отец Онаний : храп

Детские воспоминания: вскакиваю с кровати и бегу в соседнюю комнату. Пьяный отец лежа на спине содрогает комнату от храпа. Это даже не храп, а извержение вулкана, от которого не спасут ни одни беруши. Бью его своими детскими кулачками по животу и убегаю. Но ему как слону дробина моя детсадовская ненависть. Он лишь жуёт воздух, переворачивается на бок и снова извергает звуки льющейся лавы. Я лишь плачу от негодования. Зарываюсь в подушку, вторую подушку кладу на голову и что есть силы прижимаю её. Мне не чем дышать, но зато я почти не слышу храпа. Мне не чем дышать...
Каждая ночь в казарме- это охота. Охотники- солидные мужчины 19-20 лет от роду, видавшие виды воины со званиями от ефрейтора до сержанта, с надраенными бляхами и значками "механика-водителя". Они тихо подкрадываются к зверю. Зверь ничего не подозревает, он храпит. Водятся здесь исключительно тигры. Но вот уже заносится подушка. И одинокое пёрышко кружится в спертом казарменном воздхе. Хуяк! Тигр убит! Ату его, гондона, душару, чтобы не смел храпеть, ату!
Поезд. Колесные пары перестукиваются между собой. Этот никому не известный шифр убаюкивает даже тяжело больных и в дупель пьяных. Люди заходят, люди выходят. Ночью плацкарт спит в пол глаза. На перегоне до Ухты стука колес уже не слышно. В Печоре села большая компания хорошо подвыпивших мужчин. Теперь с различных диагоналей раздаются мирные трели "покорителей севера". Вагонный воздух из снеди, грязных носков и хлорки смакуется спящим аулом вахтовиков. Хррррррр... Кто бы взял грех на душу и зашил им содрогающиеся носы и бубнящие губы. Как же хочется спать.
Юля спит. Думаешь, когда любишь, всё прощаешь. Но как можно быть такой красивой и так безбожно храпеть?! Приходится ночью её потихоньку выпинывать. Она переворачивается со спины на бок и мир вокруг затихает. Но потом меня снова будет её хррррр... Она снова на спине, она снова превратилась в вулкан и две сопки-груди содрогаются в такт извержению. О,боже мой, любовь зла, но почему на столько?!