Denis Jodl : Пластмассовый домик.

Пора прибегнуть к реформам себя и сиять.

Каждый раз, надевая красно-синюю клетчатую рубашку, чувствую свободу выбора. Что касается очков- их я ненавижу. Обувь- туфли с глянцевой страницы модного журнала.. Брюки- зауженные, рубашка- приталенная. На выбор одежды могу потратить уйму времени, лишь бы найти уникальность и привлекательность. Красивая вещь всегда радует глаз, если она куплена за вкусную сумму. Я боюсь быть выкинутым из фирмы и из жизни, я боюсь быть обманутым очередной красивой дамой, прежде, чем обману ее я. Углы в квартире тоже происки страха.
Единственная вещь, которой доверяю - женские руки. Это отличная вещь, по дороге домой после любви.
Я счастливый человек, ведь я не являюсь потребителем того, что навязываю вам.
Высокомерность позволяет выглядеть симпатичнее как внешне, так и внутренне. Под моим руководством восемь этажей, шестнадцать отделов, сто шестьдесят два сотрудника, из них сто- женский пол.
Я захожу в свой кабинет, кидаю всевозможные отчеты на пол, усаживаюсь поудобнее в кресло, положив ноги на стол, и вызываю секретаршу.
Она приносит мне две чашки кофе, одну со сливками другую без.

-Ты не могла бы не носить больше эти брюки, я же говорил, только юбка, и, пожалуйста, надевай туфли на высоком каблуке.
Звонит телефон. Это арт-директор.
Подробности о нем: смазливое лицо, большие глаза, изо рта постоянно пахнет курицей из KFC, туфли из крокодильей кожи, довольно талантлив.
-Ты можешь идти и, да, меня нет.
-Хорошо, Аксель.
Нужно ответить арт-директору.
Я не взял трубку.
Постоянство и временность, что из них лучше? Постоянство- это журналюги, временность- рекламисты. Я- это все в одном. Характер временно-постоянный. Парадоксально звучит.
В десять встреча с приятелями моей невесты- Эмили.
Если едешь в лифте, лучше заткнуть уши новым альбомом Ланы, или же Кристал Каслс. Я не вижу смысла слушать разговоры толпы с обрюзгшими щеками, с мешками под глазами, одежда которых пропахла пылью и дешевыми забегаловками.
На мне пиджак дороже вашей задницы.
Меня и Эмили ждала машина. Эмили пыталась накидать план на свадьбу, называла список гостей и думала о месте проведения. Я пытаюсь послушать Вивальди, перелистываю на Шопена, но голос Эмми врывается мне в наушники и доходит до правового полушария.
- Ты можешь заткнуться ? В чем твой проблема, твою мать!
- Я просто..
-Что ты просто? Я пытаюсь успокоиться и насладиться моментом.
- Прости.
Через пять минут, именно столько длилось произведение Вивальди она начала лезть со своими комплиментами. Мне это не интересно, говорю я ей, она задает вопрос причины, натягивая перчатки, отвечаю, что начинаю чувствовать себя обманутым.
Я знаю, что Эмми спит с Патриком, у которого часы на руке- реплики ролексов, решил обмануть мой глаз, но Эмми не знает, что я сплю с женой Ральфа, сидящей на антидепрессантах.
Ресторан неплохой, но с плохим меню. Я пил дорогой виски, они не пили, они прикладывали бокал вина к губам и улыбались.
Патрик заливал свое дерьмо о будущем его рекламного агентства, в котором креативщики, лично мне, не смогут продать даже йогурт.
- Будущее за новинками и придуманными к ним слоганам.
- Меня больше волнует нищета и безработица,истощение земных запасов, бомжы, проституки и дерьмовое, хоть и платное, образование.
Патрик с Ральфом смеялись. Ральф не знает, что мы делали с его женой, Лизой у них на кровати. Я ему улыбаюсь, допивая второй бокал виски.
Тлеет время, тлеет жизнеспособность на лицах всех здесь сидящих.И только я, остаюсь неизменным. Я всегда чувствую в себе постоянство.
Посещение спортзала, тонизирующие крема, маски, зарядка по утрам, никаких сигарет. Большое количество шампуней и кондиционеров. Туалетная вода O2, Пако Рабанье, Odin и немного Кельвина Кляйна. Я продолжаю благоухать и цвести. Вы продолжаете считать дни до выходных.
Жалкое зрелище.
Моя задница сидит на сидении нового БМВ, всегда любил немцев за их автомобили. Медленно подъезжаю к женщине возле театра. Она садится на переднее пассажирское. Мы едем к ней. После секса она уже не нужна. Девушка после секса надоедает и становится безразличной.
Уезжаю к себе.
Скидываю в прихожей пиджак и туфли. Иду в гостиную, там никого. Я живу один. Всегда один.
Звонит Эмми. Не брал трубку до двух.
- Ты оставил меня одну и мне пришлось добираться с Патриком.
-И как его тело?
- Причем здесь его тело?
- Ну ты же сейчас у него, наверняка уже приняла душ и звонишь теперь мне, так?
Она повесила трубку.
Женщина это тонкое создание лучших времен, которое, в свою очередь, о себе совершенно другого мнения.
Встретился с друзьями Эмми в Эрнесто Райли, дорогое заведение, для ее друзей. Они пили сок и ели что-то из жареного, говорили, махали руками, смеялись, я слушал композиции Филиппа Ромби и нюхал кокс. Делаю музыку погромче, чтобы заглушить шум. Эмми это не нравится, она срывает наушники ,с серебряной каймой и дополнительными мягкими вкладками, и сует их себе в сумку.
Самого коммуникабельного звали Новенький.
Существуют люди, которые гонятся за брендом- потребители. Ими манипулируют вещи. Он один их таких.
Небольшие подробности о Новеньком: у него смазливое лицо, волосы зализаны лаком, никогда не снимает черные очки с зеркальными стеклами, костюм от Бриони, худощав, не разбирается ни в чем, кроме экономики.
Я засмотрелся на официантку. Когда я представлял ее в комплекте нижнего белья от Диамор, Новенький спрашивает:
- Ты не мог бы мне помочь с раскруткой моего нового отдела?
Еще одна подробность о нем: он плюется, когда разговаривает.
Мы знакомы? Отдел чего? Штат сотрудников? Целевая аудитория? Я начал закидывать вопросами это смазливое лицо.
И Новенький говорит:
- Эмми мне о вас и вашем таланте рассказывала.
Крошечные капельки его слюны находят место на воротнике моей рубашки, часть на шее. Я мог бы взять его за длинные, пропитанные лаком, волосы и окунуть мордой в только что заказанную индейку, ударяя ножом в левый висок, смешивая жир индейки с кровью.
Мне не интересны новички, говорю я ему, они некомпетентны в данной области. Время не вернуть, если его тратить на безнадежность и ничтожество.
Не употребляю его в своих словах. Терплю и жду, когда стрелка часов покажет девять.
Новенький потускнел и косо посмотрел на меня. В его очках вижу свое отражение.
Эмма утонула в слезах, только сев в машину. Ей было тяжело расставаться со столь "великолепными" людьми. Мне было противно с ними здороваться, прощание- это всегда радость, если это не прощание с дорогими и любимыми, коих в моей жизни не было.
Пишу новую статью. Придумываю слоганы. Полным ходом идет съемка рекламы туфель с красавицей Валентиной, лежу на диване с банкой колы, и говорю заказчику, как бы мне хотелось видеть ее в своей постели. Заказчик снял очки, посмотрел на нее и тут же отвернулся. Заказчик- идиот. Звоню журналюгам из соседнего здания и прошу их прочесть мое сообщение, они мне диктуют номер других журналюг. Звоню им, они диктуют номер журналюг из соседнего здания. Круг уроборос, пишу себе в заметках напротив этих номеров.

Вечером меня ждала Эмми у себя дома. Вместо этого поехал к себе.
Не раздеваясь вышел на балкон. Вид шикарный.
Звонок в дверь.
Эмми была на пороге, в равном платье, пьяная.
Я повел ее в душ, она рассказывала о своих приключениях за последний час. Из них были понятны слова Патрик, идиот, негодяй, гей, негодяй, ушла.
У меня не было опыта нянчиться с детьми, пьяная женщина это тот же ребенок, только еще милее.
Мы выпили по кружке горячего кофе.
Я уложил Эмму на диван, сам принялся за доработку рекламного ролика. Хороший способ отгородиться от боли и сомнений- сосредоточиться на мелочах и идеях. Как будто все хорошо.
У меня оставался пакет кокса в ящике для ножей. Принял три дозы сразу, чтобы проработать всю ночь.
Идей была масса ,до прихода Эмми.
Жизнь была прекрасной, до прихода Эмми.
Но она слишком милая, ее распластанное тело на диване кажется нетронутым рукой мужчины. Каждый изгиб был пропитан девственностью и любовью. Я отвлекся от ролика, запоминая цвет глаз Эммы.
Во мне родилась привязанность к ней. Любовь к прекрасному существу передо мной. Я не мог не оставить ее у себя. Эмма, Эмма. Дала родиться мне заново.
Меня стошнило на пол. Весь ужин насмарку и образ Эммы, тоже насмарку.
Я пошел в ванную, чтобы отмыть все остатки на рубашке.
Захотел еще дозы, только внутривенно.
Перевязал себе руку, выступили толстые вены. Шприцц вошел в одну из них впрыскивая смесь мне в организм. Я думал об Эмми, как будто все хорошо и рекламном ролике.
Так и должно быть.
Я лег в ванну, смотря в потолок я думал о будущем всех смазливых, похожих на того- Новенького. Их жизнь будет по-прежнему зависеть от вещей и великих событий. Рождение ребенка, свадьба, первые шаги их будущей дочери, которая пойдет по желтому билету, дабы достать денег, чтобы ее тело было одето в Диор или Гуччи, дни рождения в дорогих заведениях на последние деньги. Миллионы тратятся на то, чтобы выдавить себя из общества, выделить из друзей, вытащить из семь на всеобщее обозрение. Мне все равно, где твоя жена снималась, то ли это кино, то ли это мой рекламный ролик. Мне все равно, на чем ты ездишь, это станет уже старьем на следующий день, благодаря мне.
Мозг перестает отдавать команды конечностям, не чувствую ничего, кроме запаха духов Эммы.
Жизнь потребителей, как склеенный домик из мельчайших деталей. Ты вставляешь крошечные окна в свой дом, приклеивая к стенам. Сажаешь возле двери мельчайшие клумбы неизвестных цветов, рядом ставишь скульптуру неизвестного. Прикрепляешь ручку к двери, чтобы твой персонаж смог войти в новый дом. Стелешь дорожку из пластмассовой брусчатки. Лепишь забор как попало и рядом с ним почтовый ящик, чтобы твой герой получал письма из налоговой за непогашение кредита. Потребитель будет делать все по инструкции, все по правилам, не нарушая цепочку. Жизнеспособность таких людей нулевая. Я тот, кто с превеликим удовольствием потихоньку ломает их пластмассовый домик, разрушая все представление о мире. Я делаю их новые вещи старьем, получая за это приличную сумму. Выпускаю товар на всеобщее обозрение, и они тут же бегут покупать его, ломая головы своим родственникам и любовницам. С высоты их домик смотрится безукоризненно. Надежный и безопасный. В спальне героя висят аккуратные занавески, светятся. Свет из окна придает им большую выразительность.
Замечательная метод забыть обо всем целом- пристально рассмотреть детали всей картины.
Я снимаю каждый день свою обувь в кабинете и прыгаю на все это босыми ногами. Повторяя это на протяжении пяти секунд. Неважно, что эти пластмасса, стекло и дерево превращаются в острые осколки, вонзающиеся в каждую клетку моей стопы. Давить и давить, еще и еще, пока вся аудитория потребителей не скажет: " Хватит! Нам нужен качественный продукт!". И ты запускаешь все действие заново.
Я бы хотел умереть прямо сейчас, чтобы кровь заполнила легкие и меня рвало внутренними органами.
Эмми открывает дверь в ванную, видит меня бледного, я вижу ее милую.
Я не слышу, что она мне говорит. Я думаю о рекламном ролике и новом бренде.
Эмми поднимает меня, пытается. Выносит на балкон. Мне становится легче.
Перед собой я вижу билборд, на нем написано "НЕТ НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНОГО, если любишь", если любишь- в самом нижнем уголке на черном фоне красными буквами. На самом деле это был чистый билборд, но слова выстроились сами.
Эмма помогла добраться до дивана. Она спросила как себя чувствую, я не ответил. Слушал ее дыхание и видел взволнованные глаза, тронул ее щеки, почувствовал тепло, ее слезы потекли по моим пальцам.
"НЕТ НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНОГО, если любишь". "НЕТ НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНОГО, если любишь".
Отличный был бы слоган для моего рекламного ролика.
Вы бы купили новую коллекцию Диор, я вас уверяю.
Я больше не вижу Эмму.
Может забыл проснуться?