KetovKetov : В последний путь

Итак, исходя из документов, которые мне вручил холёный, розовощёкий мужчина, вручил так, между делом, тактично прервав милый разговор со своей секретаршей, ты скончался пятнадцатого числа этого года, ночью от сердечной недостаточности. Умер, по всей видимости, во сне, дома, твоё сердце остановилось из-за последствий продолжительной болезни. Вот так, мой брат, это происходит. Просто, обыденно. Лёг спать, умер, экспертиза, звонок родственникам, сухие, затёртые до дыр фразы, кремация. Человеческое существование, бессмысленное и беспощадное, хотя ты, конечно, с таким выводом не согласился бы. Что здесь поделаешь, мы по-разному смотрели на эту жизнь, лишь смерть нас примерила. Кстати, спасибо за поверенного. Очень милая женщина, умеет распоряжаться чужими деньгами. Признаться, удивлён тому, что оказался единственным родственником в завещании. Пришлось повозиться с продажей твоей квартиры и автомобиля. В общем, спасибо, вернёмся к документам. Так, что тут у нас… Заключение о вскрытии, интересно. Ух, много здоровых органов, мозг целый, ну кто б сомневался, голова у тебя была большая во всех смыслах этого слова, печень идеальная. Да, мне бы такую печень. Вот интересно, как там моя? Знаешь, я похож на отца, любитель пригубить пару тройку бутылочек, не то чтобы я алкоголик просто скучно. Ну, в этом вопросе, мы точно имели полярные точки зрения. Ты предпочитал быть трезвым, всегда в своём уме, постоянный анализ, внимание к деталям, дотошен, щепетилен, контроль, контроль, и ещё раз контроль. Помнишь комнату, которую делили в детстве. Твоя половина чистая, пастель заправлена, много книг, тетрадей, одежда в шкафу идеально сложена, разделена. А мою часть вспомни, всё валяется, пастель скомкана, под кроватью грязное белье, дырявые носки, постеры рок-групп, крошки, банки из-под газировки. Большая комната распадалась на два разных мира, идеальный и хаотичный. Красиво, по-моему, хаос с порядком в одной вселенной. Помню, как однажды пришёл из школы, а комната разделена на две половины, словно Корея. Посередине ты повесил, с помощью отца конечно, огромное белое покрывало. Засранец, я с тобой перестал разговаривать, а ты даже не удосужился сказать, что не так. Возможно, педантизм, стремление к порядку из-за того, что с детства тебе приходилось бороться за жизнь. Близость смерти заставляет, точнее, учит собирать оставшуюся энергию в кулак, смотреть в оба, чтоб не дай Бог, какая-нибудь мелочь резко не оборвало твоё существование. Это приучает ценить время, считать секунды, не тратить их попусту. Когда заболел этой хренью, врачи сказали, что что-то происходит с твоими сосудами в лёгких, шансов на выздоровление нет. Мама рыдала, иной раз казалось, она ослепнет, глаза просто вытекут. В отличие от мамы, я обрадовался. Не потому что завидовал, ведь ты всегда был умнее, красивее, лучше меня играл в футбол, а теперь лишился этой возможности, нет, по-другому, уж поверь. Подумал, теперь будешь больше ценить и чувствовать эту жизнь, которая начала постепенно собирать вещички, сматываясь из твоего организма. Думал, после случившегося станешь более эмоциональным, более открытым. Но, увы, ты стал ещё более сдержанным, будто робот, ей-богу.
О, нет. Не подходи ко мне, прошу. Не умею вести себя с детьми. В зале ожидания аэропорта довольно много людей, подойди к другому, пусть кто-нибудь другой покидает тебе мячик. Сейчас без тебя проблем хватает. Всё же бросила мяч. Ладно, лови.
- А вы откуда? – немного стесняясь, спросила светловолосая девочка лет пяти. Она подошла ближе и бросила мне мяч.
- А ты откуда? – ответил я. Единственный плюс в общении с детьми, можно нести всякую околесицу, например, бесконечно отвечать вопросом на вопрос.
- Я первая спросила, - девочка захихикала. У неё были яркие голубые глаза, длинные пшеничные волосы, жизнерадостный ухоженный ребёнок, по всей видимости, из обеспеченной семьи, без больших денег, по Европе с детьми не путешествуют, тем более, если ты из нашей страны.
Я ей не ответил. Она хихикала, подкидывая мяч в воздух. Чёрт возьми, где родители?
- А что у тебя в сумке? – вновь спросила она и это начало раздражать. – Там что-то ценное?
- Почему так решила?
- Ты прижимаешь её, как-будто боишься, что её украдут.
Действительно, сижу как идиот с этой сумкой, прижал к груди, наверное, люди думают в ней бомба. Сейчас опасно быть странным и подозрительным.
- Там пепел, точнее прах, - выпалил я.
- У тебя что-то сгорело? – спросил девочка, состроив гримасу сожаления. Чудный ребёнок, слава Богу, не мой.
- Да, брат, - вновь вывалилось из меня.
- У тебя сгорел братик?
Ну, неужели, вот и мамаша. Что-то вы долго. Красивая, да нет, чертовски красивая. Высокая брюнетка, правильные черты лица, не худая и не толстая, этакая золотая середина. Аккуратненький носик, ярко-алые слегка пухленькие губы. Очень чувственные, надо сказать губы. Стройные ноги скрыты под чёрными колготками, возможно чулками, да, мне бы хотелось, чтобы это были чулки. Лет тридцати, в дорогом чёрном пальто, белой блузке, которая скрывает, по всей видимости, внушительных размеров грудь. Размер, наверное, третий, может больше. Да, такая самка никогда не посмотрит на такого самца как я. Подобные водят брачные игры с парнями повыше уровнем и статусом. Вообще надо сказать, что отношения между мужчиной и женщиной, мало чем отличаются от животных. Чем сильнее самец, тем лучше у него самка. Всё это, типа на подсознательном уровне. Животные, что тут поделаешь.Ты бы, мой брат, одёрнул, сказав, что-то вроде обойдёмся без скоропалительных выводов, человеческие отношения строятся на неком договоре, физические аспекты отходят на второй план, на первый выходят эмоциональная и интеллектуальная взаимосвязь, прочая чушь. Помню, как задвигал эту ахинею до своей иммиграции, когда у меня были проблемы с женой. Точнее сказать, когда жена ушла от меня. Нет желания это вспоминать. Вот так обернёшься и вспомнить то нечего, хорошего, имею в виду.
- Простите, - говорит мне прелестная мамочка, сверкая белоснежной улыбкой. Я слегка возбудился. Хочу завести её в туалет и хорошенько отодрать. Представляю этот грязный акт соития, и нижняя часть тела вздымается. - Она у меня очень общительная.
- У дяденьки братик сгорел, у него в сумке пепел, - влезает в фантазию ребёнок, и я вновь в зале ожидания.
- Господи, Мила, - брюнетка смущена, искренне по ходу. - Это правда, простите, у вас…
- Да, урна с прахом, - ничего лучше не придумал, зато, правда. – Ничего страшного.
- Соболезную, ещё раз простите, - она берёт девочку за руку и уводит её.
Они уходят, затем садятся на своё место через несколько рядов от меня. Брюнетка достаёт планшет и утыкается в него. Девочка продолжает крутиться, бегать вдоль сидений. Вот такое детство. Мать робот, быстро перебирающая своими тонкими пальцами приложения, электронные каталоги шмоток в модном гаджете, верный солдат общества потребления, отец, наверное, пропадает на работе, хотя не живёт с ними, скорее всего, так как кольцо на руке отсутствует. Поговори со своим ребёнком, поиграй с ней, мячик, чёрт возьми, покидай. Или прикрикни, чтобы перестала общаться с незнакомцами, вдруг у меня бомба в сумке или я маньяк какой-нибудь. Она ведь могла убежать куда-нибудь, девочку могли украсть, в конце концов. Помнишь, как отец нас лупил, думаю, ты ненавидел его, как и я. Но он был всегда рядом. Папа играл с нами в футбол, рассказывал об автомобилях, учил их чинить. При всём невежестве и алкоголизме, ему нужно отдать должное, он отец, человек, который уделял нам внимание. Возможно, такие родители бьют, бесконечно кричат на своих детей, потому что эмоционально скудны, у них немного вариантов наладить отношения, просто они не знают как. При всём притом пытаются, неуклюже по своему, но пытаются, что-то дать своему ребёнку, чему-то научить, быть в его жизни не просто взрослым мужиком, который занялся сексом с женщиной, а она, дура, вдруг родила. Теперь он шныряет в трусах по квартире, с банкой пива, молча смотрит телек с таким видом, словно ребёнок теперь обязан ему всей своей жизнью. А эти маленькие существа ничто для него, просто есть и есть. Думаю, отец таким не был. Да, по большей части он неудачник и идиот, испортивший жизнь нашей матери, но он был родителем и воспитывал нас. Во многом, благодаря отцу я стал хорошим автомехаником, а ты увлёкся физикой, математикой, в итоге вырос в учёного. Конечно, бить и кричать на детей нельзя, но не знаю, чтобы выбрал, родителей, которые на тебя не обращают внимания, изредка снисходительно улыбаясь, или, же тех, которые неидеальны, тем не менее, пытаются стать для своего чада кем-то, принять, так сказать участие в его становлении. Люди изменились, раньше они выбивались из сил, чтобы прокормить своих детей, обеспечить достойное существование. Может быть, преувеличиваю, но в прошлом люди больше разговаривали друг с другом, более искренне, с интересом относились к происходящему в их жизнях, да и к тому, что творилось вокруг. Будь то, рождение детей, политическая ситуация, война, смерть, в конце концов. Помнишь, когда умер дедушка, сколько людей пришло с ним проститься, он был обычным рабочим мужиком, чинил тепловозы, а провожать его в последний путь вышел весь наш двор. Многие плакали, выражали соболезнования, они звучали искренне, как-будто это их дедушка умер. Тогда люди соприкасались жизнями друг друга, входили одна в другую, и когда кто-то уходил, образовывалась пустота, которую многие чувствовали. Нынешний мир успешно борется за свободу индивидуальности, неприкосновенности частной жизни, да, это здорово. Я не из тех стариков, которые боятся перемен. Мне самому неприятно, когда кто-то чужой вмешивается в личное пространство, только палку перегибать не надо. Все вдруг стали реагировать на внешние факторы либо агрессивно, либо игнорируя происходящее вокруг, третьего не дано. Построили заборы вокруг своей жизни, надели маски надменности, безразличия и приехали. А те кто сверху рады, пусть муравьи молча работают, пожирая без разбора то что им дают. Брось в миску больше товаров, пусть перестанут думать, скажем, что горы шмотья и не нужного хлама подчёркивает независимость, индивидуальность, заставим купить крутой телефон или тачку. Мы бесимся, когда в нашу жизнь кто-то вмешивается, но охотно позволяем вмешиваться в неё тем, кто имеет власть. Мы кичимся своей свободой, а она попросту отсутствует, как в тюряге. Большой брат повсюду, металлоискатели, камеры видеонаблюдения, мужики в форме с собаками, проверяющие документы, смотрящие на простого ни в чём неповинного гражданина сверху вниз как на последнего вора или насильника. Весь этот политический мусор с телеэкрана, сплошная ложь, обещание лучшей жизни, они не спрашивают тебя, что им делать. Устраивают войны, влезают в уже созданные конфликты, уничтожают леса и реки, пугают тебя терактами, почву для которых подготовили сами, а ты помалкивай, кто такой, ведь они лучше знают, твой удел торгово-развлекательный центр, да порнуха в интернете. А эта бесконечная реклама, которая откуда- то знает, что нужно каждому человеку, буквально указывая, как правильно жить. Детей перестали водить в цирк, перестали играть с ними в футбол, их сажают в корзину и катят прямиком в Ашан или IKEA. Серьёзные разговоры, обсуждение, дискуссии больших общих проблем скатываются к шуткам в стиле КВН. Гибель людей в какой-нибудь катастрофе вызывает у обывателя, жующего свой обед у телевизора, непонятного рода ухмылку с возгласом «ничё се». Быть может, я просто хочу, чтобы со мной разделили горе? Желаю, чтобы эта брюнетка спросила о том, кем был мой брат, чем занимался, отчего умер. Не хочу, чтобы меня жалели, просто внимание не помешает. Люди потеряли связь друг с другом, теперь, когда кто-то кричит SOS, ему никто не отвечает. Тонущего человека в современном мире слышат только голодные акулы. В зале ожидания работает телевизор, иностранный канал сообщает о том, как наша страна бомбит террористов, где-то на Ближнем Востоке. Поворачиваюсь к молодому человеку, сидящему рядом. Парень сидит, уткнувшись в телефон, вроде смотрит по электронному каталогу новые модели телефонов. Говорю, дескать, жуть это. Нафига они влезли в эту бойню. Он вопросительно смотрит на меня, потом на телек, ухмыляется, затем продолжает выбирать телефон. Твою мать, меня это действительно волнует! Кого они там бомбят, неужели нет более важных проблем, дети болеющие раком, например. Вместо постройки пары многомиллионных самолётов-убийц можно открыть современный онкоцентр, где операции, хотя бы этим несчастным маленьким людям делали бесплатно. Конечно, полоумные выродки, взрывающие автобусы и станции метро, заслуживают смерти максимально мучительной, на глазах людей, чьи близкие стали жертвами этих фанатичных тварей. Но собирать целые государства, нации под одну гребёнку нельзя, необходимо искать новые методы борьбы, неужели непонятно, старая схема не работает, ведь зло порождает зло. Нельзя бесконечно устраивать одну бойню, отвечая на другую, мы выбираем этих людей президентами, депутатами, для того чтобы они думали, шевелили своими мозгами, как избежать смертей, сделать жизнь безопасней, лучше, а не действовать как тысячи их предшественников. Какой смысл идти выбирать человека, мыслящего как воинственный варвар тысячелетней давности. Я верю, людей разумных больше тех безмозглых скотов, обычные люди не должны страдать от их действий. Да, да, меня это волнует, тебя не волновало, знаю, только меня от этого трясёт. Гандоны урезают пенсии старикам, зарплаты работягам, за счёт повышения цен на отопление, зарплаты ожиревшим депутатам, опять же на создание бомб. Плевать на геополитику. Я простой автомеханик с очень средней зарплатой, зато с большой ипотекой, мне сложно быть патриотом. Так всё к чёрту! Они хотят внимание ко всей этой чуши, хотят, чтобы я занял лагерь, сказал за или против, хрен вам. Всё что этим козлам останется - страницы в учебнике никому ненужной истории, или жёлтые листы газет, охотно идущих на туалетную бумагу. Они уйдут, придут другие, нет этому конца. Только лишь твоё одно единственное существование имеет смысл, оно более не повторится, второго шанса никто не даст. Пусть идут куда подальше…
Пытаюсь вспомнить, почему ты уехал. Знаю, ты никогда не был привязан к определённому месту. Помню только как сказал, что не о чём не жалеешь, посоветовал жить легко. Что это, чёрт возьми, значит, жить легко. Весь свой короткий век я думал об изменениях к лучшему, строил планы, вместо этого женился, стало ещё хуже. Зачем люди женятся, зачем привязывают себя к определённой женщине, городу, стране. Ты жил легко? Надеюсь, да. Твоя короткая жизнь, стала очень длинной, если прочувствовал её от начала до конца, понял структуру момента, весь его смысл. Господи, разговариваю с чёртовым мертвецом. Бой брат превратился в пепел. Человек умирает, оставляя после себя лишь искажённые воспоминания в мозгу тех, кто его знал. Помню тебя ребёнком. Очень светлое открытое лицо, большие, насыщенные голубые глаза. Молчаливый, будто думающий о чём-то далёком. Знаешь, я пытался тебя понять, ведь мы братья. Пытался разобраться, почему два родных человека, с одинаковой генетикой, росшие бок о бок вместе, такие разные. Тебя тяготили отношения, необходимость что-то кому-то доказывать. В тебе отсутствовало, по большей части, лицемерие, ложь, потому что в ней нет смысла. Какой смысл лгать, если ничего не боишься, если совершенно наплевать на то, что подумают другие. Твоя независимость и глубокое понимание свободы, как единственной ценности, делающая особенной, очень ценной человеческую жизнь, выводила окружающих из себя. Только тебе, по всей видимости, было на это наплевать. Есть люди, постепенно выстраивающие сложный, только им понятный мир, внутри и вокруг себя. Они каждым шагом, каждым движением, мыслью, идеями отмечают своё существование. Жизнь большинства бессмысленна, думаю. Она мало чем отличается от жизни льва в саванне, или медведя в лесу. А у некоторых и от таракана не отличается. Меньшинство, в свою очередь, люди вроде тебя, делают из существования целое откровение, непознанную, скрытую от других сакральную истину. Врождённое высокомерие, чувствительность, повышенный интерес к скрытому между строк сделали твою жизнь яркой вспышкой на небосклоне. Хотя подобные личности относятся больше к тем, кто вкладывает тот самый смысл меж унылых строк. Тем не менее, несмотря ни на что я тебя ненавижу. Делал вид, что тебе безразлично, что непривязан ни к чему и ни к кому. Тогда, каково чёрта, спас меня тогда. Я тебя не просил откачивать меня и вызывать скорую. Не знаю, зачем я решил умереть. Люди совершают самоубийство по разным причинам, но кажется у всех этих причин один корень – пустота. Нарастающее, неизбежное чувство внутренней пустоты. Ходишь на работу, смотришь телевизор, копаешься в интернете, бродишь по магазинам, выпиваешь с друзьями, потом возвращаешься в свою квартиру, глотаешь таблетки, прописанные психиатром, и всё. Человек единственное существо, способное решать жить ему или нет, это его свобода, настоящая свобода, не та иллюзия, выдуманная обществом, для того чтобы робот функционировал, приносил пользу, обслуживая сложную систему исторически сложившегося порядка. Что остаётся, когда внутри одна большая зияющая дыра, которую невозможно заполнить дурацкими хобби, прогулками, весёлыми позитивными мыслями о светлом будущем. Хрень собачья! Единственное будущее среднестатистического разумного индивида простая обкатанная схема одиночества, старческая дряхлость, смерть. На небо орать бесполезно, оно глухое, если даже там кто-нибудь есть, то он давно забил на тех, кого создал, занимается своими делами. Может, слепил новых Адама и Еву, новый мир, в котором всё так, как он хочет. Без всяких запретных плодов, змей, другой ерунды, мешающей беззаботному размножению в райском саду. Думаю пора научиться жить самостоятельно, перестать уже молить о спасении. Это как с моей женой, я любил её, но однажды прекрасным светлым днём она ушла, без слов, без прощаний. Новая семья, двое детей, она не вспоминает обо мне. А я по-прежнему жду, когда она вернётся, как христиане второго пришествия, вместо того чтобы попытаться наладить жизнь, без оглядки на прошлое. Исправить те ошибки, которые совершил. А исправить можно только одним способом, перестать повторять оные. Знаю, думал, что из-за развода пытался себя порешить, это не так. Сложно, тяжело объяснить. В тот вечер стояла хорошая погода, решил прогуляться. Просто бродил по городу, думал о детстве, о жене, рядом с центром есть храм, помнишь, наверное, наша мама туда ходила. Зашёл, в храме проходила служба, пахло ладаном, кругом этот свет, огонь свечей отражался от церковной утвари. Людей много, они стояли покорно с умиротворёнными лицами. Вдруг ощущение невероятного холода внутри, одиночество вселенских масштабов, которому нет конца, накрыло меня с головой, захлестнуло. Будто в этом храме столкнулась короткая, как мгновение человеческая жизнь и вечный галактический мрак. Мироздание обрушилось на меня, всем своим весом. Захотелось кричать, но не мог, тело, словно прижал многотонный валун, упавший откуда-то сверху. Неожиданно для себя я начал понимать, насколько мы одиноки, заперты в темницах, своих капсулах. Потеряны посреди бескрайнего космоса. Здесь люди не молились во спасение, они кричали о нём, об избавлении от страданий, крик души, последняя просьба утомлённого разума. Это выглядело отказом от борьбы, капитуляцией, смирением в ответ на молчание небес. Молитва, словно стала отпеванием. Вдруг на мгновение пришло понимание, что всё чему нас учили, то, что рассказывали о вере, надежде, любви - иллюзия, не имеющая ничего общего с реальностью. Но, одновременно, эта иллюзия, была надувным спасательным кругом в океане. Полная путаница, брат. Что ты выбрал, жизнь в иллюзиях, самообмане или молчаливую холодную пустоту, помноженную на вечность, где прибываешь в терзаниях одиночества? Я пошёл прочь и вдруг увидел, стоящего у выхода мальчика. Совсем ребёнок, он чем-то походил на тебя. Мальчик улыбнулся, в улыбке было столько жизни, сколько не было во всех этих людях вместе взятых. Его светлое открытое лицо без искажений, шрамов от тяжёлого существования, которые появляются у взрослых, без уныния, без смирения. Он не испытывал одиночества, для него жизнь являлась данностью, белым листком бумаги, на котором нет места мыслям о забвении, о смерти, о смысле, некоем предназначении. Вот оно чистое счастье, подумалось мне. Это не иллюзия. Истинное счастье, настоящая жизнь осталась там, в детстве, в неосознанном мире, без самокопания, без внешних, несомненно, уродующих душу факторов. Там, в беззаботном игривом времени, иллюзии становятся реальностью. В этой полусказочной стране нет оков воспоминаний, но самое главное отсутствует ледяное дыхание смерти, порождающее страх, что в свою очередь культивирует внутри взрослого человека состояние одиночества, потерянности, невыносимой боли. Мы были счастливы, мой друг, думаю да, счастливы. С этими мыслями отправился домой. Хотел, чтобы ты знал, я сделал это не из-за того, что чувствовал себя плохо. Скорее наоборот, ощущал тишину, было так тихо, спокойно, как никогда. Словно стоял посреди огромного заснеженного поля, под небом, усыпанного яркими звёздами, никого рядом, даже не существовало никогда. Время остановилось, душа лишилась страданий, отсутствовали желания, кроме одного, слиться с молчаливым, холодным миром, стать его частью. Это нельзя назвать смирением, даже вызовом, просто принятие пустоты, одиночества как данности. Но ты меня спас. Я злился, очень злился. Какое имел право, мешать выбору, к которому впервые в своей жизнедеятельности я пришёл самостоятельно. Разум сам отыскал выход, а ты захлопнул перед его носом двери. Потом, обдумывая случившееся, осознал, что ты, скорее всего, чувствовал то же самое, только в отличие от меня продолжил поиски иного исхода событий. У тебя были развязаны руки, ведь знание близости, главное неизбежности смерти, делают из человека бунтаря, бросающего вызов существующему порядку вещей. Ты не прятался от жизни, познавал её, а познавая, сближался. Хочется в это верить, верить, что мой брат не сдавался, пусть на йоту, но приблизился к разгадке причин нашего скитания по пустыне. Надеюсь, ты не был так одинок и принял исход с улыбкой. Может мне пора начать, попытаться. Повернуть на неизвестном перекрёстке. Жизнь коротка, нет времени сидеть с горсткой пепла, коротая время тяжёлыми мыслями до прибытия самолёта, который унесёт к дому, что опустел, а следовательно, перестал являться домом. Живи легко, без оглядки на воспоминания, без рыдания по несбывшимся надеждам. Жизнь коротка, короток и последний путь, на него у всех оформлен билет в один конец. Твоё бытие более не повторится, ничто не повторится, никогда я не смогу с тобой поговорить, пожать руку, сказать спасибо. За что? Да просто спасибо, что был моим братом, был, что более ценно, другом. Только сейчас понял, что любил тебя.
Девочка Мила снова подошла ко мне. Она уже не была так весела, в руках вместо мяча маленькая плитка шоколада. Мила протянула шоколадку, улыбнулась, стесняясь, а скорее преодолевая себя, потому что отрывает от сердца любимое лакомство. Это тронуло, стало легче.
- Возьми, - тихо сказала она. – Перестань расстраиваться.
- Хорошо, перестану, - сказал я, взяв шоколад.
Девочка с той же беспечностью, что и раньше стала носиться вдоль сидений. Наверное, это самое искренний подарок, когда-либо преподнесённый мне. Совершенно нет никакого желания возвращаться домой, видеть рыдающих родственников, это глупо. Оплакивать того, кто ушёл из жизни тихо, спокойно, без трагедий, без драм. Я никогда не видел океана, вообще ничего не видел, кроме пустых сожалений. Куплю билет на ближайший самолёт, туда, где светло и солнечно. Надеюсь, одобришь это. Потому как сейчас собираюсь потратить твои деньги.
Иду к кассам, меняю билет на ближайший рейс. Посадка заканчивается. Бегу, голова пустая, легко, чертовски легко. Бросаюсь с головой на встречу неизведанному, самостоятельно, без лишних мыслей, словно ребёнок. Через несколько минут громадная железная птица отрывается от земли. Можно выдохнуть. Небо, вокруг бескрайнее небо, лечу, просто лечу. У меня ничего нет. Кто знает, какой будет твой последний путь, где встретишь свой закат. Действительно, возможно отсутствует всякий смысл, никакого предназначения, мы сами решаем быть или не быть. Твою мать! Я забыл сумку с прахом в зале ожидания…