синька : Соседка

По аусвайсу девушке Люсе всего пятьдесят три. По правде - пятьдесят четыре. Ещё в прошлом веке мама Рая выкроила ей через подругу-паспортистку год жизни. Так надо было. Почему не больше? Не упрекать же.
Люся - полукровка. Папа еврей, мама - украинка, но медик.
Ой, какая Люся шикарная! Поджарая, кареглазая, мило картавит и вообще. Только счастья нет. Кто любил её когда-то, были скучны, банальны. Или так казалось?
Люся - музыкант. Нет, это сейчас она стала тем, от чего зарекалась - училкой пения. Но раньше...Да тоже нет. Просто закончила музучилище, хотела стать знаменитой.
А любовь была! Да-да. И семейная бурная жизнь в гражданском браке. С пьянками, драками,
неустроенной столичной жизнью. Как у людей.
Голубки влетели в Москву на гребне перестройки. Любимый пел в кабаке, Люся мыла там же посуду. Бандиты, пистолеты, проститутки, тарелки крутились калейдоскопом перед глазами. После работы суженый приводил богему. Однажды даже приволок пьяненького Макаревича. Люсина смена возле мойки тянулась днем и ночью, но девушка терпела и хотела ребеночка. А муж, как водится, нет. Поводов для битв было много, как и для веселья. Каждый синяк после задаривался каким-нибудь пустяком
Всё же она устала - сбежала к плюшевой маме под крылышко.
Что-то там мутила с рынком, торгашествовала, хоть и в минус. Не удалось. И тут сдалась. Кинулась было к первой любви, но вечный и верный рыцарь Петюня подло подался в монахи.
Однажды свершилось чудо. Звонок в дверь - на пороге маячил любимый, измятый жизнью. Оказалось, не только внешне. Примелся в провинцию залечивать раны. Люся поникла и воспряла одновременно.
Затеплилось. Поправившись на тещиных пирогах, певец упорхнул искать дальше счастья.
А Люся теперь упоенно ищет камни в печени или почках - бог её знает. По субботам пьет чай с географичкой.
Она всё ещё верит в торжество любви. Хорошая такая. Романтик. Брынькает за стеной и громко поет про айсберг, когда тоскует.