рапана : В поисках чуда (продолжения

Когда мороз плохой? Правильно. Мороз плохой, когда его нет, или почти нет.
Когда же он, минус пятьдесят – могучий, колючий, до костей пробирающий, это можно сказать, уже больше чем мороз. Морозище! Царь и Бог. Ну, какое с ним может несчастье приключится?!
Однако приключилось.
Убегает Дед Мороз от погони. Ой, стыд то, какой! В родном отечестве. Ой, стыдобище!
В одном валенке, без шапки, без рукавиц. Свят, свят, свят…
В поисках убежища. В поисках чудесного спасения.
Уж лучше бы ему испариться, умереть на месте. Мёртвые хоть сраму не имут.
Ан нет, прям на глазах, авторитет роняет, а в медведя белого не превращается.
Оно и понятно. Не до превращений ему. Из носа сопли сосули в три ряда.
Да и в штаны наложил изрядно. Какие с таким грузом(обид) превращения?!

Считай часа четыре, без остановки несётся, глаза выпучив. Лыжи, так те, сразу откинул.
А мешок с подарками?! Нет мешка. Спиз.. Украли. Вот жжешь твари!
Так сильно Дедку напугали. Кто? Кто посмел? Так в том то и вся гадость. Не знает.

Страх накрыл мгновенно. Ослепил. Ажно дрожь по затылку прошлась, аж в жар бросило, бедного. Испугаться успел, но кто там из-за угла вынырнул и показал лысого… чёрта и «козу-козу», при этом ехидненько хихикая, Мороз разглядеть не успел.
Не зря же народ говорит, что против насмешки оружие найти сложнее, чем против банального кулака.
И что это, вообще, было? Там, в полутьме? Что за нечисть, вконец охамевшая, занялась разбоем, не понять.
Конечно, он мог проорать: «Йобаные пингвины!» «Пьянь подзаборная!» и врезать посохом по ни разу непуганому темечку, да посильнее, чтоб уж наверняка дошло до них, кто тут царь зверей.
Но зверьё опередило. Неопознанное. От того Деду ещё горше, ещё ужаснее делается с каждой минутой.

Может быть, «невидимая рука рынка», та, что душит всех и вся? Так, нет. До рынка он не дошел.
Дошел лише до магазина, двухэтажного. Витрина подсвечивалась. Остановился.
Рот разинул. Чёрные манекены. Там, за стеклом.
Голые. В одном исподнем. В белом. Рейтузы с кружевами. Залюбовался. Заморозил.
Покрыл стекло узорами. Правда, местами. Чёрные места проглядывались.
Если взглянуть издали, картина Репина «Бурлаки на Волге». Рассматривая свою работу, Мороз улыбался. Этакий милый дедушко, с весёлым лицом и с добрыми лучиками глубоких морщин в уголках глаз. Лёд в глазах таял.

Долго ли ещё Дед мчался вдаль, за горизонт от страха своего, сказать сложно.
Ну, раза три планету обогнул. Точно. Пятку, левую, стёр аж до гладкости младенческой. Поймал на ходу пакет полиэтиленовый, натянул. Шуба требовала починки. Вата, клочками. Штаны тоже. Сплошная вентиляция конечностей.
Надо тормозить.
Остановился в глухомани, на обочине просёлочной дороги. Чёрт знает где.
Слева - кладбище, справа – чуть получше вид. Не то городок, не то посёлок.
Сел под кустом лоха серебристого. А-ха-ха! Что же это произошло с ним? Неужели мир настолько изменился?! Ведь всего-то год прошел.
Грустные мысли грузили и без того тяжкие воспоминания. Бритые существа.
Кого-то они Морозу напоминали. Не иначе орангутанги, занятые демонстрацией брачных ритуалов. И как это они шустро запустили потные лапы к нему в штаны.
Первое, от чего он ахуел опешил. Нежели за своего приняли? Деда замутило.
Деду плакать хочется, а нечем. Совсем старый отморозился. В глазах не лёд, пустота.
Зато стишок вспомнил:
«Миром неизменно правят смерть и тлен.
Лишь одно нетленно – полиэтилен».
Э-хе-хе.
Не смеркалось. Было просто пасмурно.
И ещё одна неприятность, посох. Удар ниже пояса. Вещь волшебная. Была.
Позолота сошла. Сли-ня-ла вместе с магическими рунами.
Может тоже чего испужалась?! Алмазы осыпались.
Лишился посох волшебной силы.
А так то, да - отличный дрын в умелых руках. Но и в умелых не быть посоху прежним, могучим, колючим. Не быть деду Дедом.
Ну, кто он без волшебной палки?! Кто теперь поверит в него, в его существование?
Вера. Вера нарабатывается по капле, тысячелетиями накапливается, по песчинкам, по крупинкам, а теряется в секунду.
Надо возвращаться к своим прямым обязанностям – делать людям праздничное настроение. Но как?
Надо срочно найти хотя бы одного дебила хорошего человека, который бы поверил его рассказу и пожалел, и помог. Или хотя бы просто поверил, что он настоящий Дед Мороз. Полный решимости, Мороз поднялся и… сел. Рядом с ним, раскачивая ветку, примостилась птичка синичка. В упор, не мигая, смотрела она прямо Деду в лоб.
А что лоб? Мороз, словно отмахиваясь от наваждения, быстро провел ладонью по лбу.
Нет, не помогло. Птичка нагло продолжала пялиться и не думала улетать.
Как будто висельника увидала. Старый аж дышать перестал.
Только бы не заклевала.
На лбу большими красными буквами красовалась одно слово «пиздец» КОНЕЦ
До Нового Года оставалось двадцать четыре часа.

Продолжение следует)