Припадок спокойствия : Пятничное

"И сказал редактор пятничным вечером:
- Хуй вам, а не разложенные по рубрикам тексты засланные в субботу или воскресение, когда отдыхать по всем земным и церковным законам положено. И ждать вам их появления на сайте, аж до двенадцати часов дня понедельника.
И заплакали навзрыд графоманы, утирая сопли артритными пальцами, но что они могли поделать? Редактор он ведь тоже человек, и обязан хотя бы раз в неделю пойти в бар и нажраться в зюзю, по заведенной издавна традиции, чтобы душу свою бессмертную от грязи и кала валящегося из приемника, до кристального блеска очистить."

Евангелие от Литпрома, стих 21.

***

За столиком небольшого бара сидит длинноволосый человек с пустыми глазами. На вид ему сорок. Одет небрежно: толстовка, потертые джинсы, кроссы, все как положено бухающему по пятницам интеллигенту, которому потом пешком возвращаться домой, в седьмой микрорайон, что возле сто десятой стрит, которая где-то у черта в заднице. Задумчиво мужчина пялится на стоящую перед ним полупустой стакан с виски, и тихонько постукивает пальцами по затертой льняной скатерти, словно набирает слова на клавиатуре. Иногда он начинает негромко спорить с кем то невидимым, и растерянно разводит руки в стороны, или выбрасывает перед собой фак, иногда хмурится, но чаще всего ржет, и закрывает при этом лицо руками. К счастью это помешательство у него быстро проходит. Посетители уже не обращают на него внимания. Они привыкли к его странностям. Негромкие беседы текут в полутьме, и посетители медленно погружаются в алкоголический транс.

- Суки! - неожиданно выпаливает длинноволосый, и кулак с грохотом опускается на столешницу, заставляя бар на мгновение затихнуть. Тянутся долгие секунды: одна, вторая, третья, слышно как муха кружит у барной стойки, раздумывая в чей бокал нырнуть, но никакого продолжения от длинноволосого не следует, и через минуту бар разочарованно возвращается к прежней вяло текущей беседе. Бармен делает погромче телевизор, отгоняет тряпкой надоевшую муху, и протирает бокалы, оценивая их чистоту, ой, да пиздит он все, грязные они как стопы бедуина.

- Что это с ним? - коренастый человек у стойки, со сломанным носом, кивнул на длинноволосого.
- Снимает стресс, - услужливо отозвался бармен.
- Комерс? - заинтересовался посетитель, и что-то хищное мелькнуло в его глазах.
- Да нет. Скорее наоборот. Редак с литературного сайта.
- Интересно, - сказал коренастый, отхлебнул пива и внимательно посмотрел на длинноволосого.

Длинноволосый тем временем сидел, сидел да и снова громыхнул кулаком, после чего снова погрузился в свои раздумья, но на этот раз никто этого даже не заметил.

- Интересный человек, - сказал сам себе коренастый, взял бокал, и направился к столику длинноволосого.

- Я могу присесть?
- Что? Ах да, конечно.
- Благодарю.

Минуту длинноволосый и коренастый сидели молча. Каждый ждал, когда заговорит сосед. Наконец коренастый не выдержал:
- И давно с тобой это?
- Что? - спросил длинноволосый.
- Давно ты людей ненавидишь?
- Я не ненавижу, - покачал головою длинноволосый. - Точнее сказать, я не всех ненавижу, а только тех, кто засылает на сайт тексты.
- Понимаю, - сказал коренастый. - Я тоже ненавижу не всех, а лишь тех, кто не вернул вовремя бабло.
- Ясно, - сказал длинноволосый. - Похоже, у нас одинаковая проблема. Мы имеем дело с порядочными засранцами.
- Как пить дать, - сказал коренастый, и отхлебнул из бокала, продолжая изучать собеседника черными цепкими глазами.

Бармен переключил телевизор на другой канал. Показывали какой-то боксерский матч. Комментатор что-то оживленно кричал с экрана, но что именно, из-за большого расстояния, было не разобрать.

- А что ты делаешь с теми, кто засылает тебе фуфло вместо золота? - вдруг спросил коренастый.
- Отправляю в бан.
- Я тоже, - засмеялся коренастый, и засветил пистолет.

Глаза у длинноволосого загорелись. Он втянул в грудь воздуха, и представил, как летит на харлее по городу. За ним тянется толпа зомби с вытянутыми в мольбе руками, в которых зажаты их говнотексты, распечатанные в соседнем копицентре, и все они молят - "Прочти". Представил как резко он останавливается, разворачивается, и подняв мотоцикл на заднее колесо несется обратно, в визжащую и жаждущую его внимания толпу. Одной рукой держась за руль, а второй паля из пистолета в эти тупые, пустые, бездарные головешки, которые разлетаются от его пуль как гнилые арбузы, и покрывают дорогу тонким слоем грязных мозговых извилин, он наконец то чувствует себя свободным.

- Жаль, у меня такого нет, - сказал длинноволосый завистливо.
- Понимаю, - снисходительно похлопал его по плечу коренастый. - Ты думаешь, что с помощью пушки можно все проблемы решить. Но мне вот чаще чем пугать, приходится уговаривать клиентов не быть говнюками, и вести себя порядочно.
- Мне тоже, - грустно вздохнул длинноволосый.
Коренастый посмотрел на соседа, и удовлетворенно хмыкнул, сменив настороженный изучающий взгляд на улыбку.
- Бармен, - закричал он громко. - Бокал пива мне, и ещё виски моему брату!