Городецкий Антон : Романтика любви в кишечнике твоей бабушки

Свальность Манадзуру в фазу воздухоплавания соответственно графику совокупления с читающими создана чтобы будить кожные вздрагивания, фатальное слюно- и слезоотделение, фантомное неистовство. Повернувшись к залу противоположной оборотностью, тугим и грязным тельцем, всепроникающим в обыденности автора, мы, как таблетка аспирина с витамином С, растворяемся в вонючей смеси повествования, шипим в своей лекарственной неуверенности, трансформируемся в ничто. Лишь пузырьки на поверхности, окольцованной японской глиняной посудой для саке, вызывают болезненные видения у тех, кто нас при жизни хотел. Томимые душою нашего соседа по лестничной клетке, мы все больше растекаемся по тяготеющей в глубинах грудных темниц неустроенности, которая отдается при каждом непроизвольном семяизвержении в кончиках пальцев, не по любви и плевать не нее.

Можно ли было написать Манадзуру собственным семенем? О, да. И, хотя Каваками Хироми не могла сама его производить в своем организме, не потому что была женщиной, а из-за душевного самоистязания, но в своей отдаваемости окружающим она предвосхитила все попытки поставить ей это в обиду. У вас есть шанс потрогать вечность по большому и толстому вымени, если не поскупитесь и отдадите свое семя Каваками Хироми. Как вполне естественная, взращенная на суши с тунцом, резиновая женщина, она исторгнет ваших сперматозоидов из собственного организма на страницы Манадзуру и там они сами собой сложатся в новую главу. Видите, как малюсенькие головастики бегают по строчкам, кидаются буквами, прячутся в конце предложений за вопросительными знаками?? Потом они умрут, высохнут и отвалятся, как при химической атаке контрацептивами.

Если человек в итоге мутация белков, то биолог, подобный Каваками Хироми, мутация человека. Папа-биолог и мама-биолог - ребенок стопроцентный мутант. Нужно быть помнящим, что теория Дарвина неконкурентоспособна. Следует предпочесть теорию распятия. Распятая обезьяна чесала нижней лапой за ухом, курила, держа в одной из лап толстенькую сигару, что ей за беда - подумаешь, две лапы прибили, но почему-то все же казалось, что человек произошел именно от нее. Что еще путного могло от нее произойти. Смирение свойственно только любящей обезьяне, поэтому она Кинг-Конг, который всегда жив, живее Ленина. Пусть своим большим производителем любви он вас полюбит по лбу. Ведь любовь оглушает, любовь курит, любовь носит вериги самодовольства. Почему бедным обезьянам не продают валиум хотя бы в полнолуние. У каждого есть свой Манадзуру, у каждого нет своего Манадзуру, каждый хочет чужого Манадзуру. Универсальная валюта Каваками Хироми и Людмилы Гурченко - 5 минут. Пять минут, которые никогда не заканчиваются, которые дарят надежду навсегда, от которых прямо-таки тебя выворачивает любовью, ибо ты забит ею по самые уши, которых ждешь как смерти, всегда и никогда. Дайте мне 5 минут и я перережу всех недорезанных обезьян, из которых уже никогда не получится людей.

Каваками Хироми, болтая крылышками пролетела и уселась ягодицами на ближайший иссохший стебелек конопли. На ее щеках блестело и переливалось множество слез.
- Ты так ничего и не понял, - печально вздохнула она.
- Ты так думаешь? Главное же там, где мы начинаемся и любить - не значит быть вместе.
- Прости. Я совсем не умею плакать.
- А слезы?
- Это роса. Вернее, моча. Я опять описалась.
- На щеках?
- Да. Я всегда писаю слезами. Как и любая другая девушка.
- О, Япония, ты моя Япония...
- Твоя?
- Не дай бог, конечно. Официант, еще один сет суши по-русски! Хамство бесплатно.