Припадок спокойствия : Циник

Николай не соответствовал своему имени. При произнесения слова "НИКОЛАЙ", мое воображение рисует высокого, серьезного неторопливого и практичного мужчину в костюме, с одной стороны исповедующего семейные ценности, с другой - любящего вести длинные разговоры о политике развалившись на стуле в сауне с друзьями, за столиком сервированным заморскими деликатесами и элитными шлюхами. И конечно он при должности, и конечно любимый город может спать спокойно. Сам не зная почему, но я всё время к этому имени добавляю "ПЕТРОВИЧ", может для солидности...

Мой знакомый был не таков, Он был низок, вертляв, постоянно выстреливал пошлые шутки, и тут же громко над ними смеялся. Они больно били децибелами по моим израненным барабанным перепонкам, и поэтому про себя я дал ему прозвище - "пулемет". Мы познакомились на просторах интернета, но стали общаться в жизни. Хотя он был заметно старше меня, у нас находились общие темы для разговоров.

В прошлой жизни, до того как выйти на пенсию, он был типа мотиватором, или как тогда эта должность называлась в армии - "политруком". Побывав в нескольких горячих точках, в которых конечно не было наших солдат и геополитических интересов, и уговаривая их подниматься в атаку, за идеалы в которые он сам не верил, он начал задумываться о душе. Точнее она сама стала стучаться к нему в череп, и требовать прекратить её убивать вместе с молодыми зелеными юношами, которые не успевали становиться отцами. Получив несколько серьезных ранений и возможность уйти по инвалидности, мой герой тут же бросил армию, и уехал с семьей в провинцию, где зажил спокойной размеренной жизнью, без опасностей и ночных тревог, без свиста пуль и лиц ребят, которых приходилось уговаривать идти в атаку.

И все бы хорошо, живи и наслаждайся, да жена которая всю жизнь ездила с ним по военным городкам, и вырастила ему двух детей, оказалось совсем его не любит. И это было закономерно. У военных ведь как было принято, пока он шпилил чью-то жену, кто-то шпилил его, и никто не обижался. Но оказалось, что это убивает любовь. Дети выросли без его участия, разъехались, и зажили своими жизнями, совсем теперь не интересуясь ни его жизнью, ни его не вовремя созревшими советами. Он остался один. Ну не совсем один, с ним ещё был гусарский задор, и пошлые шуточки, но семьи у него уже не было, а он видать на нее рассчитывал.

Мы гуляли с ним по аллее. Была весна, был день, нас окружали цветущие деревья, и солнце поливало нас теплыми золотистыми лучами. В стране тем временем медленно разгорался непонятный военный конфликт. Коля был молчалив и задумчив, уже не стесняясь поправлял на носу большие роговые очки с диоптриями, и почему-то не оглядывался на проходящим мимо дам, из разряда тех "кому за сорок".

- Коля, что у вас случилось? - осторожно поинтересовался я.
Он словно очнулся от звука моего голоса, и выдавил из себя жалкую усмешку:
- Да вот, на войну хочу поехать.
- Зачем, вам хочется убивать людей? - удивился я.
- Нет.
Я был серьезно озадачен:
- Тогда зачем?
- Пусть бы там кто-нибудь убил меня, - тихо сказал он, и посмотрел мне прямо в глаза. Возможно в них было отчаяние человека, который без любви потерял смысл жизни, возможно это была минутная слабость измученного ранами вояки, возможно было что-то ещё. Какая разница. Это не имеет значения. Меня волнует то, что с тех пор я его не видел, а он мне пятьдесят баксов должен.