Полина Репринцева : О причинах возгорания

Чуешь, отец, пригорело тесто,
Слышишь, визгливо трещит лучина,
Грех потешаться над этой болезнью:
Жизнь необъятна, неизлечима.

Жизнь – перегной, да зола, да пепел,
Синий партак на твоей сетчатке,
Мысль – возведение Бога в степень,
Тем, кому снится, что Бог – начало.

Тем, кто уверовал в реки времени,
Тем, кто увидел свои границы.
Нет. Не проймешь меня этими бреднями,
Коль так призывно звенит серебряник,
Пересчитаем: их ровно тридцать.

*

Чуешь, отец, исчезаю в пламени,
Тлеет одежда, грядет аскеза.
Вышьет на липе твоя игла меня,
С этой иглы я вовек не слезу.

Жизнь – пересуды да тел истома,
Красная глина в жару печей.
Я не имею другого дома,
Кроме пространства его речей.

Тот, чья любовь ваш откроет гроб,
Тот лишь, чьего я не стою пальца,
Он, растворитель былых основ,
Холодно так, что возьмёт озноб,
Молвит мне: женщина, не прикасайся.

*

Чуешь, отец, полыхает слово,
А не с меня ль занялось пожарище?
Потчую мытарей и рыболовов,
Благо, блудница глядит понимающе.

Я усомнился, а жизнь ли это?
Сбой ли программный в эдемских кущах?
Завтра вот вздумаешь бросить комету,
А я с каждым часом люблю их пуще,

Тех, кто не знает свободной воли,
Тех, кто бежит твоего суда.
Что ж я растёкся, как меланхолик.
Отче, налей мне цикуты что ли?
Где моя чаша?
Давай сюда.