Шева : Пуркуа па, мсье

…Учитывая мои русские корни, я не стесняюсь идти против течения, и говорить, или, как у нас говорят, - резать правду-матку. Хотя я уже привыкла, что у вас в Европе - …ну, хорошо, хорошо - у нас, это не приветствуется.
Поэтому, когда вы меня спрашиваете - неужели я и к «Чёрному квадрату» отношусь без пиетета, я отвечаю - нет, я не отношусь к нему без пиетета, я просто к нему не отношусь никак.
Ибо merde, то бишь - говно.
Художник высрал нечто, а ты нюхай, восхищайся.
На беду, обман правит миром. По крайней мере - миром современного искусства.
К примеру, тот же знаменитый Дамиан Хёрст. Гениально раскрученная пустышка.
Но, как говорится в одном старом анекдоте, - …зато как висит!
Кстати, а вы знаете, что для искусственного поддержания цены на его творения, агенты Дамиана Хёрста сами часто и скупают его произведения на аукционах.
Друг у друга.
Перекрёстное опыление, ага.
Об этом не так давно написал Бен Льюис, английский журналист.
Вот поэтому, а может, опять же, из-за моих корней, мне гораздо ближе реализм русских художников конца девятнадцатого века.
Взять, к примеру, того же Шишкина.
Какие лесные пейзажи! Причём мне почему-то гораздо ближе картины с изображением именно русского леса.
Леса Германии, Чехии, Швейцарии, где он бывал - уже не то.
А вот «Сосновый бор в Вятской губернии» - это да.
Или проникнутая романтической поэтикой «Рожь», которую он написал в Елабуге.
Все знают классическое «Утро в сосновом лесу». А ведь у него есть и не менее классный, в закатных тонах, и «Вечер в сосновом лесу». Кстати, написанный на четырнадцать лет раньше.
А Репин! Удостоившийся похвалы не только царя, но и самого Сталина.
Да Бог с ними, с самодержцами. Рисовал-то как!
Какая точность, скрупулёзность изображения деталей в «Крёстном ходу в Курской губернии», «Иване Грозном и сыне его Иване».
А золотая его картина, как я её называю, - потому что она в песочно-золотых тонах, аж светится вся - «Бурлаки на Волге».
Ну, а знаменитые «Запорожцы», мало того, что очень колоритны, так сейчас, по-моему, очень даже по-новому актуальны. Если вместо запорожцев представить, например, кубанских казаков.
Нет-нет, как раз турецкого султана - оставляем.
А тихий, спокойный, минорный Левитан?
Один «Вечерний звон» чего стоит! Что лично мне, правда, не очень импонирует в Левитане - так это то, что он из-за своей пассии с Чеховым рассорился.
Женщины, по себе знаю, это дело такое, - приходящи, преходящи и уходящи.
А вот Чехов…
Ну да вам, французам, этого не понять. Для вас женщина - что обязательный круассан к утреннему кофе. Один из предметов потребления, не более.
Да, так вот, - может быть, никто лучше Левитана не изображал с такой любовью элегически-печальные образы подмосковной осенней природы.
И, слава Богу, при жизни признание получил.
Ну, как при жизни…
Он умер в июле тысяча девятисотого, за несколько дней до своего сорокалетия.
А картины его в это время выставлялись в Париже, на Всемирной выставке.
Или, вот еще - народное искусство. Те же петриковские росписи.
Казалось бы, что может быть проще? А ты попробуй передать эту палитру цветов, веселье красок и цветочных узоров!
А ведь у каждой семьи были свои оригинальные орнаменты.
Цвета специально выбирали яркие. Краски разводили желтком, молоком, вишнёвым клеем, соком молодого жита. Кисточки - из кошачьей шерсти, а бывало, рисовали и щепочкой, стеблем болотной травы, а то и просто - пальцем.
Простота, чистая, незамутнённая простота всегда привлекала меня у других, поэтому простота лежит в основе и моего собственного творческого подхода.

Каково моё творческое кредо, спрашиваете?
Я просто открываю холодильник, беру несколько осьминогов и бросаю их на расстеленную на полу чёрную бумагу.
Причём - как легли, так и легли.
Бывает - иногда так ляпну, самой смешно.
Единственное - ножки им заплетаю. Да-да, как косички.
Это создаёт флёр экзистенциальной брутальной сексуальности.
Софитами выставляю свет.
И быстро делаю зарисовки. Из разных точек.
Иногда даже фотографирую.
Ну а потом уже переношу на холст.
И потом каждый видит что-то своё. У каждого ведь в душе свои…щупальца.
Получается по Сэлинджеру - с любовью и всякой мерзостью.
Сначала это были небольшие картины. Но поскольку появился устойчивый спрос, сейчас я уже делаю картины два на три.
Метра, конечно.
Почему нет?

Так что мои ножки-осьминожки теперь по всему миру разбросаны.
Есть и в Англии, и в Японии, и в Бразилии.
И уверяю вас - спрос на мои работы никогда не пропадёт.
Так же, как и извечная тяга мужской части рода человеческого к стройным и изящным женским ножкам.
Как говорится - будь проще, и люди к тебе потянутся.
Пуркуа па, мсье?