kafka : Пожар

Здание было охвачено огнем. Кое кто успел выбраться, но большинство сгорело. Дом имел вид огромного воспламененного существа, на подобие Феникса, который предвидя смерть, сжигает себя в гнезде, чтобы возродится из праха. Пламя по бокам здания разливались словно крылья, оплетая склоненные к нему ветви огненными волокнами, озаряющие округу пурпурным сиянием. Оконные проемы, как горящие глазницы, сверкали ненасытной раскаленной прожорливостью. "Да поглотит их геенна огненная", вспомнилось мне. Ад происходил здесь и сейчас. Их земные страдания скоро кончатся, обугленный прах утонет в пене пожарных шлангов, и вытечет вместе с речными потоками, а там глядишь ветер как сеятель, подхватив пепел, понесет по воздуху и рассеет по полям и огородам кладбищ. Да взойдут на них посевы цветов. "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падший в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода". Не все уши услышат их немой плачь, и не все носы учуют запах гари. Как можно сравнивать аромат цветов с запахом обугленного тела, возмутятся некоторые. Очень просто. Ведь когда цветы засохнут, их отправят в мусорную свалку, где они запахнут совсем иначе. Дай бог, чтобы в доме горели не грешники, а то представляю какое продолжение банкета ждет их там. Треск пылающих досок, смешанный с криками горящих, звучал как челюсти пережевывающие еду. С каждым новым хрустом из подъездов вылетали клубы дыма, на которых как серафимы на облаках выпархивали души погибших. Словно чудовищное порождение ада активировалась электрическим замыканием. Наверняка проделка какого-то чертенка, любителя поиграться с проводами, включившего свой аппарат жатвы. Вслед за дымом изрыгалось пламя, будто наевшись человеческой плоти, чудище довольно облизывалось языком.