ivantgoroww : Осенний вечер

Всепождающего счастья и всепрощающей любви оставалось на один разлив. Водка заканчивалась, денег не было, а вечер и не был даже близок к окончанию.
Никитин молча курил и смотрел в окно. Шмагин как всегда нёс какой то бред. Архипов упорно жевал остатки квашеной капусты. Я курил, старался не слушать Шмагина и не смотреть на Архипова.
Осенний вечер уже во всю набирал обороты. Холодное солнце медленно свалилось за горизонт, и на улице зажглись фонари. В окно стучал мелкой дробью октябрьский дождь. Я вспомнил Оксану: ее улыбающиеся лицо, длинные чёрные волосы, которые так небрежно рассыпались по плечам. Разговоры, поцелуи, прогулки по бульварам. Холодное лето, конец августа, последнее объяснение… Пожалуй тогда, этим промозглым летом, я был с ней по настоящему счастлив. Но как давно это было, слишком много воды утекло с тех пор. Я слышал, она вышла замуж, родила. Сколько лет мы уже не виделись - пять, семь?
Никитин докурил и разлил остатки водяры по стаканам.
- Ну, что братва, по последней и расход? - Никитин посмотрел на меня – Эй, ты где плаваешь?
- Нигде.- ответил я, выхваченный словами Никитина из плена воспоминаний
Выпив и закусив, ещё посидели и покурили, а затем стали собираться. Когда одевались, Архипов, в кармане пальто нашёл тысячу, случайно им забытую.
- Пожалуй, вечер перестаёт быть томным! – с восторгом сказал Шмагин. - Один момент господа, одна нога здесь - другая там.
Шмагин выбежал из квартиры, за дверью был слышен его дикий топот, который раздавался на весь подъезд.

Архипов завалился спать, а мы с Никитиным остались сидеть на кухне. Негромко работал приёмник, издавая мелодичные ритмы эстрады 50-х годов. Мы закурили, и кухня моментально наполнилась сигаретным дымом.
- Серёг, помнишь ту весну, четвёртого года?
- Как то совсем смутно, если честно, а что?
- Да так ничего, просто хорошо было, знаешь весело как то, проще что ли, не знаю...
- Я тебя прекрасно понимаю Валерик, и сам много об этом думаю, но давай не сейчас, хорошо? И так тошно.
- Хорошо, извини, просто как то накатило ...
- Бывает братан! Приготовь лучше закуску, там в холодильнике где то должно валяться яблоко.
Никитин старательно резал яблоко, а на меня опять нахлынули не дающие мне покоя мыслишки:
Кто мы и куда нас занесло? Куда вынесет течение этой безумной реки? Как не потеряться, остаться собой. Сохранить в себе человека и пытаться видеть этого самого человека в других. Вся эта игра в добро и зло, чёрное и белое, не больше чем бег на месте - убийственно скучно и ужасно бессмысленно. Мир, ни хрена не стоит, и твоя жизнь в выбранной тобой, или заданной кем то системе координат, так же ничего не значит. Пора смирится с этим дружище и жить дальше. Особо не поднимая головы и не задавая глупых вопросов, на которые у тебя никогда не будет ответов.
Минут через десять вернулся запыхавшийся и промокший Шмагин, с четырьмя бутылками водки и двухлитровой бадьёй пива. Архипова решили не будить. Разлили водку по стаканам, выпили и запили пивом, что обеспечивало неминуемый путь к жесточайшему похмелью и обыкновенному человеческому безумию.
Зазвонил городской телефон, к трубке подошёл Никитин.
- Серый, это тебя, Оля.
Я поднёс трубку к уху. Ольга молчала, ждала пока я заговорю первый.
- Привет, как дела?
- Ты сегодня сможешь приехать? – В её голосе слышалась какая то неуверенность.- Я сегодня одна.
- А где Олег?
- Он уехал по делам, его не будет несколько дней, поэтому я подумала, может ты сможешь приехать.
- Извини, родная, сегодня никак, только завтра.
- Только завтра?- переспросила Ольга и через паузу сказала - Ну хорошо, тогда до завтра.- В голосе Ольги слышались нотки обиды. Той самой обиды детской и жестокой. Той которая навсегда.
В трубке прозвучали гудки, а затем тишина - обиделась. Да и пошла она, тоже мне королева! Что я ей пёс что ли, свистнула и я тут же примчался? Ну ничего, переживёт как-нибудь. - Блять, как всё на самом деле не просто, фальшиво и одиноко.
Я вернулся за стол, и моментально ни с кем не чокаясь выпил дожидавшуюся меня стопку и залил пивком. Достал сигарету и с удовольствием задымил. Границы реальности начали расплываться, а осязаемость пространств, стала совсем хрупкой.
- Может разбудим Архипова? А то как то неудобно - сказал Шмагин.
-Да ну его на хуй! Сейчас проснется, будет бубнить что его не разбудили. Пусть лучше дрыхнет. – С вескими доводами Никитина никто спорить не стал.
Осенний дождь усилился и меланхолично поливал городские улицы. Я смотрел на своё отражение в окне и память опять уносила меня в холодный август, в котором я был счастлив. В нём не было ни каких проблем: развода, алиментов, запоев, была ещё надежда, что всё будет хорошо. А ещё было, счастье, возведённое в абсолют. Которое я с такой легкостью проебал.
Завтра будет новый день, такой же серый и такой же бессмысленный, как и все дни в октябре. И хрен его знает, что там будет дальше, но одно я знаю точно - завтра у меня будет дичайшее похмелье. И всё повторится вновь, такова уж сущность бытия - необратимая и несовершенная.
Дождь перестал барабанить в окно, мелкими и частыми снежинками закружил первый снег. Время текло как песок. Век за веком, длилась во тьме любовь…