Курвуазье : Катька-королёк (на конкурс)

А как получилось! Ебал я тогда Катьку-буфетчицу. В Тёплом Стане, помню дело было. Пизда у нее была мягкая, рыхлая. Чуть спереди… Королёк называется. Она колбасу с работы приносила, а я ей зайчатины когда, когда бобровой струи в чай. Для сисек полезно. Рыжая была во всех местах. И зуб один золотой. Весёлая. Песни любила петь.
И целоваться любила страсть. А я не сторонник… Слюни там, кариес. Не люблю. Никогда не любил.
С юности ещё. У нас в Малаховке баба одна жила. Цыганка настоящая, из таборных. Метра под два росту. Жопа огромная. Сиськи… Свои ее прокляли и из табора выгнали, потому что за русского пошла. А он на второй год от аппендицита помер. Гнойный перетонит. Она когда гавно из под него убирала, а я маленький был тогда. В коммуналке же всё. Коридор и комнаты по обеим сторонам. И вот я из школы-то иду по коридору, а она меня привечала. «Петя, чавораАлэ!»- басом так говорит – «ТэрЭ якхА сыр чиргинЯ!!!» И гавняными этими вот своими ручищами хвать меня за лицо каждый раз. К себе притянет и давай слюнявить. С тех пор и не люблю. Бороду отрастил, чтоб кололась.

Серёга покойник все доёбывался, бывало: «Нахуя тебе борода?» Сядет так напротив,
«Родопи» вонючие свои закурит. Дым глаза есть. Целлюлоза же одна. И давай о вреде бороды рассказывать. Бактериии, иерсинии, трихенелёз-хуёз… Зубы чистил три раза в день. Банку носил с собой постоянно из под монпансье (конфеты такие, кто помнит) с отваром дубовой коры.
До шестидесяти – все зубы свои. А в шестьдесят умер нахуй. Зарыли со всеми зубами. Успел только сказать, чтоб сожгли. Не хочу, говорит, в воде гнить. В Куровском же дело. Там воды грунтовые близко. Ещё по осени… Прямо, в воду, бывало гроб – бултых. Вот и не захотел.

Ну, поехали на автобусе. ПАЗик старый, трясется весь. В Николо-Архангельское в крематорий. А он только открылся. До этого только в Донском. Там с Берии ещё врагов народа жгли. Ну а тут новый открылся. Мы с Витькой сестру Серёгину уговорили ехать туда. Едем. А у меня чекушка с собой. И котлеты из кабана. Две. А нас трое. Ещё кум Витькин. Он на ЗиЛе по лимиту работал тогда. Лимитчиков много было. Новые Черёмушки почитай целиком завод и отстроил. Он квартиру получил и уволился.
Там дело уголовное завели. Андропов пришел. Тоже умер быстро.

Я как раз экспедитором работал второй год.
И, вот, Катька мне и говорит: «Петя! Привези мне к Ноябрьским заячью лапку! Серенькую»

А я как уебал ей тубусом пластмассовым в нос! (были из дермантина такие раньше, они подороже, а это простой, пластмассовый, черный… потом пропали)
«Дура!» - говорю – «Заяц, он почему беляк??? Он на зиму мех меняет с серого на белый! Где я тебе, чурчхела ты пиздячья, блять, серую заячью лапку к ноябрьским найду???»

Дверью хлопнул и ушел. Писала потом мне в Бруклин уже. Звала…