Тяпкин Олег : Кухня

КУХНЯ
Фонарь ронял свой ржавый свет на мокрую от летнего дождя улицу. В лужах лежала расколотая на части луна и россыпь звезд, небрежно раскиданных, чьей то шкодливой рукой. Окна давно потухли, спрятав дома в рукава легкомысленной ночи. Лишь маленькими блокпостами по городу прятались ночные ларьки, манящие, будто сирены своим холодным светом заблудшие души. Тех, кто еще стоял на ногах. Город спал. А где то между звезд и галактик летел человек.
Пить мы начали часов с трех дня, как водится, начали с пива. Тучи еще не успели принести докучливый дождь, солнце палило немного лениво, но и этого хватало, чтобы оправдать будничную жажду. Вторник… Довольно заурядный день. Говорят понедельник тяжелый день, а мне кажется, что вторник это прямо таки серый кардинал рабочей недели. С понедельником все понятно, удар под дых после выходных и все такое. А вот вторник уже действительно дает понять тебе, что все веселье впереди, он режет тебя медленно, с улыбкой. Люди, пережившие этот день, начинают чувствовать облегчение. А приход среды уже дает действительное чувство, что в этом мире еще не все потеряно. Среда пришла, неделя прошла. Но все это, не имело ни какого к нам отношения. От жары мы спрятались на кухне у Васька, кухня была добротная, с кондером.
- Идеальное убежище! – резюмировал Василий, ломая хребет сушеного леща своими медвежьими руками.
- А то, - воскликнул я – тебе бы сюда еще плазму, футбол смотреть, вообще райское место было бы.
- Да какая там плазма,- с досадой ответил Вася – кое как вон кондер выцепил, да и то б/у , кризис в стране как никак. Пузырь будешь?
В железных прутьях напоминавших отдаленно пальцы Василий держал внутренности бедной рыбы.
- Неее, как можно жрать эти потроха - сморщившись, ответил я – вот икру я ем, а чтобы это, нет уж увольте.
Вася пожал плечами напоминавшие два огромных валуна, достал засаленный коробок спичек и подпалил ненавистный мне пузырь. Пузырь затрещал, почернел, скорчился и, испустив дух, захрустел на зубах Василия.
Улица была расшита золотыми нитками палящего солнца, и раскрашена зелено голубой акварелью юного лета, набиравшего свою силу. Вася пил пиво большими, сочными , жадными глотками, словно пытаясь погасить внутри пламя. Добравшись до дна бокала, он резким движением отставил его в сторону. И выдохнул усталость тяжелого утра, будто гигантский синий кит выдувает фонтан из себя. А утро было тяжелым, нудным и долгим, собственно как это и бывает со вторниками. Вася в очередной раз устраивался на работу. Бегая по картонным собеседованиям и пытаясь понравиться пластиковым людям, в лакированных туфлях и видимо с такими же лакированными душами. Последние три года у Васи с работой было туго: в основном он мотался по стройкам, иногда каким-то курьерным делам, однажды даже почти два месяца проработал вышибалой в клубе. Характер у него был веселый, но в то же время жесткий, как наждачная бумага. Поэтому так и летал он с места на место, как перышко на ветру, и это при весе в сто три кг. Жена его любила, конечно, но походу изменяла. Инь и янь так сказать. Вася вроде даже знал это, но молчал. Любил походу ее. Такая вот незамысловатая жизнь.
- Вот ублюдки – сокрушался Вася, - хули им надо то, образование есть, сила есть, желания вагон, а они вопросами меня какими то режут тупыми, ни слова про работу, давай только пальцами своим грязными в личную жизнь лезть, что за манера то у них!??
- В душу хотят залезть – сказал я, опрокинув еще один стакан холодного и ухмыльнулся, словно сказал что-то умное, – тут же, как Васек, война, борьба за души человечьи, вот ты смотри. Умный хорошо, сильный отлично, желание есть тоже гуд. А вот рабства в тебе нет, они же это как стервятники падаль чуют. Рабства нет, значит нужно в душу заползти, узнать с кем спишь, почему так, а не эдак, папа, мама что. Рабство то оно как, когда душу в клочья изорвут, заставят сомневаться в себе, и все зазвенели кандалы да цепи.
- Ну, ты сейчас конечно полную хуйню сморозил – расхохотался Васек, - такого бреда я давно не слыхал. Ты еще скажи, что они под столом копытом бьют и серой от них несет. Не, обычные они, просто такие правила наверно – начал остывать Вася – давай лучше еще выпьем. И мы помпезно подняли свои бокалы в воздух. Насколько можно было претендовать в старой кухне, хрущевского пошива на помпезность, мы конечно не знали. Но сделали это с чувство гордости, как Римские легионеры.
За окном вечер уже расплескал стакан с черной краской. Испачкав фасады домов, изъеденные коррупцией дороги, затертые скучными сплетнями лавочки и просто пьяных прохожих.
- Эх, все как то не так, - вдруг начал расплетать свою печальную мысль Василий – вот живешь, живешь, а потом что. Потом все, тишина, глубокая, пыльная. И в жизни все время как на карусели, по кругу, по кругу. Тошнит уже, понимаешь, тошнит. А охото то куда!?
- Куда? – спросил я без энтузиазма.
- Воот – протянул Вася, - даже ты не знаешь куда, а еще умный человек, поэт. Дурак ты, а не поэт.
- Конечно дурак, все мы так-то дураки – начал было я растекаться мыслей по древу.
- В небо – подскочив с табурета, выкрикнул Вася - в космос – тяжелые кулаки Васи ударили о стол и оперлись на него будто железобетонные сваи, - лететь и чувствовать полное, понимаешь? Полное, тотальное одиночество, вселенского масштаба. Лететь мимо звезд, только там одиночество будет настоящим, ясным, ни этим бутафорскоэгоистичным, земным, а настоящим, – пьяный взгляд Василия застыл в районе окна, зацепившись, словно рыболовным крючком за штору. Кухню заполнила тишина, которая явно продолжалась дольше нужного.
- Бляяя , так я и знал - засмеялся я – надо было бы тебя в детстве оставить в лесу где ни будь, может тебя гуманоиды забрали б, или на худой конец леший бы что ли утащил – пошутил я.
- Мдааа, - протянул Вася, - инопланетяне это интересно – он закурил, - у меня из окна раз в месяц видно, как шар, светящийся за рекой летает, точно гуманоиды, как пить дать.
- Может тебе в другой город сгонять, развеяться, в Питер или еще куда – предложил я.
Часам к девяти кухня наполнилась нашими друзьями, словно тамбур поезда, все курили, громко смеялись и шутили. Меня уже порядком пьяного и довольного происходящим понесло танцевать. Народ постепенно рассредоточился по всей квартире. Ох, эти пьяные танцы. Изломанные движение счастливого человека, дающие ощущения свободы. Только бы этой свободой не воспользовался всевидящий глаз ютуба. Несколько раз к нам даже заходил сосед Илья Иванович, сверху. Ворча и требуя от нас тишины. В итоге выпив пару стаканов водки, он весело удалился к себе, напевая, какую то песенку. Пока мы плясали под рев Шнура, заставляя сервант с сервизом нам подпевать, а стены треща по швам, тщетно пытались спрятать нашу радость в карманы советских обоев. Василий взял со стола не допитую бутылку водки, соленый огурец и шатаясь, медвежьей походкой вышел в подъезд.
Разбудил меня мой дверной звонок, который пулеметной очередью изрешетил мое безжизненное тело. Скомкав себя до состояния, хоть какого то восприятия жизни, я выполз из кровати. Звонок не сдавался, как я не умолял. Замок щелкнул будто переломленная кость, дверь распахнулась. На пороге взъерошенная стояла жена Васька.
- Я так не могу больше, - превозмогая истерику, сказала она, - его нет уже больше двух лет, я не могу больше ждать, я завела мужчину. Менты ничего не говорят, пропал, как в воду канул.
Завела мужчину – подумал я, - прямо как хомячка какого.
- Ты от меня чо хочешь, - я взглянул на часы, - в половину шестого утра!!! Сдурела совсем что ли!? Охренел я.
- Ну ты же его друг, я должна была это тебе сказать, - про ныла она.
Мдаа - подумал я, - женская логика, однако. Вот совесть то да, она такая. Спать может, да вот если проснется, покоя не даст. Стучит в окна, царапается под дверью, шепчет на ухо. Совесть это вам не любовь, с ней все ясно и точно. А любовь слепая, бешеная, летит, сметая все, не давая опомниться, а потом раз и рассыпалась, будто из песка была. Вот и Вася тоже самое мне рассказывал.
- Да мне плевать, тем более в половину шестого утра, в это время мне плевать даже на ядерный удар по моему сортиру, - неудачно пошутил я.
- Но… - начала было она.
- Бла-го-сло-вля-ю блять, - и дверь с силой захлопнулась перед ее носом.
Я добрел до холодильника, достал бутылку холодного пива, вышел на балкон и закурил. А хорошо блин с утра у нас. От Васька вестей не было уже полгода, да и понятно, пока сигнал дойдет. Это вам не с лешим по болотам лазить, звезды как ни как, космос…