Куська Посевный : Принц и нищий

Алексей проснулся, потянулся, съел на завтрак плавленый сырок и допил минералку утратившую газ. Он прикинул свои ресурсы: еды не осталось, вина тоже, даже воды не хватило унять утренний сушняк. Надо идти на работу — грустно подумал Алексей. — Вчера, вроде, на Арбате гуляния были, должно быть полно посуды и алюминиевых банок. Он аккуратно, стопочкой сложил картонки, которые служили ему постелью, за радиатор, а на радиатор повесил плед, чтобы он как следует просох. Мысленно, без особой надежды, испросил у Иисуса удачи, закурил последнюю «Приму» и отправился на заработки.

В это время, наследный принц Хамдан взошёл на борт личного А-380, покрытого двадцати четырёх каратным золотом. Сегодня принц намеревался впервые прогуляться по вечернему Арбату, увидеть московское метро и попрактиковаться в русской речи с живыми россиянами. Позавтракал он в самолёте иранской икрой «Алмас» намазывая её на хлеб «Рокфор с миндалём», выпил чаю «Дахунпао» и покурил кальян пакистанского гашиша. Он мысленно воздал хвалу Аллаху за дарованную Им пищу и здоровье, и погрузился в лёгкую дрёму, предвкушая встречу с неизвестной Москвой.

Пока Алексей собирал тару, а принц Хамдан дремал на высоте десяти тысяч метров над среднерусской равниной, над Москвой сгущался промозглый осенний вечер, один из таких, от каких кровь замедляется и сознание путается в паутине меланхолии.

Грустно волоча ноги по бульвару, мимо роскошных автомобилей припаркованных у «Лотте Отеля», Алексей прикидывал, что вырученных денег ему не хватит на кагор и снова придётся пить водку. Алексей предпочитал кагор не потому, что считал себя христианином, а потому что банально был язвенником. В этот момент у отеля остановился чёрный «Линкольн». Алексей встал как вкопанный. Не роскошь авто остановила бомжа, просто жлоб, выскочивший из автомобиля, преградил ему путь. Что за кошелёк с ногами?! — раздражённо подумал Алексей — проходу не дают. Из «Линкольна» вышел красивый, стройный, молодой человек арабской внешности. Одет он был в ослепительно белые одежды, на которые, даже в сумерках невозможно было смотреть не сощурившись. Бомж и принц встретились взглядами. Алексей подумал — похоже, этот человек очень богат. Принц подумал — наверняка этот человек беден. Принц шепнул что-то на ухо жлобу и проследовал в отель. Жлоб достал портмоне из пиджака, вынул из него какую-то бумажку, подсмотрел, как швейцар торжественно закрыл двери за принцем, сунул бумажку обратно и отрапортовал — достопочтенный шейх и правоверный мусульманин, благородный принц Хамдан просит принять его извинения за то, что преградил Вам путь, — потом сел в машину и уехал. Проводив взглядом «Линкольн» бомж с досадой подумал: — извиняется он, благородный принц, лучше-б соточкой угостил, как раз на кагор добрал бы, а то, извинился, как нахуй послал.

В супермаркете, на кассе, ужасно суетная старушка обронила лоток с дешёвой нарезкой. Алексей, изобразив благородство, поднял её, но увидев, что старуха занята, сунул нарезку не в её тележку, а себе в карман. Рассчитавшись за водку и сырки, Алексей увидел в ворохе пакетов, на кассе, литровую коробку дешёвого кагора, забытую старушкой. Вновь изобразив благородство, Алексей схватил вино и, закричав — эй, мамаша, Вы забыли — выбежал из магазина. Ни на кассира, ни на охранника всё это не произвело никакого впечатления. Алексей благодарил несчастную старушку за рассеянность, а господа своего Иисуса за такое везение. Вечер обещал быть не таким уж и серым. Оставалось стрельнуть пару сигарет и отправиться в любимый подъезд к тёплой батарее. Настроение у него было приподнятое.

Принц решил, не откладывая отправиться на знакомство с Москвой. Он принял душ, надел свежую кипельно-белую кандуру, на голову куфию в красную клетку, а на ноги шлёпки. Выслушав причитание служки, и подумав секунду для виду, он сменил шлёпки на резиновые сапоги. В карман сунул мобильник «Голдвиш» и платиновую карточку «Аль Халяль банка». К поясу приторочил джамбию, но, вновь помедлив, запрятал кинжал под одежду. Он не собирался кичиться в гостеприимной России, о которой слышал много хорошего. Как истинный суфий, принц решил выйти в народ инкогнито, поэтому отказался от демонстрации атрибута человека благородного происхождения. Также, он запретил прислуге сопровождать себя, повелев всем им отдыхать. Поблагодарив Аллаха за мудрость, дарованную Им, принц покинул отель. Настроение у него было приподнятое.

Старая, московская хрущёвка, в центре города, олицетворяла ключевую дихотомию современной России: запредельная стоимость квадратных метров и унылое убожество фасадов. Нувориши, скупающие этажи целиком вкладывали безумные деньги в ремонт своих квартир, но фасады обновлять не спешили, дабы не палиться по-глупому. Лишь один подъезд в доме оставался муниципальным. Все пятнадцать квартир населены старушками, и поэтому ни стальной двери, ни консьержки не было. Это был дом Алексея. В подъезде его благосклонно терпели. Старушки набожны, а братки, из соседних подъездов, считали бомжа в своём доме стильным московским аксессуаром, но, в свои подъезды не допускали.

Вначале Алексей испугался что перепутал подъезды, так как в его подъезде дверь была старая, деревянная, а тут новая, стальная. Но секундой позже он испугался по-настоящему, когда понял, что за время его отсутствия, пока он собирал алюминиевые банки, дверь успели сменить. Однако, дверь была не заперта. Алексей вошёл в подъезд и увидел, что картонок у его батареи нет, а тёплый плед, найденный им у мусорки, намотан на швабру консьержки, которой, отродясь в этом подъезде не было. Ещё, в подъезде были менты! Алексей, было, подумал, что кража нарезки и кагора вычислена и его сейчас заметут, но вскоре понял, что хавчик оставят, а вот подъезд ему придётся покинуть, возможно, навсегда.

Среди ментов был и участковый Игорь, по кличке Горя, хороший мужик, хоть и мент. Правильный был, взяток не брал, только говорят, заговорённый. Он скатился с подпола до старлея, когда приказал цыганский табор вывезти за МКАД. Леха с Горей бывало и выпивали, когда Игорь получал очередное понижение, ибо, Горя жил один, и кроме бомжей, близких людей у него не было. Но не об этом.

— Здорова Лёха, растянулся в улыбке стеснения Игорь — тебя-то мы и ждём. Твоя аренда подошла к концу, и продление контракта не предусмотрено. Увы, для тебя Лёха, в подъезде поселился уважаемый человек.
А Бог не фраер, — подумал Алексей, — даровал колбаску с вином, а крышу отнял.
— И что же мне делать Игорёк? Ночь скоро. — Спросил бомж.
— Не ссы, щас звякну.
Игорь достал мобилу, набрал.
— Алё, Саныч? А чё там в Бутово, в муниципалке? Ничё нового? А бомжи есть? Все в центр съехали? Леха без жилья остался, помнишь его? Ок, спасибо брат, а то мужик пропадает.
Сунув трубку в китель, он сказал:
— Карочь, езжай в Бутово, где жил раньше, твой подъезд не занят. Старушкам пенсии на консьержа не хватает. Только не гадь там сильно, там недавно ремонт сделали, а то я Саныча подставлю. — Горя сделал лицом жест досады, достал из кармана мятый полтинник и протянул Лёхе. — На метро тебе. Ты не обессудь, я же на работе.
Остальные менты не вмешивались в диалог. А что тут скажешь?

Алексей уныло поплёлся в сторону метро, сжимая в руке пакет с уже безнадёжно испорченным ужином. Судя по всему, ближайшее развитие событий сулило бомжу много неожиданных оборотов. На пару минут Алексей представил себе образ Господа своего и попытался испросить совета, однако, как он и ожидал, Владыка мира лишь лукаво улыбался, сохраняя молчание. Тогда Лёха решил заехать на «Площадь революции», где имел знакомство с одной кассиршей, и по совместительству гадалкой. Не самый христианский поступок, тем не менее, понимание возможных проблем было бы сейчас весьма полезно. Вот только денег у него лишь на вход в метро, да и мало этого. Изучив критическим взглядом содержание своего пакета, Алексей решил расплатиться водкой. Дорого, в его нынешнем положении, но ведь это инвестирование в его спокойствие. Решено!

— Какая станция метро смотреть? добрый человек, да постигнет тебя удача! — Спросил принц у юной леди стоящей у входа в метро.
— А? удача? на Площадь революции езжай, собакам нос потри, — вынимая наушник из уха и перекрикивая вечернюю Москву, ответила леди.
Принц не понял, зачем вытирать псам носы, возможно, его русский совсем ещё плох, но любопытство его одолело.
— Шукран джазилян, — отблагодарил принц и еле заметно кивнул, не отводя глаз от девушки.
Юная дева приподняла обручи несуществующего кринолина и, скрестив ножки присела, послав принцу лукавую улыбку. Принц удивился, увидев такой старинный жест, но не стал больше задавать вопросов, ему и так оказали благосклонность. Кроме того, он хорошо помнил, что умом Россию не понять, аршином общим не измерить, и если нужно гладить носы собакам, то он должен это сделать как истинный москвич.

Сквозь мутный пластик старая кассирша из-под бровей глянула на бомжа:
— Чо, Лёха, вопросы?
— Вопросы, Леопольдовна.
— Ну и?..
— А твоего отца и вправду звали Леопольд? — пытался шутить Алексей.
— Да кто-ж его знает как его звали, там список из полсотни голов, и Леопольдов там не помню, зато Гиви, Изи и Миколы там были. Но ты же не хамить сюда пришёл, Лёша?
— Прости, мать, разряжаюсь.
— Если так серьёзно, заходи, я подменюсь.
— Ага — сказал Алексей и направился за угол, там была служебная дверь.
Стоя в ожидании аудиенции и рассуждая как сформулировать вопрос, Лёха увидел в вестибюле странного араба, который мило беседовал с троицей откровенных гопников, и подумал, — каких разных людей, бывает, сводит судьба? о чем они вообще могут разговаривать?

Клацнул замок в двери, обитой оцинкованной жестью, и бомж, осмотревшись, втёк за дверь. У Леопольдовны были договорённости с ментами, но те просили как можно менее светить свою деятельность на территории метрополитена.
В тусклой каптёрке, оборудованной под спиритический салон, старая кассирша разложила карты.
— Чем платить будешь? — спросила она глядя на карты.
— Водка есть.
— Поллитра?
— Да уж, не чекушка.
Леопольдовна, причитая «Канон Веры» стала поднимать одну карту за другой. На пятой её лицо исказила гримаса не то удивления, не то отвращения с испугом одновременно.
— Таак, Лёха, наливай. И себе тоже. Тебе не стоит трезвым это слушать.
— А я не спросил ещё, мать, — испугался Алексей.
— Я спросила, у тебя на морде все вопросы написаны.
Опрокинув по стопке, они оба поморщились, — водка не премиум класса, увы.
— Закусить есть? — деловито и не отрываясь от карт, спросила гадалка.
— Леопольдовна, уговор был на водку только.
— Так и ты её пьёшь со мной! короче, не хнычь, в твоём положении жаться не по-братски.
— А чего ещё остаётся, и чего там увидела-то?
— Жизнь твоя круто меняется, Лёша, очень круто. Покровителя вижу, чужой человек, но судьба его такая. И он, прям вот рядом! — скороговоркой лепетала кассирша, уплетая драгоценную нарезку.
— Где рядом-то? — ещё более испуганно спросил Алексей.
— Да я ж гадалка тебе, а не следователь, — раздражаясь, взвизгнула гадалка.
Лёха, почему-то подумал про араба, которого видел у «Лотте Отеля» несколько часов назад, и тут же его осенило, что именно этот араб и говорил с гопниками на перроне, прямо за этой жестяной дверью. Однако с чего это ему водить дружбу с иноверцем?
— А чо будет-то?
— Удача тебя постигнет, но через работу. Спасти человека от позора тебе суждено, а он и тебя от нищеты спасёт.
— А что делать надо будет?
— Да ты дурак что ли? — хлопнула себя по толстым ляжкам толстая гадалка — почём я знаю? Делай что надо будет, ничему не удивляйся, ничего не бойся. И эта, не кури дурь. Вот от этого могут быть проблемы.
— Да я даже не пробовал ни разу, да и не на что мне, ты же знаешь.
— Теперь будет и на что, и что. А теперь вали к своей судьбе, мне надо сменщицу отпустить. И не забудь про меня, как человеком станешь. И нарезку оставь, у тебя сегодня будет, чем поужинать.

На станции «Площадь революции» принц Хамдан, выйдя из вагона, оказался как раз напротив одного из четырёх бронзовых псов. Лишь секунду он стоял в нерешительности глядя на отполированный нос собаки, за это время трое успели коснуться этого носа. Видимо это очень важный ритуал, подумал принц и тщательно протёр холодный нос собаке обеими руками. Ничего не произошло. Принц, в нерешительности стал оглядываться, раздумывая о дельнейшем плане экскурсии. Неспешно шагая к выходу, он увидел в вестибюле троих крепких парней с азиатскими чертами лица. Одеты они были скромно и строго, в черные шерстяные спортивные костюмы и на ногах остроносые чёрные туфли, двое сосредоточенно перебирали чётки быстрыми пальцами, лица всех троих источали надменное безразличие ко всему происходящему. — Настоящие суфии, — подумал принц и направился к ним.

Проходя мимо жестяной служебной двери, принц увидел дурно одетого мужчину, сосредоточенно глядящего на эту дверь, будто ему должны её открыть, и подумал: — не тот ли это бедняга, которому я преградил путь пару часов назад у отеля?! Надеюсь, принесённые мною извинения и дарованные мною пятьсот евро облегчат его участь на несколько дней, хвала Всевышнему, — и, стараясь не пересечься с бомжом взглядом, заторопился к парням. Те уже заприметили его.

— Уалейкум ассалам! Да пребудет мир в доме вашем! — провозгласил Хамдан — вижу, вы идёте праведным «путём шерсти», неся истинные знания неверным. Да пребудет с вами сила Аллаха и мудрость его!
И хотя про шерсть было непонятно, остальные слова понравились представителям малых горских народов.
— Салям, салям, — ответили они.
— Я наследный принц Хамдан, прилетел в Россию ознакомиться с её прекрасными местами и людьми.
— Ну, мы тут тоже не последние люди — ответил тот, что без чёток.
— Ни мгновения в этом не сомневаюсь, — согласился принц, и продолжил — я потёр нос собаке и не знаю что мне теперь делать. Я бы очень хотел увидеть настоящую Россию.
— Так ты турист, значит? — сказал один с чётками, разглядывая необычное одеяние незнакомца.
— По сравнению со «странниками Пути», я конечно глупый турист — шутил принц.
— В Бутово езжай, там есть улица Кадырова, героя нашей страны, на ней увидишь парней, которые, ну, по пути, как ты говорил, из шерсти. Короче, тоже в спортивных костюмах. Вот к ним и подойди.
— Хвала каждому дню, что вы в мире с нами! — Принц заторопился на перрон.
— У тебя телефон-то и деньги есть? — участливо спросил третий, тот, что из двух с чётками, — а то там район глуховатый
— Конечно, мне далеко до вашей аскезы, я мирской человек, и, спасибо что предупредили.
Принц уже садился в вагон, а парни стали звонить на район и предупреждать братву о том, что отправили в ночное Бутово одинокого клоуна в белой рясе при мобиле и деньгах.

Сойдя на конечной, Алексей поплёлся по улице, в сторону группы высоток. На улице, под одним фонарём, плотной кучкой стояли гоповатого вида парни, в количестве шести человек. — Бля и не спится же гопоте, лишь бы кагор не отобрали — думал Алексей, невозмутимо шагая мимо, но парни сосредоточенно ждали кого-то другого и не обратили на бомжа внимания. Подъезд, в котором жил Лёха некоторое время назад, до переезда в центр, был открыт и свободен. Мент Игорь не наврал. Под лестницей даже лежали затхлые тряпки засиженные бездомными псами. Не самая лучшая постель, но сил искать по темноте свежих картонок уже не осталось. Отрезвев от пешей прогулки по ночному замкадью, Алексей начинал понимать, что что-то в программе предначертанной Леопольдовной не сработало. Он, было, подумал искупаться в пруду, что всего в сотне метров от его нового-старого дома, но от купания в осеннем пруду он мог отрезветь совсем, а этого он сейчас не хотел. Разложив на пакете сырки и коробку кагора, Алексей с досадой понял, что закурить у него нет, совсем. Пойти «стрельнуть» у гопоты он почему-то не захотел. Раздражённо сплюнув на плинтус, Лёха откусил уголок тетрапака и сделал несколько глотков тёплого кагора.

Воодушевлённо шагая по улице, в самом освещённом месте принц увидел группу молодых людей в спортивных одеждах, многие перебирали чётки. — Несомненно, это они! — думал принц, ускоряя шаг. Парни тоже заметили его, и улыбались, некоторые даже сделали жест, будто бы готовятся обнять принца.
— Уалейкум ассалам! вам, «странники Пути» — вознёс хвалы принц.
— Пройдём, уважаемый, на лужайку, чего мы тут под фонарём светимся? — дружески, за плечо увлекал принца в сторону пруда один из группы, видимо главный.
— Да, разумеется, — отвечал принц, понимая, что суфии предпочитают тайну и поэтому стараются не афишировать свои ритуалы без нужды.
В молчании они покинули освещённую улицу, и вышли к пруду.
— Телефон, деньги доставай, — сухо потребовал главный «суфий».
Принц знал, что для совершения тайных ритуалов мирские предметы могут быть помехой. Он достал телефон и банковскую карту и протянул их.
— А деньги есть? Спросил главный, забирая мобильник и карту.
— Нет. — Ответил принц.
— А если найдём? — кто-то довольно нагло заявил из темноты.
— Я наследный принц Хамдан, моё слово твёрже нефрита, зачем мне обманывать уважаемых людей пути? — удивлённо и раздражённо воскликнул принц. Только теперь у него в голове зароились сомнения, действительно ли «люди Пути» перед ним.
— А под халатом у тебя что? — не унимался главный, и полез ощупывать принца.
— Это священный кинжал, символ моей династии, ты не можешь его носить, даже суфии его не могут носить.
Гоп вырвал у принца джамбию и посветил на него мобильником который принц отдал сам.
— Опа, ребя, ножичек!
— Ты не можешь его носить, ишак, — вскричал принц, — джамбию носят лишь мужчины, но не шакалы.
В этот же миг принц получил под дых мягкой остроносой туфлей и упал в осеннюю мокрую траву.
— Был бы ты принц, люлей бы получала твоя прислуга, — заявил главный.

Голоса удалились, и принц остался один наедине с московской осенью. Ему было скорее не больно, а больно обидно, что он бессилен в этот момент. Но ещё обиднее было то, что он принял обычных хулиганов за Суфиев. Принц встал. Болело солнечное сплетение, было холодно, и он весь промок. Сквозь мрак и туман единственной надеждой сиял проём в единственный открытый подъезд без консьержек. Надо согреться и осмотреться решил принц и направился в подъезд,

Алексей, отужинав вином и сыром уже было начинал погружаться в тёплую дремоту, как вдруг услышал в подъезде шорох и увидел грязного человека в длинных одеждах, идущего к батарее.
— От-же бля, выходит, что развели меня менты и есть у подъезда хозяин? Неужели придётся делить батарею с другим бомжем? — Алексей любил комфорт, да и тот, другой, судя по его виду, намерен драться. Но уже через секунду Алексей с изумлением узнал в бедолаге того важного араба со станции «Площадь революции». Ему-то что здесь нужно? На лбу у Лёхи зашевелились волосы.

Принц, немного дольше всматривался в лицо бомжа, не веря своим глазам.
— О, Аллах справедливый! Ведь ты тот путник, которому, моя потерявшая скромность персона пресекла путь. Послушай добрый человек, ты послан мне Всевышним во спасение моей чести и веры. Я уже получил урок Всевышнего и понял, что моя самонадеянность не позволила мне уступить тебе путь, ведь ты был первым на этом перекрёстке. И теперь сам Аллах преподал мне урок, как можно нарушить планы и веру одной лишь глупой ошибкой. Теперь Аллах послал меня к тебе. Значит, ты должен помочь мне завершить урок Господа.

Алексей не особо хотел кого-либо сейчас спасать, у него оставался лишь один сырок и полкоробки кагора, но зато он начал думать, что Леопольдовна была не так уж и не права. Да только как он может помочь принцу, да ещё и иноверцу?
Принц же продолжал:
— Послушай, брат, я понимаю, что просить деньги назад не достойно принца, но если ты мне одолжишь сейчас пару сотен евро, я удесятерю свою благодарность, мне очень нужен интернет или телефон или такси до отеля. Или если не веришь, вместе поедем на такси до отеля, там я тебя одену как принца.
— Какие евро?! — Пугаясь, спросил Алексей, а сам подумал, что ему и не особо нравится, как одет принц. — Я двести рублей в одной руке уже лет десять не держал, не то что евро, я их и от фантиков-та не отличу, если на улице найду.
— Вспомни, уважаемый, возле «Лотте Отеля», когда я преградил тебе путь, я передал извинения и деньги через охранника.
— Извинения помню, передавал верзила, а денег нет.
— Да ты пьян, что ли был? — удивился принц.
— А ты не ори на меня, в моем подъезде! — Пугаясь собственной борзости крикнул Алексей.
— Если не врёшь — перекрестись, — потребовал принц.
Алексей стал судорожно читать про себя старую подсказку: «очёчки, яички, бумажник, часы…» каждый раз прикасаясь двумя перстами, по-староверски, к именуемым предметам. Правда, из всего перечисленного у Лёхи были только яйца, и по ним сейчас бежал неприятный холодок.
— Аллаху уакбар, — пропел принц и коснулся лбом грязного пола подъезда. — Человек веры не может быть подлым. А вот охранник, тоже оказался ишаком.

В подъезде повисла немая пауза. Чтобы как-то разрядить обстановку Лёха спросил:
— Тебя как звать-то, принц? мне верзила говорил, а я не запомнил.
— Хамдан.
— А меня — Лёха, или Алексей, если по-серьёзке.
— Как это, по-серьёзке?
— Ну как взрослого, как принца, короче. Тебя же мама зовёт как сына, а не как принца?
— Мать меня называет Ами, — грустно вспомнил принц.
— Ну, вот твоё Ами, это как моё Леха. А Алексей, это по-серьёзке.
— И что же нам делать, Лёха? — неожиданно смиренно спросил наследный принц у бомжа.
— Уж точно не бегать ночью по улице, рассказывая, что ты принц. Принцев отсюда быстро в «склиф» эвакуируют, а оттуда как получится. Есть тут место одно: гей…, тьфу, бля, слово не русское… геймклуб. Там интернет есть. Правда у нас денег нет.
— Придём, попросим воды и хлеба, и нам не откажут.
— Да, да. Так тоже делать не следует. Придумаю сам. Пошли.
Алексей запрятал под грязные тряпки кагор и сырок, и они с принцем отправились в ночь.

В первом полуподвале был какой-то ночной ресторан, для загулявших замкадышей.
— Пойдём, попросим хлеба и воды. И расскажем всё.
— Ну ты сходи, я тут постою, — заговорщицки произнёс бомж, — и стрельни сигаретку, курить жуть как хочется.
Через минуту принц вышел с пустыми руками:
— У них нет ничего, но они сказали куда идти.
— Нет ничего в ресторане? Сигаретки нет? Куда они тебе сказали идти?
— Они сказали — иди нахуй, — но я не знаю где это. А ты знаешь, Лёха?
— О да, я прекрасно знаю. Пошли.

В подвальном помещении с угнетающе низкими пололками сидела дюжина сутулых парней. По виду можно было подумать, что все они одеваются в одном стоковом магазине лежалой спортивной одежды, точь-в-точь как те гопники, на «Площади революции», и как те, которые избили принца. Принц, было, подался назад, но Лёха вознёс руку к небу, больно ударившись о потолок подвала пальцами и зароптал:
— Игра — ваша вера! В игре вы живы! Посмотрите на себя, братья, как уныл ваш образ?! как скучны ваши лица!
Надо ли напомнить, что они были в подвале набитом гопниками, и такие речи не могли окончится ничем иным, кроме побоев, но, принц понимал очень мало из пламенной речи Алексея и стал даже успокаиваться, глядя на внимательные лица игроков. Гопники-же собирали остатки мозга, чтобы осознать происходящее, но не успело сказанное дойти до межушного ганглия пацанов, Лёха сменил риторику:
— И вот же я вам говорю — не верьте мне! В ваших жилах течёт кровь истинных героев, рыцарей великолепных княжеств, правящих миром силою слова своего пацанского. Вы герои всех войн и победители в каждой из них. Вы каста избранных!
Наконец, слова дошли до самого быстрого из гопников и он понял, что ничего не понял и поэтому спросил:
— Так чо надо, отцы?
Надо сказать, что с точки зрения гопоты, сейчас это был самый удобный вопрос, так как решение бить или бежать ещё не принято, из-за недостатка сведений.
Леха затараторил:
— Короче, есть патчи и кряки на любые игры, от них у вас будет всегда суперсила, супероружие и супербабы, и не надо будет никогда платить. Ну, кроме этого раза.
— Сколько хочешь, отец? — растянуто спросил тот, что помедленнее. Он, как и многие в клубе, иногда, играл на деньги.
— По сотне с рыла, и чтоб вы вышли на пятнадцать минут.
— А выйти зачем?
Деньги у них не вызвали вопросов, заметил Алексей, но торговаться, наверное придётся.
— Принц не покажет, как он ставит патчи, — кивнул Лёха в сторону принца, а увидев удивлённые лица гопников добавил: — да, он тоже играет, а как же ещё?

Господа ночи переглянулись и хором ответили: — по полтосу?
— А, хрен с вами, сделаю скидку за опт, но только от того, что благороднее лиц не видел.
Через тридцать секунд, мимо бомжа проходили на улицу парни, и каждый совал ему в ладонь по полтиннику. У Лёхи взмокли обратные стороны коленей.

Когда последний покинул зал, принц уселся за стол и стал что-то колдовать за компьютером. Леха же, безынтересно глядя на суетливые движения принца начал вспоминать, откуда он знает про патчи и кряки? Его действительно занимало именно это. Он даже не думал о том, что что-то делает не так. Шансов выйти живым на улицу уже нет, а бить будут так больно, что лучше прожить остаток минут в безумной праздности. Не прошло и пяти минут, как подвал потряс возглас принца:
— Аллаху уакбар!
— Вы чо орёте? Ночь уже, уроды. — Послышались громкие шепотки с улицы, сквозь приоткрытую дверь.
— Перезагрузиться надо, — заявил Лёха, вновь удивляя сам себя, и стал нажимать кнопки сети на каждом компьютере.
Парни стали рассаживаться по своим местам и включать компьютеры. В двери встали двое покрупнее, а старший по клубу сказал: — Не в обиду, пацаны, щас мы глянем товар, и если нет проблем, отпустим.
— Что теперь, Ами? — спросил Лёха у принца.
— Сейчас вертолёт прилетит, — спокойно ответил он, — полетим, поужинаем как люди, там уж и решим.
— Ну да, ну да… — протянул бомж.

С мест стало слышно гундение игроков:
— Чот, мочат меня как тузика,
— Ага, не работает ваша хрень.
— Пацаны, чо за ботва? — спросил старший, обращаясь к принцу и нищему.
— Сейчас вертолёт прилетит, мы с принцем полетим, поужинаем, и вернёмся доделать, бывает не с первого раза встают патчи и кряки. — Мечтательно и безучастно произнёс Алексей.
— Какой, бля, вертолёт, че за развод, вы менты что ли? — испуганно забубнили парни.
— Ага, этот хер в балахоне к нам на «Площади революции» приставал. Точно, менты! — послышался испуганный голос из темноты подвала.
— А мне нож сарацинский подкинул, пока я на лугу гулял — добавил кто-то.
Надо сказать, что Лёха уже давно ожидал удара под дых ногой, и был слегка удивлён, что ещё живой.
— Да нет, парни, не менты мы, — отвечал Алексей, хотя соврать что они именно менты, сейчас было бы вернее. — Мы игроки. Игра такая есть в сетевой реальности. Нужно загнать себя в такое положение, из которого героем не вылезти, а взять, и вылезти героем.
— Да мы щас вас от****им, мужики! — Заявил самый мелкий.
— А вот и нет, а вот и вертолёт, игриво воскликнул бомж, и, не веря своим ушам, услышал отдалённый рокот лопастей.
Услышали все. Народ стал выходить из подвала и наблюдать, как в небе один за другим стали вырисовываться вертолёты.

На антрацитово-зеркальной глади пруда появились концентрические волны, два вертолёта, с воздуха, ярко освещали прожекторами лужайку перед прудом. Третий, небольшой, чёрный с огромным золотым гербом на борту приземлился на эту лужайку. Из вертолёта выскочил тот самый верзила, что преградил Алексею дорогу у «Лотте Отеля» и там же, задолжал ему пятьсот евро.
— Благородный принц, прошу Вас, прошу. — Как-то совсем не по-верзильски лепетал охранник, подбегая на полусогнутых к принцу.
— Вначале мой брат христианин, — Ответил принц и пригласил Алексея жестом в сторону вертолёта.
Лёша уже с трудом держал равновесие и почти падал. Жлоб подхватил его под локотки и попёр в вертолёт. По дороге он причитал:

— Прости отец, я же забыл тебе передать…
Он усадил Алексея в кресло, достал из своего кармана портмоне, вынул из него несколько банкнот по пятьсот евро и сунул в потную ладонь бомжа, в которой уже намокла дюжина мятых полтинников.
— Только принцу не говори, умоляю.
— Выпить есть? — безучастно спросил бомж. Ему стало жалко полкоробки кагора, спрятанной под лестницей, кому она теперь достанется?
— Выпить нет, мусульмане же. А покурить хочешь?
Не успел Алексей согласиться, как охранник нарисовал перед его носом дымящуюся самокрутку.
Алексей сделал глубокую затяжку.
— Хм, какой тонкий аромат — бабские? — указывая взглядом на самокрутку, спросил он.
Не очень расслышав в рокоте газотурбинного двигателя, охранник нервно отвечал:
— Да, да, отец, афганские. Отец, принцу не говори, что я забыл тебе от него передать, мне же семью кормить.
— Знает уже принц, — расплываясь в чеширской улыбке ответил бомж и отключился.

Охранник глянул на принца, но тот не торопился в вертолёт, он дружески обнимался с каждым гопником и по минуте говорил с каждым из них.

Наконец, принц с каким-то удивительным воодушевлением впрыгнул в вертолёт и приказал взлетать.
— Представляешь Лёха, оказывается, в этом клубе были и те ребята, что меня послали сюда с «Площади революции», и те, что избили на улице Кадырова, мы просто в темноте их не узнали, а они меня узнали. Они думали, что я мошенник, поэтому отобрали телефон и джамбию. А как узнали что я на самом деле принц, всё отдали.
— Вот смотри: — и принц протянул золотой телефон и инкрустированный нож Алексею. — Карту только в суете потеряли, но она и не стоит ничего.
Но Алексей спал, и с его лица не сходила улыбка умиротворения.

Алексей проснулся, потянулся, потряс головой. Надо же, дешёвый кагор, а с полпачки забрало, и голова не болит. В подъезде было чисто и светло. Бетонные ступени стали мраморными и были устланы коврами. Вообще масштабы подъезда поражали.
— Ничего себе! — думал Алексей, вылезая из под широченной лестницы в огромный холл — не поскупились на ремонт.
Удивлённый незнакомыми запахами и звуками, Алексей остановился перед трёхметровым зеркалом в холле.
— Ничего так, халатик от принца, комфортный — поглаживая себя по бокам, изумлялся Алексей.
— Вам уже подавать завтрак, Господин?
Услышал бомж знакомый голос.
— Позже, Леопольдовна, позже. Вчера отужинали плотно, пока не хочется. Пойду-ка, окунусь.

Выйдя их холла, он оказался на светлой лужайке, окружённой стройными пальмами. По лужайке туда-сюда сновали павлины, а за лужайкой был великолепный пруд с оборудованными мраморными лесенками сходами. Было не многолюдно, лишь пара дворников, собирали опавшие с пальм листья. Скинув халат и погрузившись в приятную воду пруда, Алексей подумал, что тут не так уж и плохо, и что он, пожалуй, останется здесь пожить на годик - другой. Пусть и не престижно это замкадье, но, какая природа, какой климат.