Барыбино : БАЛЛАДА О ПЕРВОУБИЙЦЕ

Здесь, повинуясь моему приказу,
Хотеть возможно и возможно мочь,
За полночью идет полудень сразу,
А за полуднем – сразу полунОчь.

Я здесь смиренья с жалостью не знаю,
Я здесь силён, мне неизвестен страх,
Я здесь людей различных убиваю
В пространствах разных, разных временах.

Безудержной цепочкою бессменной,
Ко мне приходят, в свет или во тьму,
И душу отдают бойцы Вселенной,
Как богу смерти, каждый – своему.

Где б ни был я – когда-то или где-то,
Рубясь во вздыбах льда или огня,
Здесь иногда, хотя не часто это
Бывает – убивают и меня.

Но смерти вечной в вечном этом мире
Не существует, хоть и льется кровь,
И во главе стола на диком пире
Я просыпаюсь невредимый вновь.

На том столе – баранина и пиво,
Кувшины, бочки, свечек толстых ряд,
А за столом, идущим в перспективу,
Ряды убийц и воинов сидят.

Здесь бесконечным мирозданья кругом
Позволено крушить и убивать,
И воскресать, и снова друг со другом
Бездумно и разгульно пировать.

Вино рекой. Нас не замучит жажда.
Наш стол накрыт на триллион гостей,
И с нового убийцы смертью каждой
Становится наш стол еще длинней.

Разделывая дичь на медном блюде,
Сидим и пьем, средь копий и щитов,
Там вперемешку мы, земные люди,
И существа совсем иных миров.

…Недавно создан, мир не тронут тленьем,
Мы, полубоги, молоды стоим,
И богу самым первым подношеньем
На алтарях курится сладкий дым.

Спит осень на широком межполосьи,
Готовят жены в хижинах нам пир,
На алтаре моём горят колосья,
А на его – горит овечий жир.

И небеса разверзлись, бог слетает,
И вижу я, разгневанный вконец–
Мои колосья Яхве отвергает
И принимает жертву из овец.

Мне зависть раздирает ум и душу
И голос молит в сжавшейся груди:
«Ну хоть сейчас подумай и послушай,
Сдержись! Смирись! И брата пощади!»

По моему, все это уже было,
Но как возможно это - не пойму…
Я сообщаю яркому светилу,
Что я не сторож брату моему,

И что, коль здесь добра и правды нету,
Тогда и я не ощущаю их,
Что, может быть, ты жертву примешь эту,
Коль ты колосьев не принял моих!..

И, миру зло навеки в дар давая,
Давая смерть, и ненависть, и ложь,
В который раз я брата убиваю,
Вонзая так же тот же длинный нож.