Маша Медведева : Боевое Крещение

Случилось это зимой. Шел второй год нашей заочной учебы в университете. Эх, славные были денечки… Занятия начинались не раньше одиннадцати утра, заканчивались около пяти вечера. И все это с отрывом от производства! Очередная зимняя сессия выпала на январь. Как-то раз мы (я и две моих подруги-одногруппницы – Соня и Вероника) перед началом занятий пили горячий чай на Сониной кухне, являя собой почти идиллическую картину домашнего уюта.
Первой молчание нарушила Вероника:
- Скоро Крещение, - изрекла она, - надо будет искупаться.
- Само собой, - ответила я, - хорошо бы принять ванну, выпить чашечку кофе…..
Я мечтательно закатила глаза.
- Какая на хрен ванная! – Вероника вернула меня на грешную землю, - в ванной просто смывание грязи. В море надо искупаться!
- Ага, и позагорать на снегу… - мрачно заметила я.
- А что, можно, – поддержала Веронику Соня, наш «божий одуванчик», - если только всем вместе. Одна бы я точно не пошла.
- Ну конечно все вместе! Что тут обсуждать… - Вероника была непреклонна в своем намерении.
Я молчала, понимая, что мне не отвертеться, и обдумывала возможные последствия крещенского экстрима.
- Да ладно тебе заморачиваться! – хлопнула меня по плечу Вероника, - я купаюсь каждый год, и, как видишь, жива-здорова.
Честно говоря, это было слабое утешение.
- Ты, конечно, можешь отказаться, - сказала Вероника.
- Нет, я с вами, - произнесла я на автомате.
Мы всегда держались вместе, как три мушкетера.
Девчонки перевели разговор на тему подготовки к предстоящему купанию. Было решено заранее надеть купальники, взять с собой подстилку, полотенца, шлепки… А у меня в голове вертелось только одно слово:
- Коньяк!
- Это уже после, - остановила меня Вероника, - можно будет добавить в чай чайную ложку, не больше.
- Вовчик на машине нас подбросит, а потом заберет, - сменила тему Соня.
Вовчик, Сонин муж, узнав о нашем намерении, вздохнул, покрутил пальцем у виска, назвал Веронику «поджигательницей», но все же согласился отвезти нас в Аркадию, на самый популярный одесский пляж. Будучи старше Сони почти на двадцать лет, Вовчик обожал свою молодую жену, и ни в чем ей не отказывал.

Утром девятнадцатого января, прибыв в назначенное место, наша троица медленно спускалась по заснеженным ступенькам, ведущим к пляжу.
Термометры показывали минус семь. Город утопал в снегу и едва успевал приходить в себя между повторяющимися снегопадами. Как только коммунальные службы возобновляли работу городского транспорта и коммуникаций, пострадавших от стихийного бедствия, с неба падала новая порция снежинок.
На море бушевал шторм. На пляжном песке кое-где лежал снег (большую часть сдувало ветром). Берег обрамляла кайма из обледенелых водорослей, покрытых застывшей морской пеной.
Желающих искупаться в море в такую погоду оказалось немного. Все они были мужчинами, в основном, «моржи»- одиночки. Некоторые даже без плавок.
Отойдя подальше от мужского общества, мы расстелили подстилку, сняли с себя одежду и организованной группой в полосатых купальниках направились к берегу.
Перед самым заходом я инстинктивно перекрестилась и смело шагнула в ледяную воду.
«Согреюсь позже, главное – окунуться», - думала я.
Вероника говорила, что надо обязательно окунаться полностью и обязательно три раза.
В первый раз окунуться мне помогла гигантская волна, накрывшая меня с головой. Этот первый раз оказался и последним. Вынырнув, я часто задышала, глотая ртом воздух, и поспешила выбраться на берег.
С девчонками я пересеклась уже на подстилке. Наспех проведя полотенцем по «гусиной» коже, отряхнув песок с закоченевших ступней, стуча зубами и дрожа коленками, мы стали по-военному одеваться.
- Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, что вы чувствуете? – раздался у меня за спиной женский голос.
Я обернулась. Голос принадлежал девушке-журналистке. Ее кислотно-салатовая курточка бросилась нам в глаза еще тогда, когда мы только спустились к пляжу. Обладательница курточки беседовала с одним из смельчаков, только что вышедшим из воды. Девушку сопровождал оператор местного телевидения.
Вдоволь пообщавшись с обнаженными мужчинами, парочка репортеров узрела легкую добычу в виде трех полуграций, впопыхах натягивающих на себя джинсы.
- Расскажите о своих ощущениях, - пропищала салатовая курточка, пытаясь попасть черным микрофоном мне в рот. Оператор, видимо, уже успел запечатлеть наш выход в море, и теперь они захотели об этом поговорить.
Мне совсем не улыбалось светиться на весь город без прически и макияжа, поэтому я то и дело уворачивалась от микрофона и от угрожающего дула телекамеры. Журналистка с оператором хороводом кружили вокруг нашей подстилки, пытаясь выжать пару слов из Сони и Вероники. К тому времени я успела одеться и нарочно медленно и печально застегивала сапоги. Поняв, что мы окружены, и девчонка все равно не отстанет, я выпрямилась.
- Вы знаете… - начала я свою пламенную речь, - я с детства мечтала зимой искупаться в море! И вот моя мечта сбылась!
Я хотела было пуститься в описание своих ощущений, рассказать, насколько это круто и феерично, но тут вмешалась Вероника:
- Вам нужны ощущения? Так нырните сами и узнаете!

Уже через полчаса мы в прежнем составе вновь собрались у Сони на кухне, попивая горячий чай с добавленной в него ложечкой коньячка.
Мне не было холодно. Наоборот! Спустя некоторое время после купания я почувствовала согревающее тепло во всем теле. Везде, кроме пальцев ног. Я их реально не чувствовала.
Девчонки по мере действия обжигающего напитка делились впечатлениями и радостно сообщали о том, что их ноги наконец отогрелись. Я молча пила чай, дожидаясь, пока мои бедные пальчики придут в себя, но этого не происходило.
- Теперь можно идти на занятия, - Вероника встала из-за стола.
Ко мне тут же вернулся дар речи:
- Я не могу. Я ног не чувствую.
- Ну-ка снимай носки, - скомандовала Вероника.
Я повиновалась. Мои ступни были нежно-розового цвета, в то время, как пальцы жили своей отдельной жизнью, приобретя голубовато-белый оттенок.
- Вовчик! Тащи тройной одеколон! – крикнула Вероника.
- Зачем? – удивилась я, - мы же еще коньяк не допили.
- Обморожение первой степени, - Веронике явно было не до алкоголя.
Спустя считанные секунды девчонки уже растирали мои многострадальные ноги, смочив руки одеколоном.
- И когда ты уже курить бросишь… - ворчала Вероника, энергично разминая мои голубые пальцы, - сосуды совсем никакие.
Все закончилось благополучно. Пальцы ожили и порозовели.

После этого случая я зареклась больше никогда не лезть зимой в холодную воду. Но…. Никогда не говори «никогда»…
Во второй раз инициатором крещенского купания выступила моя младшая сестра, будучи беременной вторым ребенком, но еще об этом не зная.
Зря я пребывала в полной уверенности в том, что никто из моих знакомых не поимел удовольствия лицезреть наше боевое Крещение, сидя перед экраном телевизора. Этого не видела я. И мне этого было достаточно. Но меня узнала подруга моей сестры, и, видимо, вдохновившись моим примером, сестренка решила ему последовать.
Прошло пять лет после моего первого опыта моржевания. Мы уже окончили университет, Вероника уехала в свой Кривой Рог, Соня год назад овдовела…
К тому времени воспоминания о былом обморожении несколько утратили свою остроту, и я согласилась составить сестре компанию, главным образом потому, что была плюсовая температура. Третьей с нами была Соня. В качестве зрителей выступали мой тринадцатилетний сын, пятилетняя племянница и множество прохожих, праздно разгуливающих вдоль побережья… В этот раз обошлось без эксцессов, правда мне пришлось принести в жертву водной стихии гранатовый браслет и летние шлепки (памятуя о пальцах, я решила, что в обуви купаться теплее).
Помню удивленные глаза племяшки, помню слова сына: «Мама, ты – мужик!», помню, как потом все вместе отогревались чаем в ближайшей пляжной кафешке…

С тех пор я купаюсь в море исключительно летом. Но, как говорится, Бог любит троицу… Кто знает, когда и с кем будет третий раз… Инициатором точно не буду. И только в нерабочее время и под хорошую закуску. Иначе я не согласная!