Игорь Журавель : Похмелье

У Валеры было похмелье, самое обычное: отвратительный вкус во рту, головная боль. Подташнивало. Вообще похмелье бывает самым разным, случается даже, что в целом вроде бы все физически нормально, но на душе вот хуево как-то. Самый страшный бодун – догоняющий. Это когда сутра все в порядке, а потом, через часик-другой после того, как встал, начинает становиться с каждой буквально минутой все паршивее и паршивее, и так до самой полуночи.
Похмелье – пренеприятнейшая штука, особенно для работающего человека. К счастью для него, Валера был неработающим. Нет, ощущения в принципе ничем не отличаются, но вот линия поведения в зависимости от социального статуса вырабатывается разная. Для работающего – переждать как-то этот ужасный день, для неработающего – более простая миссия, доползти туда, где наливают, и взять лекарства. Ну, и плюс – некоторые мелочи. Типа не есть, по крайней мере, слишком много. А то возрастает риск блевануть, а блевать с бодуна – дело распоследнее, от этого накрывает еще хуже.
Что делать, чтобы не было похмелья? Валера не знал. Говорят, простейший выход – не пить, но это не так. Валера пробовал, бодуны все равно время от времени случались, да, реже, но бывало. Трезвость, как оказалась, настолько убогая штука, что ни от чего не спасает, даже от похмелья. Зато он четко знал, что делать, и эта уверенность дарила чувство невероятного спокойствия и надежности. Валера, как был, прямо в домашних тренировочных штанах и футболке, которую он носил со школы, обувшись в кроссовки и накинув на себя куртку, отправился взять вкусного разливного пива.
Зайдя в наливальню, Валера оглядел помещение мутным взглядом, помимо кранов, из которых наливались пиво и сидр, холодильников с закусью и крепким бухлом и другого привычного антуража он узрел лишь двух людей, причем один из них был продавцом. Валера заказал литр пива, пол литра сидра и грамм 150 орешков в глазури. Он не знал, из какой хуеты эта глазурь делается, по вкусу было определить невозможно, но почему-то вдруг мучительно захотелось. Похмельные вкусы. Ну, орехи – самое оно, их много не сожрешь.
Пока продавец наливал пиво, второй посетитель, мужчина средних лет, рассказывал о своем бизнесе. Он покупал на барахолках старые тульские гири, каким-то образом получал из них драгметаллы и продавал последние.
– Слышь, не зря это классики писали, про золотые-то гири. При Союзе-то они нахуй никому не нужны были, не было технологий, чтоб драгметаллы выделять. А щас это не проблема. Главное – смотреть, чтобы они уже подпиленными не были…
Наконец мужик расплатился за свое пиво, прекратил пиздеть и убрался. Валера тоже расплатился, забрал свой товар и вышел. Похмелиться хотелось уже сейчас, но он решил потерпеть до дома. Делать это на диване, с комфортом, вдвойне приятнее. Ну, не вдвойне, но раза в полтора точно.
– Как, вы не хотите помочь детскому приюту? Да плевал я на вас! Срал я на вас! Ебал я вас! – Донесся до ушей Валеры фальцет. Валера сразу же понял, что это его одноклассник Сережа, посвятивший жизнь благотворительности.
Манеру общения Сережи сложно было не узнать. Валере вспомнился эпизод из средней школы, когда того вызвали к доске, чтобы он прочитал наизусть стихотворение Пушкина. “Да кто такой этот ваш Пушкин?! – Возмущенно кричал Сережа. – Кто его сейчас читает? Плевал я на него! Срал я на него! Ебал я его!”
С тех самых пор манера общения у одноклассника не изменилась. Валера пошел домой несколько в обход. Он вообще не любил незапланированные встречи со своими знакомыми, а с бодуна особенно, тем более с Сережей.
Придя домой, Валера расположился на диване, врубил “Blondie” и принялся наслаждаться вкусными напитками и приводить себя в норму. “Blondie” – странная группа, долгое время он считал ее полнейшим говном, но совсем недавно она стала ему внезапно очень нравиться. Валера вспомнил, что накануне, после сэйшна, он пошел вместе с друзьями в парк и повстречал там барышню, очень похожую на Дебби Харри. Он не мог вспомнить, как ее зовут по-настоящему. Полистав телефонную книгу, он понял, что так и прописал ее там как Дебби.
Валера помнил, что они взяли белого рома, потом еще и еще. Пели песни. Потом затарили пива и пошли в катакомбы. Там он сидел с юным вариантом Дебби Харри прижавшись друг к другу, они разговаривали о чем-то очень важном, в том числе о ненависти и любви, прошлых жизнях и религии, смерти и спорте. Когда они решили разойтись по домам, Валера проводил новую подругу до подъезда и записал в свою старомодную записную книжку ее номер телефона и адрес.
Допив пиво, прихлебнув первый глоток сидра, Валера решился и набрал номер. Голос плохой попсовой певицы уверил его, что данный номер не существует. Валера матюгнулся, встал, открыл шкаф, достал оттуда свой парадный фрак и облачился в него. Он осмотрел себя в зеркале и уверился, что похож на рокового мужчину, вроде Воланда. Валера доглушил сидр и вышел на улицу. Решительной походкой и с гордо поднятой головой он пошел навстречу новой любви.
Вот тот самый поворот, Валера входит во двор. И что он видит? Дома нет на месте. Там вообще нихуя нет, какой-то пустырь, по которому бегают бродячие собаки и жрут произрастающую там дикую коноплю. Валера звонит своему другу Василию, говорит:
– Васек, помнишь ту бабу, блондиночку похожую на Дебби Харри?
– А хуй его, старый. Вроде была такая.
– А где живет, не помнишь?
– А хуй его…
Совершенно опустошенный Валера жмет на кнопку “звонок завершен”, выходит из ставшего настолько другим в дневном свете двора и чувствует догоняющее похмелье. Он видит компанию молодых людей, только что затарившихся в ларьке вкусным пивом. “Убил бы за бутылку пива”, – думает Валера.