Шева : Апартаменты

Марина была туповата.
Или глуповата.
Это под каким углом смотреть.
Но положа руку на сердце, или на что-нибудь другое, не менее дорогое и важное, скажем честно - да разве это так уж важно для молодой и стройной блондинки модельной внешности?
И еще неизвестно, является ли это недостатком, или, наоборот, достоинством? Как в том расхожем выражении - ужас, какая умная! и, - прелесть, какая дурочка!
Хотелось бы взглянуть на того мужчину, который без сожаления согласился бы поменять очевидные, бьющие, можно сказать, ниже пояса физические достоинства Марины на некоторое количество дополнительных извилин в её изящной головке.
- Ну, уж дудки! - сказало бы подавляющее большинство.
Олег Иванович не был оригинален.
И в определённых вопросах придерживался мнения большинства. Хотя и любил в компании повторять, что так называемое общественное мнение - это мнение тех, кого никто не спрашивает.
Так или иначе, Олег Иванович Мариной был доволен.
Не только как секретаршей, но и в известном смысле.
А когда дела по бизнесу идут хорошо, что еще нужно, чтобы чувствовать, что ты ого-го и кое-кого взял за бороду?
Поэтому и любил Олег Иванович время от времени делать свои Маринке приятные сюрпризы.
- Мариша, что-то подустал я последнее время. Не махнуть ли нам на недельку куда-нибудь на море? А еще лучше - на океан?
- Индийский! - едва не взвизгнула от радости Марина.
- А что, - ухмыльнулся Олег Иванович, - давай на Индийский, - Надоели Турции-Египты. Да и непатриотично сейчас. Лучше подальше от людей, на остров какой-нибудь.
Марина вообще была исполнительна, а когда дело касалось таких приятных вещей, как поездка с боссом пусть и на кратковременный, но отдых, действовала быстро и решительно.

Они вылетели по «горящей» путёвке через три дня.
Занзибар, отель на берегу океана, прямой чартер, виза по прилёту.
Что еще нужно для счастья?
После десятичасового перелёта Олег Иванович и Марина чувствовали себя немного будто притрушенные тараканы, но по дороге из аэропорта всё равно с интересом вертели головами по сторонам, - экзотика, чёрт-побери!
Импозантно выглядел и отель - белое двухэтажное здание с огромной деревянной остроконечной крышей, покрытой засохшими пальмовыми листьями.
Взгляд, которым Олег Иванович до неприличия долго, но с явным удовольствием, рассматривал девушку-аборигенку за стойкой ресепшена, можно было назвать даже не одобрительным, а восхищённым.
Выпирающие откуда только можно восхитительные формы, огромные коровьи глаза, толстенные, навыкате, губы, провокационно торчащие под лёгким топиком твёрдые соски, под сотню мелко заплетённых косичек на голове.
И надо же, какое совпадение, хмыкнул про себя Олег Иванович, прочитав на золотистом металлическом бейджике, - Mary.
Мэри просмотрела их ваучер и улыбнувшись, причём Олегу Ивановичу показалось, что именно ему, предложила показать им их апартаменты.
Они почему-то не поднялись на второй этаж по красивой деревянной лестнице, а наоборот, вышли из холла во двор и прошли на лужайку справа от здания отеля.
На лужайке с подстриженной травой живописно располагалось шесть небольших палаток, сверху, будто зонтиком, прикрытых большими пальмовыми ветками.
Входные пологи некоторых палаток были закрыты молниями.
Другие были открыты.
Они остановились перед одной из таких палаток.
Внутри палатки на толстом матрасе была застелена постель. Две весёленькие подушки с африканскими узорами подчёркивали, что постель - для двоих.
Мэри мило улыбнулась, и сказала, - Вот ваши апартаменты!
Будто перешедшая от Мэри улыбка сползла с лица Олега Ивановича.
- Это что за йобтвоюмать?! - с нехорошей ноткой в голосе спросил он.
Мэри поняла, что этот солидный белый мужчина чем-то недоволен.
Почему-то ей не захотелось вступать с ним в пререкания. Интуиция, что-ли.
В предвкушении бус, стекляшек или зеркальца. Или еще чего.
А вот женская хитрость сработала безукоризненно, - Если у вас есть вопросы, давайте пройдём на ресепшен, к старшему администратору.
Старший администратор, круглолицый бойкий чёрный молодой человек с чёрной бабочкой на фоне накрахмаленной белой рубашки, радостно пояснил Олегу Ивановичу, что в ваучере у них указано: завтрак, душ, туалет и постель-тент.
Тент - это и есть палатка. А в здании все номера заняты. И в ближайшее время свободных не будет.
Грозным носорогом Олег Иванович повернулся к Марине, - Ты что же, коза драная, не видела в турфирме, что покупала?
Коза драная, ничтоже сумняшеся, с неподдельной простотой ответила, - Да я спешила и особо не вникала!
Пронёсшийся в голове Олега Ивановича мыслепоток, мягко говоря, очень сильно отличался от канонической фразы - Прелесть, какая дурочка!
Да, очень сильно.
Разве что буквы некоторые совпадали. Слова - ни разу.
И не надо тебе, читатель, знать таких слов.
Но затем огромным напряжением воли Олег Иванович взял себя в руки.
- Ладно, пошли на главное посмотрим, - на океан, - сказал он. Вдвоём они прошли мимо незатейливого, простенького прямоугольного бассейна с лежаками и зонтиками, и вышли на пляж.
Переступили через выброшенные на берег чёрные водоросли, и по твёрдому как земля, песку подошли к кромке воды. Вернее, к тому месту, где она должна была бы быть.
Потому что в этом месте начинался мокрый песок вперемешку с водорослями, мусором и еще какой-то дрянью. Вода блестела где-то далеко, метров за двести.
- Что за херня? - подумал Олег Иванович и задал соответствующий вопрос пробегавшему мимо чёрному парнишке.
- Отлив, - ответил тот. И добавил, гад такой, - Сэр.
Прилив крови к лицу сэра сделал его похожим…нет, даже не на рака, а скорее, учитывая комплекцию Олега Ивановича, на крупного лобстера.
С выпученными глазами.
- Это что же, чтобы в океане окунуться, надо будет еще двести метров по грязи шлёпать? - нахохлился Олег Иванович.

У музыкантов есть такое выражение - вступила партия…ну, например, скрипки.
Так вот, в этот момент вступила, или выступила, со своей партией Марина.
Вступила настолько неудачно, не в такт, и невпопад, что не осознавая того, обозначила для себя очень тревожные и опасные перспективы.
- И где же я тут буду ходить в моих лабутенах? - капризно спросила она.
И надув пухлые губки, чуть не плача, сказала, - Я уеду!
А Олега Ивановича неожиданно осенило, - раз есть отлив, значит есть же и прилив!
Он повеселел и вдруг вспомнил, как в седьмом классе они всем классом ходили в турпоход, и как он тогда впервые в жизни целовался. Причём не просто, а с Ритой - первой красавицей их класса. Спрятавшись от всех в маленькой палатке.
На всю жизнь запомнился ему тогда дурманящий травяной запах, птичьи трели, шум раскачивающихся под ветром где-то высоко вверху сосновых верхушек.
И представив на месте Риты Мэри из ресепшена, и подумав, что ночной шум волн Индийского океана должно быть, наверняка не хуже, а может быть, даже круче, неожиданно для самого себя, подражая своему кумиру, бросил Марине, - Лабутены, говоришь? Да ехай нахуй!