krot&опарыш : Егорка

1. Рождение.
Егорка Никонов родился умственно отсталым. Внеплановое половое зачатие захлебывающихся в пьяном угаре родителей не могло пройти даром. В дополнение ко всему ужратый в говно папа Миша, вдохновленный прошедшим играм «NBA», учинил что называется трехочковый в корзину, подкинув Егорку до первого этажа (он не злой папа Миша, это он от радости). Младенец пролитым кефирным пакетом растекся по асфальту, папе Мише оставалось только развести руки в стороны:
-Фол.
Мама Нина облокотилась о могучую спину папы Миши и залив в кишки пол бутылки крепленого аккуратно взяла раскисший слизень, уже слабо напоминавший Егорку и попросила папу проследовать на квартиру.
После пили, пели «Яблоки на снегу» и что- то из репертуара Ирины Алегровой.
Когда репертуар песен подошел к концу, а спиртное было сожжено желудком, родители позвали Егорке доктора.
Последний в свою очередь констатировал у Егорки перелом позвоночника и с милой улыбкой посоветовал удавить мальца. Папа Миша стукнул себя в грудь и вломил доктору леща.
-Мой сын, воспитаю, как нас воспитывали. Богатырем вырастит!
Мама Нина посмотрела на мужа глазами полными любви и в знак того полезла в шкаф за заначкой.
2.Становление.
Помимо упомянутых пакостей со временем Егорка начал страдать энурезом, что не в меньшей степени осложняло существование его многострадальных родителей.
- Ну, сам напросился, - рявкнул папа Миша, когда Егорка таки обструкал семейное ложе и вынув из петель брюк широкий солдатский ремень занес его карающим мечом над сыном.
Егорка в ответ тихо икнул и надув ноздрею кровавый пузырь плюхнулся на пол.
Воспитательные меры отца не прошли даром и в дополнение к энурезу, Егорка начал сраться. Причем срался он безбожно, везде и всюду, пока увы не засрал квартиру окончательно.
Собравшись на семейном совете родители порешили определить мальчонку в деревню к бабушке Валентине Исаевне. Сели, поплакали, поочередно чмокнули Егорку в макушку и аккуратно упаковав его в коробку из-под ксерокса (тем, кто сомневается в гуманизме папы и мамы, уточню, что они даже дырочки умудрились просверлить), отправили его ценной (очередной факт гуманизма на лицо) бандеролью в деревню.
3. Сельская жизнь
В Радимовке, бабушка Валентина Исаевна вынув внука из коробки и чуть поморщившись от исходящего от туда зловония (за неделю своего путешествия к бабушке Егорка успел навалить хорошую кучу и по сути плавал в экскрементах) сказала
- Ну, вот и внучка увидела. Коль Мишка с Нинкой, стервецы от него отказались, воспитаю, как могу.
Первые четыре года у бабушки Егорка провел незаметно. Ему, собственно, особо ничего и не требовалось кроме овсяной каши. Все остальные свои потребности Егорка справлял прямо на месте, что, правда, создавало некоторые трудности зимой, потому бабушка на зиму определяла внука в сарай, предпочитая один раз весной убрать за ним накопившееся за зиму говно, чем страдать долгих четыре месяца. Зато Егорка в самом раннем возрасте стал закаленным.
В семь лет Егорка получил от жизни первый бонус в виде того, что когда все его одногодки вынуждены были топать каждый день по два километра до ближайшей школы, он совершенно спокойно сидел голой жопой на грядках и развлекался разрыванием пополам дождевых червей или ковырянием в носу, так как на попытку бабушки пристроить внучка в школу, ее директор после десяти минут общения с Егоркой сказал
- Ну нахуй засранца этого. Всю школу загадит.
Все это вызывало жгучую зависть сверстников, о чем, впрочем, Егорка не догадывался.
Ништяковая жизнь продолжалась у Егорки до шестнадцати лет, пока вначале ему не отдавило ноги грузовиком когда он, лежа около обочины, рассматривал содержимое канавы, а потом, надорвавшись от ухода за внуком-инвалидом не умерла бабушка, и ее товарки отправили Егоркиным родителям телеграмму с просьбой забрать мальца.
Мишка с Ниной в тот день, когда получили телеграмму, привычно бухали, и кто знает, как бы сложилась дальнейшая Егоркина судьба, если б Миша в пьяном угаре, не совершил один из немногих добрых поступков в своей жизни.
- Сыночек! Егорушка ты мой! Кровиночка родная! – Заливался пьяными слезами Миша – Объявился таки! А я то думал он уже умер, а он живой шельмец, этакий!
Той же ночью Миша отправился на вокзал и купил билет до ближайшего к Егоркиной деревне райцентра и уже на следующий день трясся в раздолбанном рейсовом автобусе

4. Становление
Сложно сказать как развивались бы события дальше, если б в аккурат с Егоркиной бабкой не померла ее сестра баба Катя в Москве и семья не получила бы возможность переехать в столицу. Продав квартиру и бабкин дом Миша с Ниной получили еще и средства к существованию в столице в течении нескольких месяцев. Однако когда деньги закончились, семья озаботилась источником доходов и тут и пригодился прежде казавшимся бесполезным Егорка.
- Смотри, мать! – Миша с гордостью показывал жене инвалидную коляску
- На хуя ты притащил эту хуйню?! Я же просила водки!
- Ладно, не манди – Миша устало провел рукой по лбу- деньги нам нужны, так? Вот пусть Егорка нам их и зарабатывает. Смотри – тут он извлек из под коляски камуфляж- приодену его, в коляску посажу и в метро. На бухло бабло всяко найдем. – На том и порешили, только Егорку первоначально не понимавшему зачем ему надо весь день сидеть в коляске первоначально пришлось привязывать, но потом, когда он обвыкся дело пошло споро. Правда, первоначально их несколько раз пиздили люди которым, как они говорили, надо платить за право работать в метро, но тут, как случалось в Егоркиной жизни неоднократно случилось чудо
5. Путевка в жизнь
В одном из очередных похождений Егорки с отцом по метро на просьбу «помогите, кто сколько может инвалиду чеченской компании» на них попробовала возмутится компания кавказцев. Но счастливая звезда и тут не оставила их, в разгар выяснения отношений вагон пришел на станцию и туда ввалилась партия людей в камуфляже. Кавказцы сразу потеряли интерес к Егорке с отцом, но это не освободило их от интереса подвыпивших вэдэвэшников на беду цунарефов только что вернувшихся из Чечни.
Лишь прибытие ОМОНа спасло кавказцев (об этом инциденте на следующий день даже написали в газетах под заголовками «компания пьяных молодчиков в камуфляже зверски избило торговцев с Черкизовского рынка»), дембелей еле смогли утихомирить, после чего всю дружную компанию вместе с Егоркой и его отцом забрали в отделение.
В отделении Егорка живо заинтересовался висящим на стене портретом любимого президента и призывно мычал указывая на него пальцем
- Говорит, что видел его вживую когда он в Моздок приезжал – Объяснил смысл этой пантомимы дежурному майору Миша. На него вдруг нашло внезапное озарение и он в красках поведал майору о подвигах своего сына, роняя даже в нужных местах слезинки и поддерживаемый одобрительным гулом сидящих в обезьяннике десантников. Проникнувшись уважением к герою-инвалиду видевшего Самого, и Мишиным красноречием майор расчувствовался до такой степени, что отпустил на все четыре стороны, не только Мишу с Егоркой, но и бойцов ВДВ.
- Ну спасибо, мужик, выручил – произнес один из десантников когда компания оказалась на улице.
- Хуйня, - небрежно бросил Миша – может мужики, это, того… За знакомство выпьем?
За знакомство пили вначале в стекляшке у метро, а потом плавно переместились на квартиру где к героям, к тому времени уже выяснивших, что отпиздили они по меньшей мере 40 черножопых присоединилась Нина. Егорка в это время впервые в жизни ощутил на себе первые теплые лучики славы – он сидел в своей коляске на почетном месте во главе стола и сидящие рядом люди пили за его здоровье, причем делали это с таким энтузиазмом, что если б от этого действительно здоровье поправлялось бы, то у него отросли бы обратно ноги и встали на место мозги.
Но главный ништяк ждал Егорку впереди. Один из десантников пообещал пристроить героя в организацию ветеранов горячих точек, причем, что удивительно, не забыл об этом, а перезвонил через день и объяснил как доехать до офиса.
6. Выход в большой свет
Приехав в офис, Миша довольно вкатил кресло с сыном в указанный ему кабинет, где их уже ждали давнишний знакомый десантник и молодо выглядевший, но с седой головой человек.
- Ну и чего с ним делать? – спросил седоголовый с сомнением глядя на широко расплывшегося в улыбке Егорку
- Ну устройте парня куда-нибудь, он же герой, ноги вон на войне потерял, контузило его…- седоголовый с сомнением покачал головой, но Егорку (точнее Мишу уверявшего всех, что его сын вовсе не идиот, а просто понять его может только один Миша) взяли на работу в качестве живой рекламы. Егорка должен был посещать разные общественные мероприятия, своим видом заставляя толстосумов и чиновников выбить очередной бонус для ветеранов Афгана и Чечни.
Банкеты и презентации сменяли одна другую и скоро Егорку уже даже стали узнавать, а Миша влился в струю до такой степени, что стал пить только виски, завел себе любовницу прединститутского возраста и бросил Нину.
Постепенно круг знакомств расширялся и в него начали входить люди из так называемой «патриотической тусовки», вроде лидера патриотическо-коммунистическо партии Помидорова, известного теоретика русского национализма Пугина, редактора газеты «Послезавтра» Паханова и философа с маргинальным уклоном Вороновского.
Известность воина-патриота ставшего инвалидом служа России росла как на дрожжах и широко известный в узких кругах журналист-патриот Иван Малиничев написал в «Послезавтра» серию статей посвященных Егорке, а Миша с большой охотой стал присутствовать на патриотических сборищах (преимущественно заканчивавшихся банальным нажираловом, почему то стыдливо называемом «перфомансом»). Там Егорке особых ништяков не перепадало, однако он не жаловался. Впрочем, Егорка вообще ни разу в жизни ни на что не жаловался.
Однако настоящая известность пришла к нему позднее
7. Начало борьбы
Однажды жестко бухая в бункере у патриот-коммунистов Миша с собутыльниками накатал очередное воззвание к русскому народу гневно обличавшему «сионисткую мафию», «засилие кавказцев» и прочих паразитов присосавшихся к матушке-России. Водки было много, поэтому в выражениях авторы особо не стеснялись. Наряду с подписями авторов и других присутсвоваших в бункере людей там стояла и подпись Егорки (естественно ставил ее Миша, но сути дела это не меняло). Если бы подписанты были потрезвее или хотя бы перечитали свой текст, возможно скандала бы можно было избежать, однако они разместили его на сайте патриот-коммунистов в авторской редакции, при этом, не забыв разослать его в редакции всех, более или менее известных газет.
Далее события развивались по стандартному сценарию. Обозреватель радио «Эхо Иерасулима» Веня Диктов с жаром разоблачил «в очередной раз поднявшую голову гидру реакционизма и душителей демократии», в «Новостях» Максим Коршунов выступил со статьей об угрозе русского фашизма для всего цивилизованного мира, а по ЛТВ был показан репортаж о зачистках проводимых федеральными войсками в Чечне в ходе которого вскользь было упомянуто о том, что среди особо зверствовавших в этих зачистках был некий Егор Никонов. По этому поводу даже нашли и взяли интервью у свидетелей.
7. Изгнание из рая
Тут судьба злодейка в очередной раз показала Егорке свою жопу. Вернее не столько Егорке, сколько Мише. Ништяки в виде банкетов и презентаций прекратились, да и из организации ветеранов, при всем сочувствии которое они питали к Егорке («Ты пойми Миш, мы то полностью на вашей стороне, но Егор то замазан теперь, пока он с нами работает, нам никто средств не даст»), их тоже попросили.
Для Миши началась черная полоса. Любовница от него ушла вскоре, поняв его финансовую несостоятельность, со съемной хаты пришлось съехать и вытерпеть длительную и унизительную процедуру примирения с Ниной и выкидывания из квартиры ее нынешнего хахаля.
Егорке вновь пришлось кататься по вагонам метро, собирая деньги с сердобольных граждан.
Наступил День десантника и Миша покатил Егорку в благоразумно оставленный гражданами парк Горького, надеясь напиться там на халяву, а возможно и сшибить денег.
Расчет оказался вполне точным и уже через час Миша нетвердо стоя на ногах в очередной раз рассказывал историю о том, как Егорка выносил из под огня на себе раненого товарища, когда наступил на мину и ему оторвало ноги.
Где то ближе к вечеру прилично накачавшаяся десантура решила найти выход своей энергии и, прорвав милицейские кордоны вокруг парка, вырвалась в город, Миша шел впереди гордо везя перед собой кресло с Егоркой. Прежде чем приехавший ОМОН блокировал воинов, те успели порядочно набедокурить, круша витрины и палатки, одновременно не забывая вешать люлей всем, чья внешность, на их взгляд, не соответствовала славянской. Впрочем, в тот момент, под это определение попадал каждый, кому не посчастливилось унести оттуда ноги.
Уже позже, когда Мишу и Егорку отпустили домой, по телевидению показали репортаж об устроенных беспорядках – крушащая все на своем пути толпа десантников и впереди них кресло с Егоркой.
- Сегодня днем – сообщала хорошенькая дикторша – группа бывших десантников, спровоцированная известным крайне правым националистом Егором Никоновом, учинила массовые беспорядки в городе. До тех пор, пока бесчинствующие молодчики не были остановлены ОМОНом, они успели жестоко избить большое количество граждан и нанесли значительные разрушения зданиям и магазинам. Причем наш корреспондент передает, что разрушениям были подвергнуты избирательно именно магазины принадлежащие выходцам с Кавказа. Этот погром был основательно и со знанием дела подготовлен. По некоторым данным у участников беспорядков найдено оружие и боеприпасы…
- Да выключи ты эту шарманку!- Потирая отбитые в милиции бока, Миша уселся на диван. – Выпить есть?
8. Лестница в небо
На следующий день, когда Миша выходил из дома с Егоркой на очередной трудовой день, из припаркованной рядом с подъездом машины выскочили двое и, оглушив Мишу, затащили Егорку в машину и уехали.
Собственно на этом история и заканчивается. Миша вскорости совсем спился и помер от белой горячки, Нину выселили из квартиры дав ей подписать какую то бумажку и впоследствии ее можно было видеть на площади трех вокзалов, в обществе таких же как она бомжей, а труп Егорки через месяц выловили из Москва-реке со следами пыток на теле. Вероятно, его пытали желая добиться от него какой то информации, да только он все равно так ничего и не сказал…