Мартин П. Stalker : Кир (три)

Он знал, что рано или поздно он добьется своего.
И тут он неожиданно столкнулся на съемочной площадке со своим однополчанином Соном. Тот ушел со службы вскоре после Кира и теперь также сшибал каскадерскую деньгу.
Кир поделился с другом своей проблемой. Сон как-то по особому на него посмотрел и без особого энтузиазма посоветовал пару мест.
- Был там уже, - махнул рукой Кир, - Не то это все. Мне нужны сразу солидные деньги, а не так…
- Знаешь, дружище, - произнес Сон, - Возможно, я смогу тебе кое-что подыскать…
Через неделю он познакомил Кира с Филином. Тот и впрямь был похож на эту птицу – широкая морда, выпученные глаза и нос крючком.
- Значит так, - заявил Филин, - От тебя требуется сопровождать меня и обеспечивать безопасность. Работа почти та же что и в твоей инкассации. Только чуть побольше беспокойств. Но и оплата за это немаленькая.
- А где ходить-то? Вы что делать будете?
- А вот лишних вопросов задавать не надо, - Филин назидательно выставил толстенький палец, - И это одно из главных условий найма. Усек?
Кир скрипнул зубами, но вспомнив обещанную сумму, только кивнул. Разберемся на месте.
Работа и впрямь напоминала инкассацию. Они с новым боссом мотались ночью на машине по всему городу, по каким-то закоулкам и подворотням, встречались с разношерстным контингентом и собирали деньги. Бесформенные комки налички складывались в солидный саквояж, который к концу ночи бывал забит до отказа. После чего Кир должен был благополучно доставить Филина до элитной охраняемой многоэтажки и мог быть свободен. И так – каждую субботу и воскресенье. Темных личностях в подворотнях хватало, но до нападений как-то не доходило.
А спустя пару месяцев в подворотне на Филина все-таки набросился какой-то бледный шатающийся тип с кухонным ножом. Кир успел заметить нападавшего и перехватить. Тип двигался уверенно, чувствовалась кое-какая былая подготовка, но движения его были вялые и замедленные, словно во сне. Прижатый коленом к асфальту, он завыл разбитыми губами какие-то невнятные обвинения. Однако Филин все без труда понял.
- Ну, ну, чего ты! – ласково проговорил он, присев возле нападавшего, - Никто же твоего братишку силком на веревке не тянул. Сам пришел, не маленький уже.
Тип как-то сразу сдулся, обмяк и тихо-тихо заскулил себе под нос.
- Отпусти его, - Филин поднялся и брезгливо отряхнул брюки, - Он больше не будет. Ведь так, Коленька?
Коленька, не переставая поскуливать, сел прислонясь к стене, весь скорчился и обхватил голову руками. Но когда они уже отошли от него на несколько шагов, он вдруг совсем другим, заискивающим голосом спросил.
- Фил, а Фил! Но ты же не обиделся? Мы же все еще в хороших?
- Я не обиделся, Коля, - тут же отозвался Филин, - Но в хороших мы уже не будем. Ты ведь меня зарезать хотел… Так что расценки для тебя теперь будут как всем.
Коля застыл на секунду, а после чего снова заскулил, потом вдруг встал на четвереньки и как собака пополз в их сторону.
Они уже сели в машину, завелись и двинулись к дороге, а тот все продолжал ползти. И это было даже не страшно, а как-то мерзко. Настолько мерзко, что Кир не выдержал.
- Да что это за хрень, шеф?
- Ну, ну, не горячись! – заулыбался Филин, - Бизнес есть бизнес. И в этом бизнесе чтобы остаться на плаву, надо быть хищником. А этот Николаша дал слабину, вот и размазало его. Теперь весь в долгах по уши. Обычное дело.
- И все-таки, я хотел бы услышать что-нибудь поконкретнее.
- Ну ладно. Давай сделаем так. Бери-ка субботу на себя. Ты уже мальчик взрослый. Можешь и без меня справиться. Места ты уже знаешь, да и люди тебя в лицо запомнили. А у меня хоть один денек освободится. А то уже зашиваюсь. Поезди, пообщайся. Лучше, как говорится, один раз увидеть… А я тебе еще пятьдесят процентов к оговоренной сумме накину. Идет? Ну а в воскресенье все как обычно.
В первую же субботу все встало на свои места. Можно было и раньше догадаться, но Кир, чего уж греха таить, особыми аналитическими способностями не блистал. Поздно вечером он принес собранные деньги и бросил саквояж под ноги вышедшего в халате Филина.
- Вот. Это последний раз. Я ухожу. С наркотой я дело иметь не буду.
- Ясно, - ухмыльнулся Филин, - ты, наконец, все выяснил. Ну и что тебя, мой милый, не устраивает?
- Что не устраивает?! Это наркота! Всем дряням дрянь! Так что все! Больше мы друг друга не знаем и не знали никогда. Расход!
- Ишь ты, какой нежный! А ты думал с чего я тебе такие бабки плачу? С каких доходов?
- Да плевать, что я там думал. Еще раз говорю, этой гадостью я заниматься не буду.
- Значит так, - начал он, - Выслушай меня не перебивая, а потом я без вопросов приму любое твое решение. Идет?
Кир кивнул.
- Итак, ты выяснил всю подноготную моего бизнеса и принципиально отказываешься иметь с этим дело. Что ж, изначально понять тебя можно. Только вот в чем дело – чего ты этим добьешься? Что изменится в этом мире, кроме того, что ты снова начнешь перебиваться с копейки на копейку? Станут меньше покупать мой товар? Никоим образом. Значит, спрос не снизится. А спрос, особенно такой неослабевающий, всегда рождает предложение. Не будет тебя или даже меня – обязательно найдутся другие, которые займутся тем же самым. И все останется, как и раньше…. Погоди, не перебивай, ты обещал! Знаю, что ты хочешь сказать, ты просто не желаешь в это влезать. Так ты и не влезал! Ты просто занимался обеспечением моей безопасности. Вот ты же в инкассации своей и из магазинов нал забираешь, так. И тебя не слишком терзает, что этот нал в том числе и с продажи алкоголя. А ведь от него не только гибнут, но и других ножами кромсают. И в гораздо больших масштабах. И правильно делаешь, что не терзаешься! Это не твои деньги. Ты их всего лишь охраняешь. И тебе за это платят. А вот то, что платят – это уже твои честные деньги. Так чем же те деньги отличаются от этих? Да только количеством. А количество определяется долей риска.
Филин плеснул себе в бокал коньяка, вопросительно взглянул на Кира и пожал плечами.
- Да, - продолжил он, - Мой бизнес незаконен. Но и алкоголь в свое время пытались запрещать. И что из этого вышло?... Да и не в этом даже дело! Непосредственно твои действия ни под какую статью закона не попадают, вот в чем фишка. Ты чист перед законом, да и перед совестью по большому счету тоже. А те мелочи, которые возникают надо преодолевать! Ты ведь тоже на ринг не всегда с открытым забралом выходил. Я знаю. Было же несколько боев с задохликами, которых соплей перешибить можно. И ты их калечил. Знал и калечил. Умышленно, потому что тебе нужна была победа. А победителей не судят. Вот и я, мой милый Кир, предлагаю тебе стать победителем. Ты сильный человек, я это вижу, я это чувствую. И я сильный. В этом мире только сильные добиваются всего. И ради этого иногда переступают себя. А слабые находят оправдания и утешения в моральных ограничениях. Мол, я бы ух чего бы смог, если бы не… - а дальше какая-нибудь малоубедительная лажа.
Кир молча играл желваками. На протяжении всего монолога у него возникали возражения, но, вот беда, как-то долго они не удерживались в голове. А перебивать он не мог, обещал.
- А ведь ты уже не сможешь жить как раньше, - не смолкал Филин, - Отказаться от дорогих подарков своей Виталине, от намеченной ипотеки, отложить на неопределенный срок свадьбу… Да и матушке твоей оплачивать лечение чем-то надо. Я ведь в курсе. Вот и получается, что ты сделаешь хуже всем, в том числе и себе. Ты проиграешь. И больше никогда не сможешь назвать себя победителем. Ты этого хочешь? Нет. Вот и я не хочу. Сильный должен помогать слабым и должен контролировать жизнь… И ты напрасно ухмыляешься! Я именно этим и занимаюсь. Посмотри вокруг себя? Посмотри на этих человечков. У них не хватает сил противостоять миру. И они тянутся к кайфу. Мир всегда к нему тянулся, потому что на одного сильного приходятся сотни слабых. И хорошо, если рядом окажутся такие как мы с тобой. А ведь чаще попадаются полные уроды без грамма совести, готовые на все ради лишних пары сотен. Они бодяжат чистый продукт всякой дрянью. А потом эти дурачки покупают по дешевки и мрут как мухи. И ведь никто не разбирается, обвиняют всех скопом. И получается, что я, честный торговец, фактически филантроп, который торгует чуть ли не в убыток идеально чистым товаром, оказываюсь на одной полке с этими нечистыми на руку подонками. А ведь ты же прекрасно знаешь, насколько у меня высокое качество.
- Что за хрень! – не выдержал Кир, - Не знаю я никакого качества и знать не хочу.
- Значит, все-таки на стороне берешь?
- Я же сказал, что не желаю иметь с этой дрянью никакого дела!
- То есть как?! – Филин подскочил на месте, - Ты что же, ни разу не пробовал?! Как же ты тогда можешь называть наш товар дрянью?
- Ты хоть понимаешь, кому ты это предлагаешь? - в голосе Кира читалась плохо сдерживаемая ярость.
Но Филина это ничуть не смутило.
- Именно, что понимаю! Теперь мне все стало понятно. Получается, что все твои представления об этой грани реальности у тебя только с чужих слов? И чьи это слова? Сказать? Это слова безвольных сторчавшихся слабаков вкупе с нагнетающими чернуху стараниями властей. Выходит, ты вообще ни фига не знаешь про то, что ты уже заочно отвергаешь. Вон во времена железного занавеса у нас в стране тоже черт знает что гнали про Америку. И что? От этого там хуже жилось? Да ни капли. То же самое и здесь! Тебе наплели с три короба, а ты и поверил. А ведь не зря я твержу, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…
- Ага! Щаззз! И благополучно сторчаться…
- Кир, ты хоть слушаешь, что я говорю? Сторчаться, скуриться, спиться готовы лишь самые слабые! Те, кто чуть посильней шарахаются от всего этого. И лишь сильнейшие могут себе позволить преспокойно балансировать на грани. Потому что хозяева своей жизни остаются хозяевами во всем. И способны бросить, переступить через любую помеху.
- Ну да, - хмыкнул Кир, - Сам-то ты…
- А как же! – перебил его Филин, - Неужели ты думаешь, что я не пробую свой товар? Где же тут честность тогда! Гляди!
Он закатил рукав, и Кир увидел на сгибе локтя точки, которые ни с чем не перепутаешь.