Бабанин : "Забытая деревня" Севастополь.

В принципе, этот материал можно было бы и не писать – за меня это сделал великий русский поэт в позапрошлом веке. А все великие поэты умеют предвидеть будущее. Сейчас мы в этом убедимся.

Интересно, в Севастополе есть улица Некрасова?! Оказывается: да. Но почему он до сих пор не Почетный гражданин города? Написать сто шестьдесят лет тому это провидческое стихотворение с весьма характерным названием «Забытая деревня», которое нам можно ежедневно цитировать, не искажая реальность, – уже одного этого достаточно, чтобы имя поэта было высечено на городской доске славы. Вот таким окольным путем я вырулил на сегодняшний профиль сегодняшнего Севастополя и тех, кто стоит за рулем нашего «корабля» (напрашивается аналогия с одним из «мистралей», но все же речь пойдет о «непотопляемом авианосце Севастополь», его «экипаже», то есть, нас, жителях и об отцах-командирах). Похоже, что скучно не будет.

Действительно, если рассмотреть Севастополь, как огромный корабль, то многое становится вполне понятным. Ну, во-первых, наш «корабль» достаточно… нет, не устаревший, но с длинной и непростой историей. Он намного старше «Коммуны» - действующего плавучего музея Российского флота. И как у любого древнего корабля, у него было много хозяев, командиров, членов экипажа и флагов. Благо, что менять название никому в голову не приходило. Наш «корабль» «закладывался» при Императрице Екатерине Великой, передавался по наследству, захватывался «пиратами», на время отдавался в виде аннексий и контрибуций, дарился «братьям-славянам», но все-таки вернулся домой. Пусть изрядно пощипанный, но ведь непобежденный!

«Команду» и «пассажиров» с детьми оставили прежних, а вот «капитанов» поменяли. Причем, сама команда и «поменяла».. И что?.. – спросит читатель. И – ничего, - отвечу я. Вот уже полтора года, как наш «корабль» стоит надежно пришвартованным к причалу «завода», который, вроде бы, взялся провести «капитальный ремонт», «переоснащение», «модернизацию» и полную «перезагрузку». Одно дело - взяться, другое дело – «переоснастить» и «отремонтировать».

«Ремонт» начали со сноса «неправильной» «башни», которая была построена не по «чертежам». Снесли эффектно, нечего сказать – весь «экипаж» два дня заворожено наблюдал за ее аннигиляцией. Подумалось: ну все, сейчас начнется «переоснащение» и «перезагрузка», а потом – «дальнее плавание» к светлым горизонтам.

Печалька! Вместо одной демонтированной «башни», словно грибы после дождя, на «палубе» стали появляться другие, не менее громоздкие и также не предусмотренные в первоисходных «чертежах». Со стороны наш «корабль», который строился как гроза супостатам, сегодня напоминает некую скандально-известную субмарину, с которой сначала десять лет снимали аккумуляторы, а потом столько же пытались поставить новые. И все это время она стояла «приваренная» к пирсу, чтобы не дай Бог..! Кстати, Бог так и не дал.

Резюме: ситуацию на нашем «корабле», переиначивая классика марксизма, можно охарактеризовать так: «верхи не могут, а низы не хотят жить «по-новому»»! Доказательством тому – недовольный нарастающий ропот в «трюмах». Если кардинально не поменять отношение и темпы «переоснащения», то импульсивные желание «экипажа» регулярно собираться на «верхней палубе» - площади Нахимова – перерастут в привычку, что вполне закономерно.

Но ведь наш «корабль» - не революционный крейсер «Очаков» под руководством лейтенанта ППШ (имеется в виду Петр Шмидт), а дисциплинированный и законопослушный Севастополь, все ждут четких и правильных команд с «мостика». А они почему-то не поступают.

И – вот результат: к нам едет… Верховный Главнокомандующий, а это уже не шутки! Понятно, что сейчас в мгновение ока вырастут «потемкинские деревни», трава будет выкрашена, механизмы надраены, палубы убраны. Но ведь эти авральные действия не решат проблемы. «Корабль» нуждается в кардинальной модификации с учетом того, что за окном - двадцать первый век, и люди хотят жить не в Европе, а в России, в родном Севастополе. Но жить, а не выживать, - разница существенная, согласитесь.

Полтора года нас, «трюмных», кормят страшными сказками про чудовище «Пер-Пер» (правильнее читать через букву «е») – «переходный период». На него списывают все, в первую голову – свою некомпетентность и неумение управлять таким большим «кораблем», как Севастополь. Самое парадоксальное, что никто и не хочет учиться, переучиваться, стажироваться… Их все устраивает: российское жалование, довольствие, льготы и прочие преференции, но при этом учить новые правила «навигации» никто особо не торопится.

Представьте: нам подарили новенький «ламборджини» с новенькими российскими номерами и сказали: «Он – ваш. Делайте, что хотите». И, вдруг шоферы удивленно посмотрели друг на друга и синхронно задали один и тот же вопрос: «А ты что хочешь?». «А ты?». В салоне суперкара повисла неловкая полуторогодичная пауза. Никто не знает, как эта штуковина заводится, тем более, как ею управлять. А еще выяснилось, что никто из приставленных к рулю не знает новых правил дорожного движения. Так и тычут пальцем друг на друга и пытаются передать руль другому. Ведь сидеть за рулем, а тем более за штурвалом «непотопляемого авианосца» под названием Севастополь – это не только и не столько – почетная должность, но и огромная ответственность. А вот ответственность никто на себя брать не хочет, ведь она бывает еще и уголовной!

Поэтому проще всего создавать видимость езды, да еще и скоростной, да еще и по автобану. Мимо окон на большой скорости мелькают декорации «потемкинских деревень», в то время как суперкар стоит на месте. Поправьте, если ошибаюсь. Но ведь никто не думал, что к нам рано или поздно приедет…

Цитирую Николая Алексеевича:


«Кто-то по соседству, лихоимец жадный,
У крестьян землицы косячок изрядный
Оттягал, отрезал плутовским манером.
«Вот приедет барин: будет землемерам! —
Думают крестьяне. — Скажет барин слово —
И землицу нашу отдадут нам снова».

Это мне одному кажется, что Некрасов до сих пор жив и жалеет всех живых? И что живет он в славном городе сегодня и сейчас! Самая большая трагедия нашего времени и нашего города – не-ком-пе-тент-ность! А ее еще некоторое (неопределенно долгое) время можно свалить на «Пер-Пер». Но ведь и он когда-нибудь закончится, верно? И вот тогда наступит полный перед!

Не могу не удержаться от цитирования «Почетного севастопольца» Некрасова:

«У бурмистра Власа бабушка Ненила
Починить избенку лесу попросила.
Отвечал: нет лесу, и не жди — не будет!
«Вот приедет барин — барин нас рассудит,
Барин сам увидит, что плоха избушка,
И велит дать лесу», — думает старушка».

А ведь Барин приехал! И как-то все вдруг завращалось, зашевелилось, ожило. Но зачем доводить до крайностей? Зачем принуждать водителей клеить на свои задние стекла авто с материковыми номерами унизительную для «непотопляемого авианосца» очень меткие стикеры: «ОК, Гугл! Где в Севастополе асфальт?». Зачем обитателей «трюмов» возить на маршрутках, как скот? Зачем разрешать то, что однажды все равно придется отменить? Зачем назначать человека на руководящую должность, которой он не соответствует, чтобы через пару дней снять при прямом участии министра?! Где логика? Где элементарное чувство самосохранения?

Ох уж это чудовище «Пер-Пер», скольких адекватных людей делает невменяемыми! И, если уж мы избрали параллель Севастополя с Большим Кораблем, то восстание на «Потемкине» началось с того, что в «трюмы» подали к обеду «осетрину второй свежести», то бишь протухшее мясо. История, видимо, никого ничему так и не научила. И неважно, что восстание быстро подавили, но симпатии людей, благодаря талантливо-рассказанной Эйзенштейном истории, до сих пор на стороне «трюмных» матросов, а не командиров с мостика.

«Можно всю жизнь безнаказанно врать одному человеку, долгое время вводить в заблуждение горстку людей, но бесконечно обманывать целому народу не удастся никому»! Господи, ну когда же там, на «мостике», поймут, что они – всего лишь служивые люди, нанятые «экипажем» и «пассажирами» для того, чтобы комфортно и безопасно двигаться в светлое завтра?! А от успеха возложенной на них миссии зависит, будет ли в будущем названа улица в их честь, поставят ли благодарные потомки памятник и принесут ли к нему цветы…

И касательно «раскачивания лодки». Ну не могут по определению раскачивать лодку те, кто собирается в ней радостно и весело плыть за горизонт! Этим могут заниматься «срорчники», считающие каждый день до «дембеля». Те, кто отслужив срочную, вернется на историческую родину.

Так что - «По местам стоять! С якоря сниматься»! Как-то застоялись мы у пирса, заржавели, оплыли жирком, забыли вкус морских брызг. А для этого вовсе не обязательно дожидаться, когда «приедет барин, барин нас рассудит». Кстати, стихотворение Некрасова заканчивается тем, что Барин «сел в свою карету — и уехал в Питер».