ekimosss (плагиатор хуев) : звонок

Еду, никого не трогаю, скоро выходить. Хватаясь за поручни иду по проходу к водителю компенсируя инерцию поворотов.
- На следующей остановите, пожалуйста.
Водитель кивает, и как то странно смотрит на меня. В кармане звонит телефон, вытаскиваю, машинально нажимаю ответ.
- А я знаю где тебе на самом деле выходить, - говорит мне телефон зловещим голосом, номер не определен.
Я уже около дверей, лихорадочно засовываю телефон обратно в карман, потом разберусь, автобус притормаживает и медленно едет мимо остановки.
- Мне бы вот здесь выйти, - нервно говорю водителю.
- А я знаю, где тебе на самом деле выходить, - говорит мне водитель телефонным голосом, не останавливаясь.
И смотрит на меня оранжевыми глазами.
В кармане снова звонит телефон.
- Трубку то возьми, - нежно улыбается мне водитель, облизнувшись черным языком. Уши у него заострились, а автобус катится по инерции.
И тут я разозлился, по настоящему. Понаехали тут, матьвашу, беженцы. На остановке уже не выйти где хочешь.
- МНЕ! ЗДЕСЬ! ВЫХОДИТЬ! - тихо сказал я водителю так, что все пассажиры отвернулись в окна, кроме бабушки с усами на переднем сиденье, и автобус мгновенно остановился. Уши водителя приняли прежний размер.
- Наркоман! - одобрительно сказала бабушка кастрюльным басом, - Много не пей, и будет тебе счастье.
Я спускаюсь по ступенькам, за моей спиной с шипением закрывается дверь, и автобус с бабушкой уезжает, не отбрасывая тени со всеми своими пассажирами.
Так, теперь телефон. Я набираю неопределившийся номер и не дожидаясь ответа говорю:
- ***, вашу мать! ***!!! И не дай бог еще раз ***! Суки...
Выбрасываю ненужный больше телефон в канаву и, пиная осенние листья, иду по обочине пятьдесят метров до остановки, которую проехал.
За моей спиной с неба в канаву спланировал грач, крылом поправил телефон в удобное положение и клювом набрал номер, поглядывая мне в спину синим глазом. На третьем звонке трубку сняли.
- Алло... - скучно сказал телефонный голос.
Грач каркнул во все свое воронье горло.
- Ты, Степан? - устало сказал голос в телефоне, - Этот из автобуса вышел?
Грач промолчал.
- Значит вышел все таки, - констатировал голос, - Ну тащи ко мне свою задницу, будем думать, автобус уже не нужен.
Грач расправил крылья и земля под ним ушла вниз.
...
Земля ушла у меня из под ног, я успел заметить только треугольный силуэт, заслонивший собой солнце. Тень упала на землю.
- Вот и грачи прилетели, - пробормотал я, падая. - Давно пора. Весна.
За поворотом догорал автобус, и дым красивой спиралью поднимался в небо. Пахло сгоревшими усами и почему то свежим укропом.
...
- С вами все в порядке? - фальшивым голосом спросили меня.
Я пришел в себя. На обочине стоит ментовской перехватчик, люстра на крыше сияет хуже новогодней гирлянды, меня по плечу похлопывает прошедший переаттестацию сотрудник в полной амуниции. Ему трудно шевелиться, мешает бронежилет и толстые, зимние штаны. И он не знает куда деть короткоствольный автомат.
- Да, офицер, спасибо, уже в порядке, - я смотрю на следы блевотины у себя под ногами, - Уже все в порядке.
Сотрудник с сомнением смотрит на эти следы, переводит взгляд на меня и говорит:
- Ну хорошо, вот ваш телефон, вы его обронили в той канаве.
Я машинально беру телефон.
- А там что?
- А там автобус сгорел, - говорит мне сотрудник, - почти со всеми пассажирами. Думаем, не теракт ли?
Он многозначительно посмотрел на меня.
Но тут зазвонил возвращенный мне телефон, я машинально нажимаю ответ.
- Степан, ты? - говорит телефон кастрюльным бабушкиным голосом.
Я зажимаю микрофон пальцем и говорю:
- Спасибо вам большое, офицер, я при вас не могу матом разговаривать.
Сотрудник понимающе улыбается, с трудом втискивается в перехватчик и они уезжают.
А я отнимаю палец от микрофона и говорю:
- Бабушку то за што?
В динамике телефона слышу удаляющиеся шаги и едва уловимую песню.

Моя бабушка читает мысли,
Моя бабушка знает всё наперёд,
Моя бабушка всё понимает в жизни,
Но моя бабушка не поёт.
Моя бабушка не поёт.
Моя бабушка не поёт...