Антон Максимович : Антон Максимович и Каталонский модернизм. -2-

Ворота тем временем с жутковатым скрипом отворились, и друзья неторопливо, порой озираясь по сторонам, подошли к загадочному дому… Я конечно имею смелость предполагать, что уважаемый читатель уже имеет право услышать, что же, все таки было дальше! И не вдаваясь в излишние описания и мелкие никчемные подробности, был бы не против уже сразу и молниеносно, стремглав погрузиться в немыслимую пучину абсурда и невероятных приключений наших героев. Но все же, в силу торжества момента, я, к сожалению, не могу, так сразу взять и обойти в описании все эти, казалось бы на первый взгляд второстепенные стороны повествования, дабы читатель хоть немного, но все же проникся торжеством момента. Так как это - каталонский модернизм (Антонио Гауди).

Итак, через некоторое время, открыв (повидавшую многое) входную дверь, наши друзья осмотрелись в полутьме. Несмотря на то, что теперь дом внутри был совершенно пуст, тем не менее, и сейчас он являл собой типичный образец каталонского модерна. Повсюду присутствовали округлые линии, во всем чувствовалось стремление утвердить новые, нетрадиционные начала и обновить архитектурные формы, добавить им некую условность и отвлеченность стиля. Дверные проемы имели причудливые растительные темы и напоминали изгибы лилий, высокие потолки имели декоративный кессон, украшенный изящной лепниной, с проглядываемыми еще остатками былой росписи. Со старых высоких стен унылыми клоками, напоминая о скоротечности времени и бренности бытия, тут и там свисала старая пожелтевшая краска, открывая под своими струпьями еще более старые слои колера. При каждом, даже легком прикосновении к стенам, краска беззвучно осыпалась вековым тленом. Антон Максимыч, со свойственным ему природным любопытством, аккуратно поскреб ногтем стену и обратил внимание на изначальный цвет стен - оливковый, ближе даже к светло коричневому. Также в интерьере присутствовал и терракотовый цвет, от времени он имел совершенно уже коричневый оттенок, но можно было представить, что еще сто лет назад цвет был более насыщенный и в нем преобладал оттенок красного цвета. На массивных оконных рамах располагались причудливые оловянные шпингалеты, с хитрой на первый взгляд системой замков. На первом этаже дома, не беря в расчет кухню, маленькие помещения, чуланчики и прочие зашкафья, было два основных зала. Один из них смотрел своими окнами на противоположное направление от моря, в сторону железнодорожного полотна и являл собой классический образец каминного зала. Старый массивный камин, уходящий каменной трубой в потолок для отопления верхних этажей, обрамлялся по бокам книжными стеллажами, вернее тем, что сейчас от них осталось. В правом от камина углу зала находилась неприметная в полутьме, смежная дровяная комната полукруглой формы с окном на задний двор.
- Полагаю, что через это окно раньше подавали в дом дрова, - со знанием дела сообщил Степански (о нем чуть позже). За окном в этот миг пронеслась очередная пригородная электричка в направлении Барселоны. Сей факт, не мог не обрадовать Антон Максимыча, так как в глубине души он всегда являлся трейнспоттером, и любил наблюдать за поездами.
- Да, трейнспоттинг! Обрадовался Антон Максимович - надо непременно теперь запастись блокнотом в коленкоровой обложке и шариковой ручкой для быстрой записи наблюдений за локомотивами с дальнейшим переносом их описаний и расписания в книгу, или быть может даже использовать для этого диктофон. Из приятных раздумий его как обычно вывел Степанский, и скоро они уже отправились дальше.

Из полутьмы неизведанного еще пространства прорисовались очертания старинной лестницы, витиевато и таинственно уходящей полуистлевшими ступенями во тьму, на верхние, еще неизведанные этажи дома. Лестница не винтовая конечно, но также имеющая неуловимо округлую форму, как и остальные элементы местного декора. Затем взору открылся следующий зал первого этажа, уже расположенный окнами к морю. За окнами, буквально в нескольких метрах от дома, сквозь приоткрытые ставни, было видно, как пенилось лазурными волнами средиземное море. На дальней линии морского горизонта статично виднелись огромные круизные лайнеры, чуть ближе к берегу, элегантно неторопливо проплывающая регата, у самого берега уже суетливо бороздили морские просторы отважные серферы. На набережной перед окнами дома вдоль моря был час променада. Тут и там были хаотично разбросаны природой по скамейкам целующиеся влюбленные пары, вдоль набережной гуляли семейные компании с детьми. Любители собак, увлеченно собирали какашки своих питомцев в маленькие пакетики целлофана. Наслаждались хорошей погодой у моря и нелепые очкарики, толстяки, а также худые. Были даже горбатые завуалированные извращенцы, один безногий и пара карликов. Конечно хватало всякого ворья и плутов. А в противовес им, конечно и приличная публика: музыканты, литераторы и экономисты, три палеонтолога, банкиры и местные финансисты, один инвестор. Две русские девушки сидели на прибрежном камне у моря, метафизически скучая по своей единой изначальной материи тайцзи, а вернее недостающей субстанции янь. Позитивно светлому, теплому мужскому началу.

Степански тем временем распахнул балконные двери и вышел на главную террасу дома. Солнечные лучи, тот час залили комнату светом. Степански важно прошелся по балкону, затем ненадолго оперся огромными руками о ветхие балясины, созерцая морские просторы. Все головы отдыхающих в тот же миг, как по команде, повернулись в сторону террасы и загадочной персоны на ней.
- Смотрите, смотрите, - послышались голоса зевак, вышел хозяин дома!
Степански тем временем, небрежно поднес палец к носу, зажал им ноздрю и с громогласным свистом высморкался. Огромная сопля полетела по заданной им траектории вниз с минимальной амплитудой отклонения. На набережной послышались восклицания изумления, затем воцарилась полная тишина. Степански, тем временем проделал тоже самое и с другой ноздрей. Полетела вторая. Степански помахал девушкам рукой и неторопливо вернулся в помещение.
- Полагаю, что раньше это была сигарная комната, - сказал Степански, глядя на нечто, вмонтированное в стену и напоминающее хьюмидор испанского кедра, тщетно похлопал себя по худым карманам на наличие табака…

Когда они спустились вниз, то были приятно удивлены. Подвальный этаж был отремонтирован и являл собой скромное, но вполне приемлемое для жизни помещение с небольшим обеденным столом, двумя стульями и холодильником.
Также в углу стоял спортивный тренажер, напоминающий Центрифугу ЦФ18,
моделирующую перегрузки, которые испытывают на себе космонавты при старте космического корабля на орбиту и при возвращении на Землю. Такую центрифугу, Антон Максимович видел еще в детстве, в центре подготовки космонавтов, так как его дедушка в те далекие годы работал в этой отрасли технического прогресса, и внес большой вклад в становление и развитие покорения космоса в составе руководящего состава военно-инженерной академии авиации и космонавтики имени К.Э. Циолковского. Осмотревшись, они открыли холодильник. Увиденное ими в недрах холодильника было весьма неожиданно и в пику момента весьма впечатляло! Холодильник был до краев заполнен алкоголем. Несколько сортов (не меньше десяти упаковок) баночного пива, несколько картонных упаковок бутылочного пива, а также несколько бутылок белого молодого испанского вина урожая 2014. Мужчины, сглотнув подступившую слюну, взяли по баночке. Присели, завязалась неторопливая беседа. Глядя на ЦФ18, обсудили некоторые аспекты покорения космоса, затем и морских глубин. Взяли по второй. После четвертой банки возник кратко сформулированный тезис, который звучал так: «Из всех выбрали именно нас, потому что у нас есть трудовая совесть». Взяли еще по одной. Трудовая совесть – это способность личности самостоятельно формулировать трудовые обязанности и реализовывать трудовой самоконтроль, требовать от себя их выполнения и производить оценку совершаемых поступков. Также трудовая совесть проявляется и в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, и в форме эмоциональных переживаний – чувства вины или угрызений совести, то есть связывает воедино разум и эмоции. Смеркалось…