Mr. Bushlat : Некро (1)

Перед смертью, он начал стонать. Тихие, протяжные звуки вырвали Зою из ужасного полусна, в котором ее рвали на куски огромные люди-собаки и швырнули на продавленную кровать. Она поморщилась, еще не совсем осознавая свою причастность к этому миру, но испытывая некоторую благодарность за то, что кошмар закончился. Лишь через секунду, полностью придя в себя, она вспомнила, что истинный кошмар находится не в стране грез, но за стеной-кошмар не прекращающийся вот уже несколько лет, с тех самых пор как он, поскользнувшись на ровном месте, упал, неловко подмяв под себя непослушные ноги и выгнулся в сильнейшей судороге.
Скрипя зубами, Зоя встала и, не накинув даже халат, как была в старой футболке на голое тело, прошаркала в сторону двери. Звуки за стеной ассоциировались с песнями китов-столь же протяжные и нездешние, в совокупности с ночными шорохами, они вызывали дрожь и заскорузлое раздражение.
Она ускорила шаги, ругаясь шепотом. В последнее время, муж стал ходить под себя чаще, умудрялся развязывать подгузники и словно в отместку за ее нерасторопность мазал дерьмом простыни. Его выдавало лишь тихое кряхтение, сопровождающее процесс-порой, Зоя успевала остановить тонкие, похожие на птичьи лапки руки, копошащиеся в недрах подгузников. В иные дни, она была не столь удачливой и, собирая простыни в вонючую кучу, подмывая и подтирая его, не могла отделаться от липкого прикосновения его на первый взгляд равнодушного взгляда.
После инсульта, Андрей так и не заговорил. Врачи полагали, что массивная травма начисто лишила его когнитивных функций-иными словами, он мыслил не лучше и не больше турнепса, но Зоя была уверена, что в глубине этих прозрачных пустых глаз светится злокозненный ум.
Большую часть времени, он неподвижно пялился в окно, позволял поворачивать себя подобно костлявой морщинистой кукле, лишь порыкивал и похрюкивал, когда она доставляла ему неудобство, но иногда ей казалось, нет, она была уверена, что муж следил за ней с плохо скрытой улыбкой.
Последние несколько недель выдались особенно тяжелыми. Обычный моцион разладился-теперь Андрей почти не ел, отвергая пищу с гадким мычаньем, не разжимая губ, а порой набирая полный рот каши, выплевывал все ей на передник. При этом, он стал ходить по-большому чаще-в жидком месиве, она с ужасом (и потаенной надеждой, чувством, за которое ненавидела сама себя) обнаруживала плотные черные кровяные сгустки. Муж все чаще стонал, скорее блеял как слабый козленок, прижав ноги к животу, сверля ее прозрачными глазами, в глубине которых читалось все то же злокозненное намерение.
Андрей умирал. Но, умирая, оставался столь же властным и жестоким, сколь и непреклонным. Уходя, он старался доставить ей как можно больше неудобств, а при возможности-забрать с собой. Зоя пыталась убедить себя, что эти мысли-чушь, игра ее расшатанной психики, но каждый раз, прикасаясь к его дряблому и горячему телу, каждый раз, поправляя подушку, она ощущала всеми фибрами души ту ненависть,что он излучал.
Она желала ему добра. Понимая, что он никогда не поправится, никогда не придет в чувство, но так и будет отравлять ее существование своим присутствием, она желала ему смерти.
По звукам, доносящимся из-за стены, она поняла, что время пришло.
Открыв дверь, Зоя остановилась на пороге, не в силах поверить своим глазам. Андрей СТОЯЛ на кровати, окутанный лунным сиянием как саваном-худые руки тянулись к ней; лицо, освещенное лишь отчасти, казалось сотканным из теней; рот-широко и неестественно открыт. По смраду и характерному пятну на его трусах, она поняла, что муж обгадился; его руки тоже были испачканы в чем-то черном и это нечто вязким потоком стекало на простыни. Он исторгал низкие, протяжные и тоскливые звуки. Увидев Зою, он вытянулся еще больше в ее сторону, замычал неистово и постарался шагнуть на своих неходячих ногах, но запутался в одеяле и нелепо споткнувшись упал, гулко ударившись головой о плиточный пол.
Коротко вскрикнув, Зоя сделала шаг вперед и… замерла, парализованная гадким, но таким заманчивым голосом, что шептал внутри ее головы. «Зачем спешить?-вопрошал голос,-Разве можно выжить после такого удара? Он был стар, слаб и … зачем спешить? Зачем?..»
Она попятилась и, упершись в стену, нащупала рукой выключатель. Помедлив немного, решительно нажала на него… и застыла, не в силах отвести взгляда от картины, что открылась ей.
Андрей лежал ничком, распластавшись на белом, забрызганном алым полу. Его ноги коленями упирались в плитку, но ступни все еще были на кровати, в луже…сначала ей показалось, что это дерьмо, что он, каким-то магическим образом в который раз умудрился…но как он встал, как он?... Лишь через несколько секунд, ее мозг полностью осознал, что это не экскременты или, точнее-не только экскременты, но в это мгновение, его тело, доселе неподвижное, изогнулось в судороге; голова оторвалась от пола, немыслимым образом запрокинулась так, что даже подбородок не касался плитки и прозрачные, наполненные ненавистью и страданием глаза, уставились на нее.
-А-а-ах!-прошипел Андрей, растянув рот в некоем подобии улыбки и она увидела черные, сгнившие пеньки на месте его зубов,-Ы-ы-х! –он выпростал вперед сначала левую, а потом и правую руку выставляя изгрызенные запястья, темно-синие обрубки вен, из которых хлестала кровь.
-На-а…-в его утихающем шепоте было столько злобы, что она ощутила ее давление на физическом уровне.
Он медленно высунул язык, зажал его между черных зубов, еще выше поднял голову-Зое даже показалось, что она услышала хруст шейных позвонков и… с силой ударился подбородком об пол. Раздался влажный чавкающий звук и кусок языка шлепнулся к ее ногам.
Она сползла по стене, тщетно стараясь сдержать вопль, рвущийся изнутри. И закричала, заорала благим матом, глядя на мертвое тело мужа, лежащее в двух шагах от нее.