Припадок спокойствия : Из жизни спецслужб

Старший лейтенант Огурцов сидел перед телефоном. Телефон почему-то не звонил. От этого лейтенанту было и тревожно и радостно одновременно. Он смотрел на черную трубку большого дискового аппарата, и представлял себе, как вдруг, через секунду, две или час раздастся заветный звонок, и негромкий, властный, известный всей стране голос признается, что нуждается в его, Огурцова помощи. Разве не о таком счастье он мечтал в детстве, когда ходил с классом в музей авиации, и каждый пацан глядя на размашистые крылья кукурузника хотел стать летчиком, и только один он, Огурцов хотел побыстрее вырасти, чтобы отдать жизнь за него, за ПЕРВОГО! Разве не для этого он без устали тренировался в академии, бегал кроссы, прыгал со второго этажа на асфальт, стрелял с двух рук, боролся с условными шпионами, прыгал ночью с парашютом, изучал подрывное дело и средства связи, шифрование и английский язык, а потом кряхтел ночами в подушку из-за натертых портянками ног, надеясь что придет день, и родина потребует от него жертвы. И вот сейчас его мечта сбывалась. Он прошел все проверки, его родители прошли все проверки, все родственники прошли тоже, даже дворовая сука Фисташка, которую он подобрал из жалости была исследована на предмет инфекций и тлетворного идеологического влияния западной музыки, ввиду того нашел он её возле Дома культуры железнодорожников, где в это время выступала подражающая битлам группа "Сливовая роскошь".

Почему же он так долго не звонит, спрашивал себя Огурцов, в тысячный раз обводя глазами аппарат. Как же все-таки это тяжело, ждать когда родина потребует от тебя подвиг. Так ведь и с ума можно сойти. Огурцов встал из-за стола и принялся ходить по кабинету. Несколько шагов вперед, несколько назад. Вдох-выдох. Потом опять. Ах товарищ ПЕРВЫЙ, да я для вас все сделаю, любого закопаю, откопаю и вновь загрызу. Только скажите, и мы всех перемочим в сортире. Никто от нас не спасется, мы любого достанем, хоть из-под земли, хоть с земли обетованной. Дайте только знак.

В этот момент телефон тренькнул. Огурцов замер, прислушался не веря своим ушам. Неужели правда? Трубка тренькнула второй раз, и в этот раз Огурцов уже стоя по стойке смирно, застегнув гимнастерку на верхнюю пуговицу, и вытянувшись во фрунт, её поднял.
- Старший лейтенант Огурцов! - сдавленным голосом прокричал он в микрофон. - Так точно! Всё понял! Один гандон, и бутылку шампанского! Будет исполнено сей момент! Слушаюсь!
Он опустил трубку на рычаг, и на секунду замер с переполненными счастьем и гордостью глазами, напрягшись всем своим мускулистым тренированным телом, готовым метнуться выполнять приказание, жалея только об одном, что дома никому нельзя рассказать о том, что ОН ОЧЕНЬ НУЖЕН ПЕРВОМУ!