Литературный Негр : космическое приключение в Зильга-Хох

Тем летом один мой хороший друг, а у меня их было два, и второй к тому моменту перестал быть моим хорошим другом, перейдя в разряд просто хороших знакомых, так вот, хороший друг Сашка Грузин, пригласил съездить, куда бы вы думали? Конечно в Грузию. В горы. Подняться к пику Зильга-Хох. Он говорил - это поистине впечатляющие, умопомрачительно красивые места. Сане нельзя было не верить, ибо сам он был, подобно горам, внушительной личностью. Как габаритами – около ста пятнадцати килограммов веса к почти двум метрам роста, так прилагался еще и исполинский ум. Силой которого, вероятно, можно было пускать реки вспять и выталкивать спутники на околоземную орбиту. Единственным минусом нашего путешествия стала, напросившаяся с нами, его жена. Нина. Это полная противоположность Саше. Не могу и предположить даже что он в ней нашел. То, что она бегемот еще ничего не значило. В принципе ведь он и сам несколько бегемотообразен, но она являла собой еще и абсолютную безмозглость помноженную на некрасивость, и легкий налет усатости. Ну, да и Бог с ней. Ибо тварь Его.

В общем, мы погрузились нашей, хотел сказать «маленькой», но присмотревшись отказался, тем не менее компанией из трех человек, а вернее двух человек и одной бегемотихи, в брюхо турбокрылой птицы - самолета, и долетев до стольного града Тифлис, нынче Тбилиси, были встречены гостеприимнейшими родственниками Сани. И по принятой здесь тысячелетней традиции несколько дней ели и пили. После этих возлияний и объеданий, честно сказать, в горы подниматься уже расхотелось, но мы всё-таки, собрав в горсть остатки сил, вместе с волей, объявили о цели своего визита. Это было встречено овациями. И песнями. Рассказами о дедушке Давиде, которому уже почти сто лет, из которых он почти все сто и провел в горах, - именно там, куда мы едем, - в устье грозного Терека. И едем мы теперь к нему, потому что если мы к нему не поедем - он очень обидится. После мы еще несколько дней ели и пили, потом пили и ели, и, наконец, поехали.

Нам выдали автомобиль представительского класса, по-моему, это был Вольво С60. Мы кое-как втиснулись; и в четыре руки с Саней покатили. Рассказывать о раскидывающихся по всем сторонам видам, о ландшафтах и прочих природах старушки Грузии, думаю, - только терять время. Потому как лучше один раз увидеть – и здесь это действительно безапелляционное утверждение. Скажу лишь одно слово. Вернее два – невероятно красиво.
Здесь так красиво, что, по всей видимости, нет места уродству, как в среде флоры и фауны, так и среди характеров людей. Это гордые, добрые и простые люди. Всегда готовые приютить и обогреть совершенно незнакомого человека, а в придачу рассказать ему парочку преинтереснейших историй. В надежде услышать что-то занимательное и от гостей.
Вот так мы и ехали. Постоянно останавливаясь то здесь, то там, общаясь, по мере возможности, с людьми, и нет-нет зависая в каком-нибудь гостеприимном и улыбчивом доме.
В конце концов, всё-таки, пыльными серпантинами добрались до деревни, в которой жил дедушка Давид. Это был суровый, серьезный, убеленный сединами старик. Но не потерявший с годами своей, по всей видимости, военной выправки. Места вокруг звали исследовать их, ходить, гулять, дышать их чистейшим воздухом, купаться в прозрачных водах. Дедушка Давид кормил нас жареным мясом, которое сам он и добыл недавно, застрелив его где-то в горах. Потом мы втроем, оставив Нино в деревне, дня два охотились, вместе со стариком Давидом, за которым было не угнаться по горным тропам, несмотря на его почтенный возраст. И добыли мы, кстати говоря, несколько зверюшек. Я, правда, не люблю убивать. Особенно животных. Поэтому стрелял в воздух, но так никого и не подстрелив, немного огорчил этим дедушку Давида. И скорее всего несколько потерял в его старых, наметанных глазах.
Ну что ж, зато сохранил пару жизней. Думаю, цена не велика.
Дальше мы отправились за Рокский Перевал. К другу дедушки Давида – дедушке Тенго. Мы могли бы его и не посещать, но Давид сказал, - «Если Тенго узнает, что вы не заехали – он обидится».
И мы поехали туда.

Дедушка Тенго оказался таким, как я и ожидал – всем похож на Давида, только чуточку повыше ростом. Хотя скажи мы потом об этом Давиду, завязался бы спор.
Жил он в небольшой деревушке, точнее, в совсем маленькой деревушке, поскольку помимо его дома там были еще два дома… Километрах в трех-четырех. А вокруг горы. Горы. И горная дорога, с горной речкой, которые будто бы сами прорезались среди этих тысячелетних скал. Здесь мы остановились. Это уже довольно близко к вершине Зильга-Хох. Пару дней мы конечно же ели, пили, и вновь пили и ели с жадным до общения дедушкой Тенго. Потом гуляли по его владениям, катались на его лошадях; плавали на его лодке, и ловили, а вскоре и жарили его рыб.
И вот однажды вечером, поздним таким вечером, переходящим в ночь, когда хоть глаз выколи, мы с Саней сидели на заваленке, и глядели на звёзды. А звёзды тем временем вглядывались в нас. Такие близкие и блестящие, такие светлые и далекие; кутающиеся в кромешной темноте Грузинского высокогорья. Они смотрели на нас, а мы на них. И они будто бы даже приближались, а потом удалялись, видимо навсегда потеряв интерес. Интересно, о чём они думали или думают всё ещё эти миллиарды лет. Интересно, как у них с нашим солнцем? Хорошие ли отношения? Интересно…

…но тут мы услышали истошный рык мотоциклетного движка.


- По-моему Иж Планета. – сказал Сашка.

- Согласен. Он.

Из-за поворота просочился сначала свет от фонаря, а потом показался и сам мотоцикл, с мотоциклистом, конечно. В шлеме и кожаной куртке. Он выжимал из своего старого друга всё. «Зачем это так?» - подумал я. И увидел…
Знаете, бывает, когда что-то видишь такое, чего в принципе не может быть. Никогда не может быть. Абсолютно никогда. Но оно есть. И ты совершенно трезвый, а оно всё-таки есть.
Рвётся канва восприятия, ты впадаешь в ступор, ничего не можешь сказать, подумать, сделать – только смотришь и обалдеваешь. Возможно, это состояние как раз и есть пресловутый когнитивный диссонанс. Однако, как бы это там не называлось, я в него впал. Потому что увидел, вылетевший из-за горы огромный светящийся шар, который гнался за мотоциклистом. Мотоциклист давал газу что есть мочи, но шар не отставал. То приближался немного, то отдалялся, как огромный светящийся котяра, играющий с тщедушной мотомышью. Процессия стремительно приближалась к нам. Мы совсем опешили и обездвижели, лишь упорно всматриваясь в развернувшееся действо. Потом шар резко взмыл вверх. Из него выползло щупальце света и обшарило задний двор домика дедушки Тенго.
В этот самый момент разгоряченный мотоциклист на всем ходу подкатил к крыльцу. А шар резко исчез. Как будто его и не было. Мотоциклист спрыгнул со своего коня, и подбежав к нам спросил по-грузински, но я почему-то понял:

- Вы видели?

Мы молчали. Даже Саня молчал. Мы всё еще оставались в состоянии безучастного наблюдения.
Он заорал:

- Что с вами? Вы видели?

- Да, да. – первым очнулся Сашка

- Да, - подтвердил я по-грузински, - Этого не может быть.

- Но есть. Он гнался за мной километров шесть. Слава Богу я свернул сюда, к Тенго.

- Слава Богу! – в два голоса подтвердили мы.

Он немного посидел с нами, покурил трубку и поехал дальше. В сторону дома.
Мы еще долго не ложились, обсуждая происшествие. Под утро легли в сенях, а когда днем проснулись, оказалось, что Нино пропала. В глазах Сани я мельком прочитал: «Наконец-то», но реплика моментально угасла, заменившись чем-то вроде летучей мыши из МЧС.
Мы стали искать её. И искали почти сутки. Однако она нашлась сама. И тут с нами случилось тоже самое состояние, что и тогда, когда мы увидели НЛО. Когнитивный диссонанс, будь он не ладен. Нино стояла у реки голая. Совсем без одежды. И не совсем Нино. А молодая и гибкая, худенькая, что твоя горная лань, девушка. Только лицо было узнаваемо, да и то чуть-чуть. Но она нас узнала сразу и побежала навстречу, крича:

- Ребята, ребята! Это я Нино!

- Где ты была, Нино? – сразу как-то обрадовался Сашка.

- Я не знаю, Сано, - кричала она, - Я не знаю! Но смотри что со мной стало!

- Хорошо всё с тобой стало, Нино, хорошо.

Мы завернули её в одеяло и отнесли домой. Потом показали дедушке Тенго, который, выслушав всю историю, и ничуть не изменившись в лице, констатировал:

- Такое бывает. Вот, в прошлом году у Чихвадзе стадо овец пропало…

Всю дорогу до Тбилиси мы думали, что станем говорить про Нино. И что потом говорить дома? Ведь нас же посадят в психушку. Или в еще какие казематы пострашнее. Я предлагал версию с горячими грязями молодости. Саня баню и диету. Но какая к черту баня? И какая грязная диета? Она же потеряла килограмм восемьдесят за неделю.
Но Нина, потупив теперь уже своё красивое личико, почему-то немножко грустно сказала:

- Пусть это будут лучи счастья.