Игорь Журавель : Звонарь

Аэропорт. Просто не верится, что вскоре я покину эту экзотическую землю. Очень шумно и жарко. Вокруг множество детей. Странно, что их берут с собой на борт, а не сдают в багаж. Меня всегда удивляло, что в супермаркеты, театры, общественный транспорт зачастую с животными нельзя, а с детьми можно. Животные ведь куда менее шумные и существенно умнее.
Чтобы хоть как-то спастись от сводящего с ума шума, состоящего из пустых разговоров, воплей, плохой музыки, возможно даже, и хорошей музыки, я захожу в туалет, запираюсь в кабинке, устраиваюсь поудобнее на стуле. Унитазов здесь нет. А смысл? Все желающие все равно мочатся и испражняются прямо в зале ожидания. Туалет служит в первую очередь для уединенного введения в вену опиатов. Я достаю бутылку хреновухи, делаю глоток и погружаюсь в воспоминания.

***

Когда я только приехал сюда, мне долгое время было несколько не по себе. Я совершенно не знал местного языка (впрочем, я его до сих пор не знаю), равно как и здешнего алфавита. Посему я чувствовал себя совершенно безграмотным, эдаким средневековым дикарем.
В какой-то мере анархическое образование, созданное искателями приключений. Местный язык представлял собой безумную смесь арабского, китайского и грузинского. Мне сложно представить людей, которые вообще воспринимали эту дикую эклектику. Однако таковые были. Кто-то ведь властвовал.
Далеко не все просто-напросто ходили по улицам, грабили, попрошайничали, ели чурчхелу с жуками и петушиные перья под медом. Сюда съезжались чудаки со всего мира подобно тому, как когда-то авантюристы рвались покорять недавно открытую Америку. Чего стоили хотя бы представители польской диаспоры. Они забирались на крыши домов и свистели, размахивая над головой простыней, а над ними кружили слетевшиеся на свист голуби. Все эти люди претендовали на титул повелителя голубей. Тем удивительнее, что иногда они забывали о соперничестве, и устраивали совместные шоу.
Пребывание здесь было прекрасной возможностью проверить одну из современных теорий. Теорию, гласящую, что жизнь – лишь компьютерная игра. И ведь действительно, все крайне условно. Еще недавно вся денежная система (не забывайте – деньги являются не более чем просто бумагой либо знаками на мониторе, ценность которым придает лишь наша фантазия). Кто-то говорит о “золотом запасе”. Но ведь золото-то по сути и стало использоваться в роли гаранта денег лишь благодаря своей полнейшей прикладной бесполезности. Это металл, который не годится ни на что, кроме как для использования в электротехнике (по минимуму), в ювелирном производстве (все условно, так же, как и деньги), для производства посуды (глиняная и деревянная несомненно лучше).
Говорят, если зайдешь куда-то не туда, можешь доделать недоделанные текстуры. Кто его знает, не сталкивался. Впрочем, замечал, что если выйти из города по дороге, на которой движение не прекращается, за пределами черты, ограничивающей населенный пункт, обилие автомобилей, снующих туда-сюда по своим автомобильным нуждам (либо, возможно, по нуждам автовладельцев) превращается в полный их минимум. Машинам некуда деется, но они е выезжают. Им неоткуда взяться, но они не въезжают.
Игра наша жизнь или нет? Это не важно. Пусть решает создатель. У иллюзорных существ вроде нас нет права на правильный ответ.
В одном из баров я ненароком познакомился с местным верховным звонарем. Это был веселый несколько умственно неполноценный парень. Мы выпили с ним за процветание вымышленных земель, затем еще несколько раз без тоста. Опрокинув в рот очередную стопку, он предложил посетить кладбище.

***

На древнем кладбище я чувствовал себя умиротворенно. Меня нисколько не удивляло наличие древнего кладбища в этом далеко не древнем геополитическом образовании. В конце концов, до нас Землю населяли, как известно, древние, до древних – еще более древние, и так далее, вплоть до изначальных. Или до бесконечности, кто знает. Ведь даже боги, как оказалось, смертны. Звонарь, его звали Никита, схватил меня за рукав, просто-таки вцепился в него, и потащил за собой. Он подвел меня к могиле, где покоился прежний правитель этой земли. Все четыре угла могилы представляли собой стилизованные пивные бутылки, из которых фонтаном било пиво. Над могилой горела неоновая вывеска “This bar misses you!”
– Он был не дурак выпить, – сказал Никита. – Хороший человек. И ты хороший человек. Будешь властвовать.
Так я получил дурную власть. Власть над огромным поселением, в котором я даже не понимал, где можно законно сходить в сортир. Я торжественно вышел на коронацию, множество собравшихся на площади людей аплодировало.
– В душе не ебу, что надо говорить, – честно признался я Никите.
– Да ничего не надо, я справлюсь без Вас, – ответил звонарь и принялся звонить в колокол.
Это было именно то, что нужно народу. Местные обитатели просто обожали колокольный звон. Они стали весело отплясывать и что-то выкрикивать. Видать, славили своего нового правителя.

***

В моих обязанностях было минимум сложного. Обычно я просто ходил по барам, благосклонно принимал предложенную мне владельцами заведений чачу или виски, с величественным видом слушал тарабарскую речь верноподданных и благосклонно кивал. Кроме этого изредка приходилось махать народу рукой на импровизированных парадах, или на чем-то в этом роде. Изображать душевные переживания истинного болельщика на соревнованиях по крикету и керлингу. Судить кулинарные конкурсы (к счастью, лично блюда из жуков и перьев пробовать было вовсе не обязательно, достаточно было следить за выражением лица придворного дегустатора).
Иногда, впрочем, случались неловкие моменты. Так, например, однажды, на банкете в честь открытия в нашей стране посольства Беларуси, посол спросил меня:
– Как правильно произдносится название Вашей страны?
“Да хуй его, – в смятении подумал я, – я в душе не ебу”.Но и здесь мне на выручку пришел звонарь. Он принялся звонить в колокола так громко, что даже если бы я намеревался ответить, меня бы никто не услышал. Присутствующие пустились в пляс, начали брызгать друг в друга шампанским. Инцидент был замят.
Звонарь нередко приходил мне на помощь, выручая в трудных ситуациях. Но однажды я шел к правительственному зданию через рынок и услышал колокольный звон, он показался мне каким-то необычным. Я выхватил с ближайшего прилавка бинокль, поднес его к глазам и увидел, в чем же причина. В колокол звонил новый звонарь, а предыдущий служил колоколу языком. Глупая голова Никиты раз за разом ударялась о металл. “Новый звонарь – новый правитель, – рассудил я, – время делать ноги”.