Никита Ларин : Иван Иванович решает умереть

А1

Как мы можем быть точно уверенными, что тот или иной символ обозначает именно то, что мы воспринимаем в нём. Это противоречит любым фундаментальным универсалиям мироздания, которые, как известно, существуют только в качестве наших мыслительных и когнитивных установок. Представим себе, как по городу продвигается троллейбус – находится в нём, как многоразово доказали учёные УО, крайне вредно по причине наличия электромагнитных полей – с табличкой, на которой начертано «33». Школьнику Куртцу сказали, что доехать до Коричневого флейтового училища ему необходимо на тридцать третьем троллейбусе. И вот подъезжает на остановку долгожданный троллейбус с табличкой, на которой начертано «33», останавливается, открывает двери и пускает школьника Куртца в себя. Водитель троллейбуса с табличкой, на которой начертано «33», вместе с пассажирами, за исключением школдыря, всю дорогу хором напевают песенку со словами:
Замечательно хорош
Деревянный макинтош
и в конечном итоге транспортное средство привозит школьника Куртца не к Коричневому флейтовому училищу, а на пригородную бойню № 5, где его под белые рученьки принимает Гульчехра Бобокулова и ведёт по коридору к царю мясных консервов Курту Воннегуту-мл. Но довести она его не может по вине того, что из стен коридора, предназначенного для забивания свиней, резко высовываются девятидюймовые лезвия. Школьник Куртц вырос уже во времена, когда не приходилось играть в «Принца Персии», а посему увернуться от них не может и погибает.
В чём изначально заключалась ошибка школьника Куртца? Не буду давать трёх попыток, а сразу отмечу, что он сел не в тот троллейбус. Вот, тебе, бабушка и седина в бороду, и собес в ребро.
Вы, вероятно, закономерно удивитесь, как Христофор Бонифатьевич Колумб, узнамши, что в открытой им Индии его соплеменникам будет уготована роль поедателей буррито и чимичанги, а также порноактрис и мойщиков механических кальсонов. Но l'effetto sorpresa сойдёт на нет, при упоминании о том, что в реальности номер автобуса… пардон, троллейбуса читается, как «Зэ-Зэ». Хотя можно подумать, что это «3э-3э», т. е. «Третий-экспресс-Третий-экспресс», что вовсе не соответствует истине. Чёрт, как же запросто цифры путаются с буквами.
Короче, там две одинаковые буквы подряд, как начальные в словах «зоопарк», «засадить по самые гланды» и «зернозавод». Хотя, может, опять получится просак, если вы это прочитаете, как «триопарк», «триасадить по самые гланды» и «триернозавод». Только в последнем случае, надобно правильнее «триернотриавод».
Нет, этому решительно пора положить толстый конец, иначе я совсем рискую показаться выступающим на открытом микрофоне Михаилом Зощенко. И это совсем даже не Триощенко. Чтобы не усугублять дальше, пожалуй, приступлю к сюжетной части.
После выпадения из окна четвёртого этажа вследствие употребления, как предполагает следствие, курительных смесей «Спайс», токарем-карусельщиком Иваном Ивановичем Зайчиком овладела какая-то деревянная задумчивость. Если небо напоминает синий чайник, то облако – это пар, который выходит при закипании воды. Токмо к делу никакого отношения это сравнение не имеет. А хотя бы и имеет, ибо вот таким бестельно-бесцельным облаком, упоённым водными массами, стал Иван Иванович Зайчик. Такое бывает, я сам собственноручно видел в фильме А. Хичкока «Вертиго».
Впитав в себя слишком много влаги, Иван Иванович обвалился всей грузностью своего существования в реальность мира. «Меня не будет, так что же будет? Ничего не будет. Так, где же я буду, когда меня не будет? Неужели смерть? Нет, не хочу», - это подумал другой Иван Иванович, который преставился в повести Льва Николаевича Толстого. Но мысль Иван Ивановича Зайчика по сути были схожей, однако короткой, как плевок: «А если, блять, сдохну к хуям?».
И Иван Иванович Зайчик решил вплотную заняться собственным физическим самочувствием. После четырехнедельного запоя, само собой разумеется. Отправился к врачу.
В регистратуре поликлиники регистратором поликлиники служила Некто. Некто подворовывала мочу из лаборатории и употребляла её в качестве питья. Она свято верила, что моча продлевает ей жизнь и служит источником всех необходимых витаминов, калорий и микроэлементов. Источник того, что Некто так считала, крылся отнюдь не в телевизионных программах, а в старческом слабоумии регистратора поликлиники. Старческое слабоумие стало причиной того, что фамилию «Зайчик» Некто приняла за марку животного и определила Иван Ивановича к ветеринарному врачу.
Ветеринарный врач осмотрел Ивана Ивановича, постучал ему молоточком по конечностям, послушал фонендоскопом, заглянул во все отверстия, кроме анального (за эту попытку ветврач чуть было не схлопотал кулаком по челюстно-лицевому суставу) и вынес свой вердикт:
- Внутренние органы у вас совсем не на том месте располагаются. Да, и функционируют как-то совершенно не логично. Из всего вышесказанного, могу сделать печальный вывод: этот зайчик - не жилец.
- Ты не охуел ли, Алёша?
Иван Иванович намеревался во второй раз попытаться замахнуться на Вильяма нашего Шекспира, т. е. съездить кулаком по челюстно-лицевому суставу ветеринарному врачу, но, отойдя от первичного шока, решил всё же выслушать эскулапа.
- Отец, ты мне, блядь, сразу скажи без этих своих учёных хуёв-муёв, сколько мне осталось?
Ветврач поправил очки с густыми линзами и глубокомысленно изрёк:
- Это, смотря, на сколько, вас, голубчик, из клетки каждый день выпускать и сколько раз вам в день лоток менять. Но в любом случае, любезнейший, протянете не больше двенадцати суток или, иначе говоря, 288 часов.
Но сам ветврач и часу не протянул, потому что скоропостижно скончался от цистицеркоза, которым он заразился от кошачьей мочи, употреблённой им совместно с регистратором Некто. Иван Иванович, словно ковбой из «Даласского клуба покупателей», огорошенный пренеприятным известием, поплёлся домой бухать и трахать продажных женщин, в дальнейшем именуемых бурёнками.

Трактат о Токаре-Карусельщике

То сон, то не сон.
То спишь, то не спишь.
То то то,
То сон, то то…
То встал, походил,
То то, то то.
Как будто спал, а не спал.
То спишь, то не спишь.
Спишь, не спишь.
Целую ночь.
Целую ночь вот так.
Пётр Мамонов, То спишь, то не спишь

Жил некогда человек по имени Иван Иванович, по фамилии Зайчик. Но человеком он был лишь на половину, на вторую свою половину он был алкоголиком. Вроде бы, ходил как человек, носил человеческую одежду, пил человеческие напитки и ел человеческую еду, а внутри него громоздился дикий алкоголик. Иногда одна сущность довлела над другой его сущностью, а иногда другая сущность брала верх над первой сущностью. И так без конца и краю. Один день Иван Иванович мог казаться вполне себе человеком, к вечеру вторая сущность целиком захватывала его на последующие пять дней и пять ночей. Потом с тяжким трудом он возвращался к своей человеческой половине.
А бывало, что он и на дню мог по нескольку раз менять личины. Из алкоголика в человека и обратно при виде начальства на работе. Иногда у него не получалось этого вовремя сделать, и тогда Иван Иванович терял на неопределенное время трудовую занятость. От этого в нём с умноженной силой вновь воскресал зверь, и сущность алкоголика господствовала над человеческой иногда по нескольку месяцев подряд. Обычно победить алкоголика помогало окончание наличия денежных средств у Ивана Ивановича и его собутльников, таких же наполовину людей, наполовину алкоголиков.
Из последней фразы можно понять, что таких, как Иван Иванович, существ с двойной природой, в мире предостаточно. К этому типу, например, относятся многие художники, музыканты, практически все актёры больших и малых сцен, работники ЖЭКов и ЖЭУ, многие жители страны УО, и, в особенности, Нижней Террасы, за исключением улицы Заречной.
Иногда Иван Иванович сам и окружающие не могли отличить, какая сущность в данный момент времени владеет Иваном Ивановичем – алкоголика или человека. То Иван Иванович вроде бы человек, но на самом деле алкоголик. А то алкоголик, однако, приглядишься – человек. Так и на суде не могли определить, вынес ларёк Иван Иванович, когда был человеком, или когда превратился в алкоголика.
Стоит также отметить, что, кроме всего прочего, Иван Иванович Зайчик был токарем. Спустя через квадригу лет, трудно уже определить, что имелось в виду под этим словом. Если учесть, что на втором языке Внутренних Имперских Территорий talk значит говорить (про птиц говорили, что они токуют, - разговаривают), следовательно, получается токарь – говорун. Иван Иванович обладал исключительной супер-способностью уговорить любого встречного пожертвовать ему двадцатку денег на покупку фанфуриков и прочих благородных настоек перца жгучего. Особливо если этот встречный являлся Первым встречным и затем составлял компанию Ив. Ив-чу в коллегиальном распитии напитков за салоном красоты «Блеск». Порой это заканчивалось дракой, часто именуемой на первом официальном языке УО «пиздиловкой», т. к. Первый встречный гонял за «Спартак», а Зайчик топил за «Зенит» - в клубных цветах этого ФК присутствовал синий; Иван Иванович же знатный был синяк, или, иными словами, любитель припивать алкоголесодержащие жидкости.
Каруселью назывались доильные аппараты для коров – производителей молока. Коров часто синонимично и тождесловодно обзывали бурёнками. Бурёнками также отдельные категории граждан наименовывали представительниц женского пола, сильно охочих до вступления в интимные отношения со всеми подряд – мужчинами, двумя мужчинами, женщинами, муравьями, азиатами, чёрными, мохерчатыми пришельцами, пятью женщинами, которые широко пальцами раздвигали ей анальное отверстие и дружно плевали туда, словно в игре в песочнице. Хотя это поворот уже куда-то не туда.
Так вот, Иван Иванович очень любил вступать в интимные отношения с женщинами-бурёнками и желательно с большим их количеством. Неплохо было ещё совмещать карусельство с токарство: когда бурёнки оплачивали покупку алкоголесодержащих жидкостей Зайчику, то иногда он их даже не бил по лицу после совокупления. Однажды Иван Иванович путешествовал со своим коллегой по работе поэтом Бучайло-Громмом по заданию командировки в соседний насёленный пункт железной дорогой. В одном купе с ними ехали две приятные бурёнки сочного возраста. Ночью они совокупились по очереди – то Иван Иванович с одной приятной бурёнкой, то Бучайло-Громм с другой приятной бурёнкой, то две бурёнки друг с дружкой, а то и вовсе срамота какая-то вышла. Из-за такой срамоты, кстати, поссорились два телеведущих в кинофильме Атома Эгояна «Где скрывается правда». Иван Иванович с Бучайло-Громмом постарались больше не вспоминать о произошедшем, да и вообще при встрече потупляли взор, словно две гимназистки.
Но на самом деле, в Иване Ивановиче Зайчике жило куда больше ипостасей и личностей, и собрать их воедино можно было только волевым усилием. Об этом ещё даже Блаженный Августин говорил в своём трактате «Исподволь» и Самуил Маршак в поэме «Робин-Бобин Барабек скушал сорок сороков человек». В душе каждого из нас есть множество оттенков, от нашей воли зависит, палитра какого цвета в конечном итоге станет превалировать: горнего, трансцендентного или низменного, нижнего. То, что люди в каждый данный момент времени вкладывают в понятие «человек», есть всегда лишь временная, обывательская договорённость. Но, надо отметить, что Ивану Ивановичу очень нравилось его существование в качестве алкоголика, токаря и карусельщика, а также иногда человека. Завершать привычный вид экзистенции он не планировал.

Б2

Как известно, все, чья жизнь близится к логическому завершению, делятся на два типа: одни просто, сложив лапки, как лягушка из сказки, дожидаются смерти; другие же, перед тем, как двинуть кони, совершают что-то благородное. С ужасом для себя Иван Иванович после семинедельного запоя обнаружил, что относится ко второму типу людей. В нём заговорил человек, и человек откровенно, глядя на пинающих пёсью голову мальчуганов на свалке, сказал: «Ёбтыть, Иваныч, выбей пацанятам футбольную коробку нахуй, блядь. Мужик ты, или не мужик (здесь в голосе человека проступили женские нотки)».
И Иван Иванович решил выбить.
Первым делом И. И. Зайчик направился в районную управу. В территориальном ведомстве ему ответили:
- Двор дома номер 54 по улице Гавроша поставлен в очередь на установку футбольной коробки на этот год.
- Заебись, значит, у пацаняток к началу этого учебного года будет место, где они смогут мячик погонять, - обрадовался Иван Иванович.
- В настоящее время в рамках государственно-территориальной программы «Футбольные коробки в каждый двор – прямиком с самолётов малой авиации» и региональной программы «УО – столица футбольных коробок» выполняется план позапозапозапозапозапрошлого года. Поэтому во дворе дома номер 54 по улице Гавроша футбольная коробка будет установлена не ранее чем через двадцать пять лет.
- Ты, ёб, не охуело ли? Пиздаболишь штоль? Сказало, ёбанный рот, в этом году, бляха-муха!
- Молодой человек, не выражайтесь! В настоящее время у нас есть видение ситуации, мы достигли понимания и подготовили «дорожную карту» установки футбольной коробке во дворе дома номер 54 по улице Гавроша. Согласно намеченному плану, в течение трёх лет произойдёт устранение ямочности на месте будущей коробки, после чего грунт должен дать усадку, а земля постоять под паром двадцать лет, в последующие два года будут производиться подготовительные работы к монтированию футбольной коробки.
- Пизды захотел отгрести, уёба?!
Но, как выразился Иван Иванович, «пизды отгрёбла» не районная управа, а самый что ни на есть Иван Иванович собственной персоной. От службы охраны районной управы. После недосчёта четырёх выбитых зубов и досчёта перелома носа на своей лицевой полости, Зайчик решил уповать только лишь исключительно на собственные физические силы. А заодно привлечь к благому начинанию и дворовых мальчуганов – они-то в появлении футбольной коробки кровно заинтересованы.
- А сколько заплатишь? – поинтересовался мальчуган Мишутка, вяло перекатывая ногами пёсью голову.
- Ну и нахуй нам это надо, дядя? Нам и на свалке по приколу играть, - отозвался конченный жирнорукий ублюдок Вася Кукушкин из 6 «Б» класса.
- Синебот, а покажи, чё у тебя за телефон! Дай позвонить, мне маме срочно надо сообщить, что на свалке со мной ничего не случилось. Чё тебе в падлу штоль для пацанов? – подал голос двенадцатилетний мальчуган Сара Джессика Паркер.
Ивану Ивановичу не оставалось ничего кроме, как побить ногами и кирпичом мальчуганов. Один из мальчуганов даже потом скончался в реанимации. Кажется, это был двенадцатилетний мальчуган Сара Джессика Паркер. Но это мало кого заинтересовало.
Если хочешь сделать всё сам, то найми для этого задарма северокорейцев. Способ, апробированный Уолтом Диснеем, пришёлся по душе И. И. Зайчику, и он решил действовать именно таким манером.
Сорок северкорейцев установили футбольную коробку во дворе дома номер 54 по улице Гавроша за полчаса. И даже денег не взяли. Объяснялось это одной причиной, о которой немедля же будет рассказано.
Когда обрадованные мальчуганы выбежали погонять впервые в жизни кожаный мячик вместо пёсьей головы или другого иного мусора (кожаный мячик заботливо подарила районная управа в рамках программы «Футбольный инвентарь – на построенные северными корейцами коробки» – прим. авт.) на территории заботливо подаренной Иваном Ивановичем футбольной коробки, то в то же самое мгновение земля разверзлась, обнажив шахтную пусковую установку. Открылось защитное устройство, и новая северокорейская баллистическая ракета направилась в сторону направления заокеанского противника. Стоит ли говорить, о таких мелочах, как, например, непременная гибель всех мальчуганов во время запуска или небольшие познания И. И. Зайчика в северокорейском языке – он отлично понимал, что в переводе с этого наречья «футбольная коробка» значит «шахтная пусковая установка». Иван Иванович решил, что умереть в огне ядерной войны гораздо перспективнее, чем просто сдохнуть от непонятной срамной болезни. Ведь ещё Эрегированный Пенис Марти писал в своей монографии «Этика обсерания в штаны по дороге во время обеденного перерыва в закусочную, которой не изменяя вот уже как двадцать лет»: «Все самоубийцы, отношение токарей-карусельщиков к коим не вызывает ни малейшего сомнения, делятся на два фундаментальных типа. Одним проще сгинуть лишь самим, прыгнув с окошка, как в романах Ю. В. Трифонова. Иные же позволят себя отправить в челн Харона только с парочкой негодяев, собственноручно убитых ими, иными; негодяем, согласно словам Готхольда Лессинга, является любой незнакомый вам человек, да, частенько и знакомый тоже».
С другой стороны в Иване Ивановиче сыграл его инстинкт алкоголика, токаря и карусельщика, прекрасно выраженный поэтом в следующем катрене:
Быть плохим заебись, мне лично нравится
Быть плохим значит быть, запоминай красавица
Быть плохим значит жить с собой в мире
Делать что хочешь, в пизду забыть о кефире
Кстати, Иван Иванович ничем не болел, а ядерная война не началась, потому что баллистическая ракета упала в рабочем посёлке имени ХХIV съезда металлистов, тогда как гибель металлистов и селян в УО, говоря словами нашего героя, никому в хуй не стучит.
Мы же вернёмся к попытке объяснить номер смертельного для школьника Куртца троллейбуса. Так вот, если его графически перевести на второй официальный язык Глубокомысленной Державы, то он будет выглядеть приблизительно так: «the the», как название английской группы, спевшей песню «This Is the Day». Вот ведь как просто можно было объяснить. Не зря же Жак Деррида говорил, что язык – это постоянный перевод. Жаль, что он не уведомил, как зачин про троллейбус связан с основной рассказанной историей. Об этом предстоит догадаться вам, мои маленькие читатели.