Святополк Унаги : Сказ о чудесном видении Афанасию Никитину в Плесе на пути в Индию

Афанасий Никитин приплывает в Плес, высаживается на берег, пьет поднесенный жбан меду и разбивает посуду о причальный кнехт, а осколки давит красным сафьяновым сапогом.
- Я иду в Индию, - говорит он собравшимся, - там могольский царь, он отсыпет мне самоцветов и подарит перо павлина - чудо-птицы, раскрашенной самим Господом нашим, когда Он проповедовал на Малабарском холме, позднее там будет Бомбей.
- Историки говорят, - продолжает купец, - что я отправился в путь из-за конфликта с матерью, и что я хочу доказать всем, насколько я крут. Бог им судья. А мне был ангел, велел плыть в Индию, дабы узреть полуденный край, покуда туда не добрался Вашко да Гама и все не испортил.
Афанасия Никитина под белы руки ведут в отель. Он вырывается, показывает на берега Волги.
- Вот это все нарисует вам Левитан. Талантливый, сволочь, хоть и с Литвы. Но Андрей Рублев круче, он весь космический, у него вообще не закрываются чакры!
- Нешто, нешто, - отвечают ему мужики. - Проспись, купец, а с утра рассолу.
В отеле Афанасия кладут на ту же кровать, на которой будет спать Левитан. Но купец не может уснуть, ему плохо. Он выбирается на крыльцо и видит, как по Волге проплывает вырванная муссоном пальма, а на ней сидит обезьяний царь Хануман.
- Вольга, Вольга, муттер Вольга, - поет он протяжно.
И русалки из камышей подпевают: Дас ист фанта-а-а-стиш.
- Я - прародитель ариев, - кричит Хануман и запускает в Афанасия огромным кокосом.
Тот попадает прямо в лоб, и купец падает навзничь. В руке у него продолжает тлеть сигарета.
Афанасий вспоминает - он и вправду читал в старинной книге в Твери, что Хануман когда-то ушел со Шри-Ланки на запад, и стал прародителем белых людей.
Купца тошнит от этой информации, и он отрубается, даже не перекрестившись.