Giggs : Некрасов, который всегда с тобой

Силу сломили могучие страсти,
Гордую волю погнули напасти,
И про убитую Музу мою
Я похоронные песни пою.
Н.А. Некрасов

Зеркало озера, расколовшись, нехотя приняло нестройное тело Мельникова, вместе с его отвисшим задом и бурными зарослями в районе подмышек. Высунув наполовину лысую голову из воды, Мельников то ли по-собачьи, то ли по-бабьи, радостно взвизгнул от прикосновения прохладной озерной воды, серебрившейся под солнцем.
- Ну что же ты! Идем скорее в воду! – крикнул он, стараясь заставить звучать свой голос грубее.
Высокая девушка с зелеными глазами и иссиня-черными волосами проворно скинула с себя темно-синее облегающее платье и, разбежавшись и вытянувшись в воздухе змеей, почти бесшумно пробила озерную гладь.
- Ну, как водичка? – поинтересовался подплывший ближе Мельников, безуспешно борясь с эрекцией.
Девушка улыбнулась в ответ и, брызнув водой в лицо Мельникова, четким кролем стала быстро уплывать от него. После нескольких взмахов руками Мельников счел за разумное плыть к берегу, тщательно экономя силы – он страдал одышкой.
Выбравшись на берег, Мельников заметил пропажу эрекции, которая, впрочем, стала возвращаться по мере приближения девушки к берегу.
- Уф! А это правда, все твое? – улыбаясь, спросила девушка, лаская горизонт обводящим жестом руки.
- До последней травинки, - ответил Мельников с видом человека, который очень устал отвечать на этот вопрос.
- Ой, а мы же так и не познакомились! – спохватилась девушка, покрываясь румянцем:
- Лолита.
- Марсель. Очень приятно.
Девушка чуть было не спросила Мельникова о происхождении его имени, но вовремя спохватилась. Сейчас ей было важно определиться – отдаваться ли ему сегодня, или немного погодить. Оба варианта грозили потерей нового интересного знакомого, что не входило в ее ближайшие планы. Она легла на траву, закрыв локтевым изгибом правой руки глаза от солнца, и стала взвешивать варианты. Мельников в это время расстелил на изумрудной траве полотенце и стал мудрить над корзинкой с продуктами, готовя небольшой пикничок.
- Мне с тобой так спокойно, уютно, Марсель, - решилась, наконец, Лолита.
- Мне с тобой тоже классно. Такое чувство, как будто знаю тебя уже очень давно, - быстро среагировал Мельников.
Девушку немного покоробило слово «классно», но она совладала с собой и не подала виду. Мельников, правда, тоже быстро заметил свою оплошность и решил по возможности реабилитироваться в ее глазах:
- На берегу этого озера обычно мне вспоминаются строки Некрасова:
«О Волга! после многих лет
Я вновь принес тебе привет.
Уж я не тот, но ты светла
И величава, как была.
Кругом все та же даль и ширь,
Все тот же виден монастырь
На острову, среди песков,
И даже трепет прежних дней
Я ощутил в душе моей,
Заслыша звон колоколов.»

Девушка приподнялась и села, как-то странно глядя на Мельникова.
- Некрасов… Знакомая фамилия. Но что-то не припомню точно. Это известный поэт?
- Ну… Довольно таки. Ты напрягись немного и обязательно вспомнишь, - посоветовал Мельников, отчего-то вдруг разволновавшись.
- Аааа… Некрасов! Припоминаю. Великий русский поэт и крупный журналист-издатель. Это ведь он написал:
«Гну пред тобою низко спину
За сладко-вкусный твой горох.
Я им объелся! Я в восторг
Пришел!.. Как сахар, как малину,
Я ел горошины твои…»
- Да-да! - Мельников продолжил, брызгая слюной:
«…Отменно ты меня уважил!
Я растолстел, я славно зажил…»
- Замечательный поэт, - сказала девушка и сняла трусики.
Лицо у Мельникова стало каким-то серым и он ответил стихами:
«Что гадать? Ты влюблена без меры,
Партия завидно хороша:
Бравый вид, блестящие манеры,
Светский лоск… Но есть ли в нем душа?»
Девушка покачала головой и сказала, слегка потирая вульву кончиками пальцев:
«Хлопоча о самом высшем тоне,
Позабудешь чистые мечты,
Принимать начнешь в своем салоне
Не людей, а титла и кресты

И прогонишь с модного порога
Друга лучших, благородных лет
Потому что он одет убого
И на нем перчаток белых нет.»

- Замечательные стихи! Это ведь Некрасов? – довольно громко и хрипловато воскликнул труп мотоциклиста, до этого незаметно лежавший в зарослях бузины.
- Некрасов, - насупившись, пробурчал Мельников, не отводя взгляда от половых органов девушки.
Труп встал и, покачиваясь, приблизился к молодым людям. Лицо его было сильно распухшим, с пятнами разложения с потеками запекшейся крови. Левая рука его была неестественно завернута за спину, кожаная куртка с заклепками во многих местах была дырявая. Он молча стоял, не зная, как представиться, так как земное свое имя он уже забыл, а новое говорить опасался. Повернутые в пустоту глаза, казалось, не выполняли никаких функций, они просто непроизвольно открылись, не прикасаясь к оболочке мира.
Девушка сморщила личико – от мертвеца сильно воняло. Мельников же как-то оживился, всмотревшись в лицо трупа, будто встретил закадычного приятеля. Он встал и обошел мертвеца кругом, с удовольствием вдыхая исходивший от него запах разложения.
- Вы ведь из-за стихов встали? – с улыбкой поинтересовался он.
- И из-за стихов тоже, - ответил мертвец, скалясь осколками желтоватых зубов.
- А из-за чего же еще? – не унимался Мельников.
- Сегодня решилось.
- Что решилось?
- Ну как. В рай или ад моя душа попадет, - удивленно ответил труп.
Девушка оделась и немного приблизилась к ним. Она подумала, что ее разыгрывают, как это любят делать некоторые «богатенькие».
- И куда же она попадет? – насмешливо спросила девушка, откинув рукой влажные волосы со лба.
- Попала бы в рай, но я туда не хочу. Я кое-что еще сделаю, и она попадет в ад.
- Отчего же в рай не хотите? - спросил Мельников, просто поедая глазами труп.
Каждое слово трупа будто записывалось его мозгом в особый отдел, откуда ничего никогда не пропадает – его очень волновали аспекты жизни после смерти.
- От того, что там в жопу ебут, - отчеканил труп.
Мельников побледнел и захлопал глазами, улыбка испарилась с его лица. Девушка фыркнула в ладошку.
- Шучу, - поспешил успокоить его мертвец:
- Я не люблю Бога и все его сраные заповеди, придуманные для стада. Я вовсе не агнец, как он уверяет, а личность. Представьте, подойдет к Вам Бог и скажет, что Вы – квадрат. Просто потому, что ему так хочется. Но Вы то знаете, что Вы не квадрат, а Мельников…
- Да нет, он именно и есть Квадрат, - смеясь, перебила девушка.
- Ну, хорошо, а в аду что Вас ждет? Вы об этом подумали? – с ужасом затараторил Мельников.
- В аду я останусь Личностью. Мне пообещали.
- А как же мучения? Вечные мучения, между прочим.
- Адские мучения подобны угрызениям совести. В упрощенном виде, конечно, но меня это точно не пугает. Мне пора.
- Подождите, - взмолился Мельников, протягивая руки к трупу, как к божеству, не смея к нему прикоснуться.
Он знал, что надо еще о многом успеть спросить, но именно сейчас ему ничего стоящего больше не приходило в голову, и он мысленно проклинал себя за это. Труп, повернувшийся было обратно к кустам, развернулся и сухо кинул:
- Ну?
- Умирать… умирать – это больно? – краснея, спросил Мельников, чувствуя на себе неприязненный взгляд девушки.
- Очень! – каркнул труп и не то закашлялся, не то захохотал.
- А Некрасов? Некрасов в раю? - спросила вдруг девушка взволнованно.
- Некрасов везде!
Солнце уже стало красным, вода озера потемнела и покрылась бурой рябью. Совсем недалеко от берега выпрыгнул из воды крупный карп и, оценивающе оглядев сушу, плюхнулся на бок, яростно стегнув по воде огненным хвостом.