделе ушли", - почему-то сердясь, ответил зам.
Все вдруг примолкли, уткнувшись в свои тетрадки.
Я удивился, думая, что от желающих отбоя не будет.
«Ну..», - начальник обвёл взглядом подчинённых.
"Да я слетаю", - сказал я, удивляясь в себе реакции сослуживцев.
Я улетел на следующий день.
Турбореактивный широкофюзеляжный лайнер ИЛ-86, вибрируя шпангоутами, оторвался от ВПП Толмачёво и, через четыре часа лёта, приземлился в Домодедово.
Пройдя перерегистрацию, билет был до Витебска, я вышел из душного и гудящего, как пчелиный рой, здания аэровокзала.
До рейса было ещё целых пять часов, и я решил прогуляться.
Начало лета. Подмосковье утопало в зелени садов. Свернув с трассы, пошёл полевой дорогой. Тупицыно, Татарское, Киселиха. Полюбовавшись на речушку, плавно несущую свои воды, я повернул назад.
ТУ-154, легко оторвавшись от взлётно-посадочной полосы и заложив крутой вираж, набрал высоту.
Через сорок минут мы приземлились в аэропорту Витебска.
Витебск Восточный (аэропорт), можно было бы принять за провинциальный автовокзал, если бы не характерная надстройка с застеклённой площадкой, с радаром и антеннами на крыше.
В НИИ* я приехал в пятом часу дня. Рабочий день заканчивался и меня отправили в общежитие, сказав, что приспособление готово и завтра я смогу его проверить и забрать.
Заселившись в гостевую комнату и, сбегав в магазин и, купив немного продуктов, я перекусил и решил пройтись по городу.
Я не люблю город; с его суетой, с его пылью, но Витебск очаровал, и приветливостью горожан, и чистотой и, самое главное, он весь утопал в зелени садов и парков.
Я шёл по брусчатке и смотрел на выщербленные стены двухэтажных домов и не сразу сообразил, что эти выбоины и щербины от пуль: пулемётных, автоматных, винтовочных, оставшихся с войны.
Я шёл, а в памяти всплывали кадры из кинофильмов о войне и, первым вспомнился «Майор Вихрь».
Я шёл, а перед мысленным взором мелькали кадры и сцены из фильма, и мне казалось, я слышу татаканье пулемёта, короткие автоматные очереди и сухие щелчки винтовок.
Я шёл, и мне казалось, я слышу лай овчарок, и резкие выкрики фрицев, выгоняющих жителей на улицы.
Вернувшись в общежитие, сходил в душ, поужинал и, раздевшись, улёгся на кровати с книжкой. Я перелистывал страницы, но никак не мог сосредоточиться; возвращался назад, но через несколько минут ловил себя на том, что просто смотрю в текст, а мысли мои там: на той войне.
Отложив книгу и выключив свет, лёг спать. И хотя день выдался напряжённый; два перелёта, я долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и несколько раз принимаясь считать баранов. Что-то мешало мне сосредоточиться или наоборот, расслабиться. И вдруг я услышал её; тишину, и пришло расслабление, и пришёл сон.
На следующий день, в одиннадцать часов дня я уже выходил из института с приспособлением, упакованным в коробку.
Когда мне оформляли документацию и делали упаковку, я поделился своими впечатлениями от прогулки по городу, и мне посоветовали съездить к Кировскому мосту.
Время у меня было, и я поехал.
С площадки перед мостом открывалась изумительная и грандиозная панорама на Западную Двину. Извиваясь, словно гигантская анаконда, величественно и грациозно несла свои воды река.
Я сибиряк и ширь полей уходящих за горизонт, и тающая в дымке тумана кромка леса, картины эти знакомы мне с детства. Но я вырос в равнинной местности, а здесь, с высоты разворачивалась великолепная панорама, и глаз не хватало, чтобы охватить взором всю картину.
Я улетел в этот же день.
Прошло 22 года, и я не знаю, сохранились ли в городке улицы и дома, напоминающие о войне и так ли красивы и величественны его панорамы; с тех пор я в Витебске не был ни разу.
25.05.2012