синька : Тень

Кира с Машей задружили во втором классе. Вместе было легко, радостно. Ссорились совсем чуть.
Каникулы неслись, уроки тянулись. После школы всё изменилось - детство и дружба исчезли одновременно. Или дружба и есть детство?

Маша грустила. Осень, всякое разное. Звонок Киры обрадовал. Соскучилась, ну и будет кому поныть.
В парке хорошо - октябрь красив, ещё не холодно. Побродили, уселись на знакомое бревнышко плечом к плечу, как раньше. Вспоминали, хихикали, хохотали. Жаловаться расхотелось. Болтали без умолку, но что-то вдруг почувствовали, притихли.
Ветки дрогнули, сорвалась стайка листьев - в кустах кто-то был.
Кира громыхнула басом:
-Мэдвэд, выхады.
Вышагнул. Приличный прикид, да и сам неплох. Вот только...
Маша в панике дернулась, вспомнив:

Пятиклашки орали и глохли от своего крика. Дядька уматывал на велике. Онанист - так его называли шепотом, пугаясь самого слова. Почему этого гада не ловила милиция? Ходили парами, чтобы не схватил, не сделал непонятное, но страшное и стыдное - потому скрывали от взрослых. Вскоре он исчез. Забыли.

Кира, давясь хохотом, ляпнула:
-Хорош! Иди ближе, мы плохо видим.
Он неловко запихнул вмиг обвисшее "вот только" на место, затоптался:
-Простите.
-Та, ладна. Как зовут?
-ВВиктор.
Кира продолжила допрос, Маша ошарашенно хлопала глазами.
Гражданин оказался вполне заурядным. С женой, сыном, хорошей работой и избирательным правом.
Расстались тепло.

Маша топала домой, расшвыривая ногами рыжие ворохи и завидовала Кире - её крутизне, взрослости. А она до сих пор краснеет от обидных слов.
Вот же некстати вклинился этот дурень. Зато до Маши дошло банальное - какой бы кусок жизни не остался позади, даже счастливый, туда не стоит совать нос. Вместе с добром может явиться старое, поганое, вычеркнутое когда-то зло. Ну его.